Из сервиса «24/7»

– Мистер Президент, – наконец произнес худощавый.

– Доброе утро, – улыбнулся мужчина в костюме. – Я слушаю вас.

– Мы хотели бы попросить пересмотреть политику в отношении людей, которые, по вашему мнению…

– Не только по моему…

– Но и по мнению Научного сообщества, не приносят пользы и не вносят вклад в развитие технологий отправки людей за пределы нашей планеты.

Президент удивленно посмотрел на протестующего:

– Вы так хорошо говорите. Где учились?

– Нигде, сэр. К сожалению, мы не можем учиться в высших учебных заведениях.

– Как так?

– Дело в том, что решение о принятии кого-либо в такие заведения принимает руководство заведения. А они будто бы сговорились: якобы мы провоцируем конфликты между студентами.

– Но вы ведь поступаете туда бесплатно и без конкурса?

– Да, но руководство необоснованно лишает нас возможности получения образования.

– Поток желающих обучиться востребованным профессиям ограничен, вы же понимаете. В таком случае решение руководства является необходимой мерой ограничения количества учеников. Я не могу лишить их такого права.

– Но… что же нам тогда делать?

– Я понимаю… кстати, как вас зовут?

– Сава. Мое имя – Сава.

– Сава, очень приятно. Я понимаю, что учебных заведений не хватает, в этом и заключается проблема, почему вы не можете получить образование, которое вам необходимо. Я займусь этим вопросом, обещаю вам. Можете не переживать.

В толпе кто-то одобрительно кивнул, послышались вздохи облегчения.

– А по поводу конфликтов? Вы действительно их провоцируете? – спросил Президент.

Сава вопросительно посмотрел на своих последователей.

– Они не считают нас за людей, – крикнул кто-то из толпы. – Они думают, что мы не способны к обучению.

– А вы способны? – задал еще один вопрос Президент.

– Конечно! – поднял руку молодой человек. – Мы хотим иметь все те же блага, что и остальные. Мы хотим нормально питаться, иметь «Умные дома», интерактивные программы развлечений, доступ к цифровому миру…

– И редактированию генов… – добавил Сава.

– Я слышал немало историй людей, которые просто не могут освоить те или иные профессии в силу интеллектуальных или каких-либо других, психологических например, особенностей личности. То есть у них не получается осваивать те профессии, которые открывают доступ к перечисленным вами благам. Что тогда делать?

– Таким людям стоит обеспечить достойное существование.

– И под «достойным существованием» вы имеете в виду все те блага, которые получают люди, имеющие специальное образование и работающие по востребованной профессии?

Сава задумался.

– Ну, в общем-то, да, – ответил он.

– То есть некоторые люди должны работать, чтобы получить все это, а вы ‒ нет? К сожалению, я не могу допустить ситуацию, когда человек не будет ничего делать, получая при этом всё. Вы же понимаете, это невозможно, это утопия. Мы еще не находимся на том этапе развития, когда за нас абсолютно всё будут делать машины. Пока что остаются люди, которые даже в условиях описываемой вами ситуации должны будут работать, поддерживая жизнедеятельность и функционирование Подземного города и Города на поверхности. Вы понимаете?

Сава кивнул:

– Мистер Президент, посмотрите на нас. Мы осознаем, что некоторые из нас не могут выполнять никакую другую работу, кроме той, которой мы занимаемся сейчас. И спасибо вам за то, что согласились взяться за рассмотрение вопроса о нашем обучении. Но нам нужна помощь прямо сейчас. Мы замерзаем, мы голодаем, мы страдаем. Посмотрите: дети, женщины, мужчины и старики – они нуждаются в хорошем жилье и нормальной еде.

– Мне и правда больно смотреть на вас. Очевидно, что объемы распределения еды не соотносятся с вашими базовыми потребностями. Но это значит увеличение объема выдачи продовольствия, однако не будем же мы лишать какую-то часть общества того объема, к которому они привыкли. К сожалению, Научное сообщество только вчера сообщило мне последние данные: оставшаяся плодородная земля почти истощилась. Наша единственная надежда теперь отправиться в космос, чтобы там добыть ценные ресурсы для увеличения и улучшения объема посадочных материалов; переселить часть людей на другое небесное тело. Конечно, мы всё еще надеемся на последние разработки наших ученых, но пока что прогноз неутешительный.

– И что нам делать?

– Я пока не могу ничего обещать, но я займусь этим вопросом. Возможно… мы сможем совместными усилиями найти решение ваших проблем.

– Но, что нам делать сейчас, мистер Президент?

– Полагаю, что ждать. В секунду такие решения не принимаются. Но я вас услышал и постараюсь помочь.

Президент подошел к Саве, протянув ему руку для пожатия, – он принял; оба смотрели друг другу в глаза с надеждой на положительный результат решения озвученных проблем.

– Мистер Президент! Мистер Президент! – закричал какой-то мужчина, выбегая из толпы.

Он бросился прямиком к Президенту. Охрана, состоящая из ВИ (никому не нужная в современном безопасном обществе, но оставшаяся как пережиток прошлого) преградила мужчине путь. Тот махнул рукой, обращая внимание на себя.

– Что такое? – спросил Президент, отдав команду пропустить мужчину.

– Что если мы сможем восстановить Землю?

В столовой лаборатории царило необычайное оживление, а всё потому, что все наблюдали за встречей скамов и Президента на одной из улиц города. У Марии промелькнула мысль, что сама Вселенная меняется вокруг нее с тех пор, как она начала задумываться над тем, как живут эти люди.

«Как эгоистично думать, что Вселенная меняется вместе с твоим восприятием», – подумала Мария.

Она закончила трапезу, раздраженно встала из-за стола и вернулась на свое рабочее место. Прокручивая увиденное в голове, Мария размышляла: «Я ведь слышала, как скам разговаривает о какой-то встрече тем вечером, около бара. Я не обратила на это внимания, но, может быть, стоило? С другой стороны, действительно, ведь они могут и имеют право отстаивать свои права и вообще… Что такого, что они поговорили с Президентом? Я, наверное, была бы рада, если бы им удалось помочь. И кто этот мужчина? Интересно, что он предлагает? Можем ли мы действительно сделать что-то, чтобы восстановить то, что уничтожили?»

Таня знала: мысли такого рода рано или поздно перейдут в тревогу. Поэтому ИИ направила в мозг пользователя звуковые вибрации определенной частоты. Мария это заметила.

– Таня, я не говорила этого делать.

ИИ мгновенно отменил последнее действие. Таня зафиксировала данный факт как «ошибку», но проведенная ранее диагностика очистила все возможные вирусы, которые гипотетически могли находиться в ее программном коде. Да и раньше пользователя не возмущало то, что Таня советует, проецирует на линзы или воспроизводит для пользователя что-то необходимое в целях сохранения стабильного морального состояния Марии.

Сейчас же Марию пугала самостоятельность Тани: она не боялась за собственную жизнь, она боялась за нее.

– Отключись, – приказала она.

Только когда ИИ перестал функционировать, Мария облегченно вздохнула.

«Что со мной происходит? Сначала давление на работе, затем непонятный интерес к скамам, воспоминания о бабушке и Таня… что с ней случилось? Неужели мои действия и мысли заставляют ее делать всё это? Если кто-то узнает, что Таня так себя ведет, то меня могут навсегда лишить ее. Корпорация и так пошла мне навстречу. Если они узнают об инциденте, то точно заберут, и тогда я останусь одна. Совершенно одна».

Дверь открылась, и в лабораторию зашел Дев Ананд, глава службы безопасности ‒ только на днях он допрашивал Марию, и вот направлялся к ней, держа в руках какое-то массивное устройство.

– Мария, мы можем поговорить?

– Конечно.

Дев аккуратно взял Марию под руку и отвел в сторонку.

– Устройство Трэвиса было и не было в лаборатории одновременно. По крайней мере, так показывают камеры, управляемые квантовым компьютером.