Париж, Франция

25 декабря 1976 г.

Просторную комнату сквозь раздвинутые шторы заливал яркий солнечный свет. Солнечные зайчики отражались в высоком зеркале, перебегая на мраморные статуи и останавливаясь в золотистых прядях, разметавшихся по простыни.

На широкой, королевских размеров, кровати, развалившись, спала София. Она громко сопела, не получая достаточно воздуха, уткнувшись лицом в подушку.

Она сонно поморщилась, услышав звонкий стук, и перевернулась на бок, накрываясь одеялом с головой, прячась не только от стука, но и от солнца, заскользившего по лицу.

Стук раздался вновь. София приоткрыла один глаз, пытаясь сообразить, что происходит. Стук повторился. Она откинула одеяло, сопровождая это громким стоном, и уставилась в потолок. Пролежав так еще с минуту, до нее, наконец, дошло, что стук исходит от окна.

София поднялась с кровати, одернув длинную футболку, служившую вместо пижамы, и подошла к окну.

Сердце сладко затрепетало. Она расплылась в своей самой глупой улыбке и распахнула окно.

На заборе их фамильного поместья сидел Джори и левитировал мелкие камешки в окно, в попытках ее разбудить. Пройти на территорию он не мог, поместье де Бланков охранялось самыми лучшими защитными чарами, и посторонним пробраться на территорию было нереально. Особенно, учитывая происхождение Джори.

Он увидел ее в окне и замахал рукой. Его широкую улыбку было видно даже с такого расстояния. Он так усердно махал рукой и, кажется, пытался что-то объяснить знаками, что не удержался и повалился за забор. София не сдерживаясь, рассмеялась, глядя, как он поднимается и отряхивается. Она показала ему знаком, что выйдет через пять минут и кинулась собираться.

Наскоро умывшись и собрав волосы на макушке, она надела первые попавшиеся джинсы и красный свитер, сверху накинув дутую желтую куртку.

Вылетев из своей комнаты, она снесла с ног домового эльфа. Выругавшись, она помогла Трикси подняться.

— Мадемуазель София, Трикси как раз шла вас будить, — залепетала эльф.

— О, как видишь, Трики, я уже проснулась! — София улыбнулась и, обойдя эльфа, пошла дальше.

— Мадам де Бланк просила передать, что мадемуазель София не должна сегодня покидать комнату, — извиняющимся тоном произнесла Трикси.

София словно на невидимую стену налетела, резко затормозив и развернувшись на домовика.

— Это еще почему?

— Сегодня состоится важный прием, прибудут волшебники со всей Европы, к господину Луи привезут знакомиться невесту, — пропищала Трикси, тараща глаза.

София в ответ лишь закатила глаза. Луи сватали каждый год, но их мать в пух и прах разносила всех «невест». Одна недостаточно богата, другая недостаточна умна, у третьей нос слишком длинный или глаза не того цвета. Создавалось впечатление, что это мадам де Бланк придется на ней жениться, а не Луи, который вообще не проявлял никакого интереса ни к девушкам, что приходили на приемы, ни к самим приемам, и появлялся там лишь из вежливости.

Ну, и разумеется, на всех подобных сборищах Софию не выпускали из комнаты. Не дай Мерлин, кто-то ее увидит. Родители никогда не скрывали, что стыдятся ее.

Ее отец — Филипп де Бланк, происходил из одного из самых древнейших родов, корни которого уходят в глубокое средневековье. Все предки отца, будь то мужчины или женщины, славились мощными магическими силами и превосходными талантами в бою. Они прославились как великие политики, известные деятели культуры и истории, добились значительных успехов в трансфигурации и зельеварении, а прадед ее отца даже создал уникальный рунный шифр, который повсеместно используется всем магическим сообществом.

Ее мать — Аделэйс де Бланк, в девичестве д’Иамант, была первой красавицей на всем материке. Ходили легенды, что ее род произошел от Афродиты. София не верила в подобную чушь и была уверена, что ее мать сама пустила такой слух. Но Аделэйс де Бланк и правда была божественно красива. В свои шестьдесят она была стройна и подтянута, лицо еще не тронули морщины, в волосах не было проседи и они золотым водопадом строились по ее спине. Она обладала лучезарной улыбкой и летящей походкой.

И ее старший брат — Луи. Гордость семьи, образец прекрасного воспитания, идеал мужчины. Все детство Софии брат был для нее единственным человеком, с которым она общалась. Луи заботился о ней, развлекал и по возможности скрашивал ее будни. София искренне любила брата и доверяла ему. Как и он, единственный в их семье, кто любил ее в ответ.

Родители не женились по любви, их, как и всех представителей древних магических семей в то время, женили по расчету. Но если Луи был долгожданным ребенком и наследником, то София — недоразумение природы, ошибка и сбой в системе.

Ее несчастья начались с самого рождения. До девяти лет она не проявляла магию, и ее считали сквибом, запрещая покидать территорию поместья. Родители не смогли бы вынести такого позора, если бы кто-то узнал, что их младшая дочь не может даже искр пустить. За это ей частенько доставалось от отца, вплоть до рукоприкладства.

Но если отцу были важны ее магические силы, то мать рассчитывала хотя бы на ее внешние данные. Красота по женской линии Аделэйс передавалась по наследству, но, увы, не в ее случае. София никогда не считала себя не красивой, в принципе, не зацикливаясь на внешности, и всегда считала себя обычной. Но бесконечные разочарованные взгляды матери сильно подпортили самооценку. От нее София унаследовала лишь густые, золотистые волосы. Но если Аделэйс с гордостью носила их, распуская или собирая в сложные прически, то София, специально, чтобы позлить мать, всегда собирала их в небрежный пучок. Несколько раз она их перекрашивала и состригала, но волосы быстро возвращались к своему изначальному состоянию, что всегда ее злило.

Самым большим испытанием для Софии стало поступление в школу. Родители поначалу хотели оставить ее на домашнем обучении, но брат уговорил их, что ей необходимо общение и что, возможно, в новой обстановке она сможет колдовать. В Шармбатоне все преподаватели ожидали, что она будет достойным представителем своей семьи. Ожидали, что она будет не хуже брата, который окончил школу с особым отличием и добился значительных успехов на политическом поприще. Но ей не давались даже самые элементарные чары.

София думала, что впереди ее ждут худшие годы, но в первый же день в школе она познакомилась с Джори. Это был круглолицый и светловолосый мальчик из семьи маглов. Он был добрейшей души человек, с первых минут располагающий к себе легким и непосредственным характером.

Последующие года они были неразлучны. В школе они на пару придумывали бесконечные развлечения и проказы, постоянно зарабатывая себе наказания. Каникулы проводили вместе.

Для Софии он стал настоящим другом. И навсегда остался единственным человеком, который принимал ее вместе со всеми недостатками, которых, по словам отца, у нее был целый ворох, начиная от вспыльчивого и агрессивного характера, заканчивая отсутствием тормозов и здравого смысла. Джори все это неплохо компенсировал своим добродушием, спокойствием, умением свести все к шутке и направить ее энергию в нужную русло.

Родители не одобряли ее общение с маглорожденным, но активно никогда не препятствовали их общению. Хоть и не раз угрожали, что если она опять сбежит из дома, однажды все это плохо закончится. Но София никогда их всерьез не воспринимала. Как и в этот раз.

— Трикси, пусть мама не переживает, на приеме важных шишек ноги моей не будет! — София хихикнула и устремилась к лестнице, ведущей на задний двор, но в последний момент затормозила и повернулась. — И еще, Трикси, скажи высокопочтенной мадам де Бланк, что когда ты пришла меня будить, в комнате меня уже не было.

Эта ложь была необходима, чтобы эльфа не наказали из-за Софии. Конечно, та могла применить эльфийскую силу, заперев Софию в комнате, но Трикси была слишком трусливой, чтобы применять силу к молодой хозяйке, которая в порыве гнева способна на страшные вещи. Но, как бы печально это не звучало, Трикси достанется в любом случае, за то, что младшенькой не оказалось в своей постели.