Она еще не знает, на что подписалась.

Получил от Эдварда свои законные десять галлеонов. Можно купить новую рубашку к балу».

«Бал прошел превосходно. Лина согласилась станцевать со мной один танец, хотя и не уставала напоминать, что ненавидит это.

Поцеловать себя она не дала.

Какая же она вредная».

«На каникулах случайно встретил Лину в Косом переулке.

Ну, как случайно. Мне сказала Кэри, что они туда собираются на днях, поэтому я и гулял там каждый день.

Но они обе были с родителями, и максимум, что нам удалось, это посидеть в Дырявом котле.

Хотя Лина успела поворчать и сказать, что моя изумрудная рубашка слишком вычурная и режет ей глаз. Это она еще не видела мою новую шляпу и мантию под зебру».

«Ходил с Линой в Запретный лес. Оказывается, хрустальные васильки для зелий лучше собирать в полнолуние. Идея, конечно, сомнительная. Но я обещал целый месяц помогать ей в приготовлении зелий. Да и не мог же я ее в ночь отпустить одну».

Альфард писал о каждом дне, в котором помогал ей то собирать определенные растения для зелий, то делать нарезку. С особым чувством описывал, как потрошил лягушек для лечебных настоек. Ему это дело явно не нравилось. Однако он терпел ради общества одной девушки.

«Я и не заметил, как пролетел месяц. Мы с Линой виделись практически каждый день. Она здорово разбирается в зельях. Мне о таком уровне только мечтать.

Но мне тоже было чем ее удивить. Я рассказывал ей о своих небольших исследованиях в области рунологии. И Лина сказала, что было бы интересно связать две наши науки.

А еще она сказала, что больше моя помощь в приготовлении зелий не требуется. Мы договаривались на месяц, и этот месяц подошел к концу.

Я был немного расстроен».

«Слиззи устроил большой праздник в день Святого Валентина.

Я хотел пойти на него с Линой, но она отказалась. Все то время, что прошло с последней нашей встречи, она и не взглянула в мою сторону.

И даже предложение снова помогать ей целый месяц, ее не соблазнило.

Я пошел на праздник с Лаурой. Она хоть и все еще обижалась на меня за прошлое, но сразу согласилась».

«Праздник прошел ужасно.

На свою новую рубашку я вылил пунш, и никакие заклинания избавиться от пятна не помогают. И что добавили в этот напиток?

Еще я намозолил ноги. Лаура не желала уходить с танцпола. Я весь вспотел и устал.

А еще весь вечер из головы не уходила Лина. Вот почему она такая вредная?»

Следующий десяток записей о Лине были не особо содержательными. Альфард только ругался на нее, и жаловался, что она занимает все его мысли. В промежутках между этим успевая ходить на свидания с другими.

«Последние два месяца я тренировался в игре и сказал Лине, что если выиграю в плюй-камни, она пойдет со мной на свидание.

Она рассмеялась прямо мне в лицо. И согласилась.

Каково же было ее удивление, когда для свидания я выбрал полночь на Астрономической башне».

«Лина вначале чувствовала себя неловко. Но я быстро это исправил.

Если ты Блэк, у тебя есть как минимум один большой плюс — можно начать рассказывать о своей родословной, показывая на звездное небо. И любая девчонка твоя.

Заодно и со всей родней ее познакомил.

Но Лина сказала, что все это сплошное позерство. И откуда в ней эта вредность?

Поцеловать себя она мне вновь не разрешила».

«Я, наконец-то, достиг успеха.

В пасхальные каникулы Лина согласилась встретиться и погулять по Блэкпулу.

И мне даже не пришлось ее умолять».

«Лина наотрез отказалась идти ко мне домой и знакомиться с родителями и Сигнусом.

Поэтому весь день мы провели гуляя по городу.

Это был один из лучших дней.

Он мог бы стать самым лучшим, но она снова не дала себя поцеловать.

Вредина».

По возвращению с пасхальных каникул ее имя стало мелькать чуть ли не в каждой записи. Регулус удивлялся, как он раньше этого не замечал.

Две последние записи о ней были сделаны в последнюю учебную неделю Альфарда.

«Лина сегодня рассказала, что все ее так зовут из-за того, что на первых курсах у нее была проблема с речью, и она не могла целиком выговорить свое имя. Ей оно не нравится.

А мне кажется, что чудеснее имени нет».

«Сегодня все студенты разъехались по домам, а мы остались на выпускной.

Я ходил провожать Лину до станции в Хогсмид.

Она сказала, что будет рада видеть меня на каникулах.

И поцеловала. Сама!

В честь этого я всему выпуску купил лучшего огневиски у Аберфорта».

В дневниках, которые описывали события после школы, имя Лины редко встречалось. Как предполагал Регулус, дядя переписывался с ней в письмах. И писал в дневниках о ней только тогда, когда были их личные встречи.

На протяжении всего последующего года, пока Лина училась на седьмом курсе, Альфард каждые выходные приходил в Хогсмид, где они виделись.

Они вместе провели рождественские и пасхальные каникулы. И Альфард приезжал к ней на выпускной.

Как Регулус понял из его дневников, Альфард ее очень любил, но почему-то не спешил делать предложение о замужестве. Хотя Регулус и не понимал, в чем могла быть причина. Насколько он понял, Лина была из чистокровной семьи.

Очевидно, Лину тоже не устраивало такое положение дел. Они уже познакомили друг друга с родителями, и несколько раз вдвоем ездили на отдых. Но Альфард все чего-то ждал.

Он мог исчезнуть на пару месяцев, потому что увлекся исследованиями. Или вместе с друзьями уехать в другую страну, посетить вечеринку с вейлами.

Лина об этом всегда узнавала и, по словам Альфарда, «закатывала ему скандал, от которого у него начинала болеть голова».

Больше десяти лет они провели в таких отношениях. С разрывами, с примирениями. Альфард мучился. Он ее любил, в каждой строчке это чувствовалось, но что-то ему мешало.

Последнее упоминание Лины датировалось июлем пятьдесят девятого года. С трудом разбирая строчки из-за смазанных чернил, Регулус понял, что произошла крупная ссора, и Лина навсегда порвала с ним.

Впрочем, именно эта запись стала последней в принципе.

Все следующие дневники и записи Альфарда были только лишь о работе и его исследованиях, и были написаны рунным шифром. О личной жизни он больше никогда не писал.

Прочитав последнюю запись, Регулус сразу устремился в библиотеку. Там хранились архивы обо всех выпускниках Хогвартса с самого его основания.

Он быстро нашел нужный год выпуска и открыл разворот со слизеринцами. В тот год слизеринок было всего четверо. И с подходящим именем только одна.

Регулус не мог оторвать взгляда от лица девушки. У нее были черные волосы, выразительные черные брови в разлет и такие же черные, гипнотизирующие глаза.

Он так и продолжал, не дыша, смотреть на ее фото и имя, которое ему прекрасно известно: «Эйлин Принц».

Регулус не мог в это поверить. Все это казалось ошибкой. Ведь дядя не мог закрутить роман с Принц? С другой стороны, почему нет? Судя по его рассказам, романы он с кем только не крутил. Правда, этот роман явно был особенным.

Но как Эйлин могла забеременеть от Альфарда?