– Значит, был мальчик, – проговорил он. – Это многое объясняет. Но скажите-ка мне, друг мой, правильно ли я понимаю: до встречи с ним вы еще понятия не имели, что картина существует?

– Никакого! – Дмитрий мелко мотнул головой.

– Хм, – толстяк откинулся на спинку, и стул под ним жалобно скрипнул. – Хорошо. А после этого разговора стали подозревать, так?

Дмитрий кивнул и закашлялся. Толстяк недовольно отвернулся, и мулатка, как по команде, расстегнула ремень у Дмитрия на горле и протерла лицо и шею влажным полотенцем.

– Спасибо, – хрипло выдохнул Дмитрий, на что мулатка неожиданно звонко рассмеялась.

– Тихо! – шикнул на нее толстяк. – Что было дальше?

Звонок раздался ровно в три. В трубке с полминуты предсказуемо молчали, потом тихий молодой голос прошептал:

– Я бы хотел поговорить насчет…

– Я слушаю, – суровым голосом сказал Виктор, беззвучно изобразив одними губами: "Он".

На том конце провода замялись.

– Слушаю! – повторил Виктор с недовольными обертонами в голосе.

– Да-да! – забормотали в трубке. – Я… Знаете, мне очень интересно ваше предложение, но… Но я бы хотел… Если возможно… Я бы хотел встретиться. Лично.

– Зачем?

– Как зачем? – оторопел позвонивший. – Чтобы договориться…

– Личная встреча только для совершения сделки, – отрезал Виктор.

– Хорошо, – тут же согласился позвонивший. – Мне просто нужно убедиться, что у вас именно та картина, которая мне нужна. Вы понимаете?

– Всецело.

– Это ведь икона? Да?

– Именно.

– Но… Она ведь настоящая? Правильно?

– Абсолютно.

Опять довольно долгое молчание.

– А какая именно? – еле слышно спросил позвонивший.

– У вас есть какие-то особые предпочтения? – насмешливо спросил Виктор, давно готовый к такому вопросу. Они полчаса репетировали нужную интонацию, и Виктор не подкачал.

– Нет-нет, – поспешил заверить позвонивший, прочувствовав всю нелепость своих неуместных сомнений. – Но меня интересует… ммм… подлинность. Как вы понимаете.

– Мы понимаем, – сказал Виктор. – Променад будет предоставлен в момент подписания сделки, – выдал Виктор еще одну заученную фразу.

– Простите, что? – переспросил позвонивший. – Провенанс?

– Именно, – Виктор густо покраснел, а Дмитрий только выразительно воздел брови.

– Это не так важно! Я бы хотел взглянуть на саму картину! – молодой человек проигнорировал оплошность Виктора и опять завел свою песню. – Вы ведь можете устроить?

– Только во время сделки.

– Но я не могу согласиться на таких условиях!

– Тогда всего хорошего, – холодно сказал Виктор и разорвал соединение. – Кажется, есть контакт! – возбужденно потер он руки.

– После «променада» – не думаю, – злорадно констатировал Дмитрий.

Но телефон тут же зазвонил опять.

– Пожалуйста! – взмолился молодой человек, – не бросайте трубку! Я все понимаю! Вы, конечно, правы, я немного тороплю события! Но возможно, у вас, действительно, моя картина… то есть, та, которую я ищу… Я готов заплатить!.. Пожалуйста, назовите вашу цену… и я заплачу!.. Пожалуйста, какая ваша цена?

– Миллион, – сухо проронил Виктор.

– Миллион чего? – сдавленно переспросил молодой человек.

– Денег.

После долгой паузы, позвонивший пробормотал:

– Но я должен на нее посмотреть. А если она молчит?

И вдруг, словно опомнившись, громко заверещал:

– Хорошо, я согласен! Я, наверное, согласен! Только я обязательно должен на нее взглянуть. Это условие! Я должен на нее взглянуть, договорились?

– Вначале деньги.

– Ну, пожалуйста!

– Нет, извините, – жестко оборвал разговор Виктор. – Не наш клиент, – разочаровано сказал он, отключая мобильный. – Юный художник, блин. Тоже мне…

– Зря, – пожал плечами Дмитрий. – Он что-то явно знал. Надо было его подпустить.

– Ну, это не трудно, он сейчас еще три часа на трубке висеть будет. Только иметь с ним дело не в моих интересах.

– Почему? – наивно изумился Дмитрий, но Виктор не поддался на провокацию:

– Пошел в баню, – оскалился он. – Я время терять не намерен, ясно? Этот молокосос деньги выкладывать не собирается. Студент! Так что вычеркиваем его из списков.

– Как хочешь, – пожал плечами Дмитрий, – просто интересно, что это он так нервничал? Поверил? Или это мы не знаем чего-то, что знает он?

– Ты что, – уставился на Дмитрия Виктор, – не понял? Он не на нашу сказку повелся, а на какую-то совсем другую. Или, в крайнем случае, он просто псих!

– Возможно, – с легким сомнением, но все-таки согласился Дмитрий. – Будем делать выводы?

И они принялись делать выводы. В результате, их собственная легенда обогатилась новыми подробностями.

– И тогда у вас, полагаю, как раз и появилась идея о разговорах с Богом? – спросил толстяк, разливая янтарное вино по бокалам. – Я правильно понял?

Дмитрий виновато улыбнулся опухшими губами:

– Думаю, да, – сказал он, принимая бокал с вином. Вино было холодным, но внутри от него разливалось воскрешающее тепло, и Дмитрий впервые за целые сутки пришел немного в себя. – Возможно, мы уже натыкались на эту мысль, – сказал он. – Что-то такое крутилось в воздухе. А этот мальчишка…

– Да, мальчишка, – кивнул толстяк. – Мальчик, милый мальчик. Нужно было сразу рассказать о нем – уверен, мы бы обошлись без всех этих грубых форм общения. Но, тем не менее, меня продолжают интересовать некоторые подробности. Звонил ли мальчик еще раз? И кто, кроме него, искал у вас картину?

Нетерпеливый молодой человек больше не звонил, но прислал им на ящик следующее послание:

"Все они будут равнодушны к вам, будут молчать и не слышать вас, пока я не спрошу Его, потому что теперь мой черед. Я пришел к вам, но зря. Теперь ищите меня сами".

Дмитрий долго с укором смотрел на Виктора, уверенный, что они упустили шанс.

– Да какой шанс? – пытался оправдаться Виктор, махая руками и корча рожи. – Сумасшедший сопляк, тоже втянулся в какую-то игру, вроде нашей. И вообще, я не понял: мы продаем картину или охотимся на ведьм?

Дмитрий улыбнулся:

– Лично мне второе кажется более увлекательным.

– А, ну все понятно, – обиделся Виктор. – Пытаешься отвлечь меня от великой цели? Так вот, не пройдет! Понял? Но пасаран, амигос хренов!

Но все же новый текст объявления на этот раз был составлен именно Дмитрием, который и ввернул ту самую фразу: «Икона руки Манеса, III век. Трофейный артефакт. Живой голос Бога». Дмитрию объяснил, что так объявление приобретает легкие мистические оттенки, расширяя круг интересующихся за счет любителей всяческой эзотерики.

Они только успели загрузить новый текст, как тут же пришло письмо с тем же лаконичным вопросом: "Можем встретиться?"

На этот раз они не стали вступать в переписку, а вместо ответа сразу выслали номер телефона.

У позвонившего был густой мужской голос с явным восточным акцентом.

– Скажи, друг, это ведь ты продаешь картину? – сказал он, без предисловий приступая к делу. – Согласен купить, но есть всего один вопрос: что за голос такой, а?

– Это мне неизвестно, – ответил Дмитрий, который решил на этот раз вести переговоры сам. – Хозяин картины дал мне четкие инструкции по поводу объявления, без объяснения нюансов.

– А кто твой хозяин?

– Это конфиденциальная информация.

– Ну, понятно, – не стал спорить позвонивший. – Только дело деликатное, ты же понимаешь. Я бы хотел на нее взглянуть. Можешь устроить?

– К сожалению, это невозможно.

– Почему? – без особого напора спросил мужчина.

– Хозяин картины заранее просит прощение, – ответил Дмитрий, – но он не может показать картину. Он может ее только передать, из рук в руки – такова воля его наследодателя.

– Я хочу слышать хозяина! – потребовал мужчина.

– Сожалею, это также невозможно.

– Ахим дэв! – взревел позвонивший так, что Дмитрий отдернул трубку от уха, но собеседник, впрочем, тут же успокоился. – Хорошо, а вот скажи мне, брат, не говорил ли тебе хозяин, какая именно у него картина?