– Нет, – сказал толстяк, грузно поднимаясь с кресла. – Сами собой такие идеи не возникают. Их всегда кто-то приносит в кривом беззубом клюве. Ну, хорошо, пожалуй, прервемся ненадолго.

Он повернулся к Дмитрию спиной, мулатка в одно движение оказалась рядом и опустилась перед ним на колени. Толстяк расстегнул ремень и спустил штаны.

Минут двадцать Дмитрий созерцал ритмично колышущуюся спину, пока толстяк не издал тихий протяжный стон облегчения и снова не повернулся к нему лицом. Мулатка переместилась обратно в кресло и застыла в нем, как египетская кошка.

– Очень быстро затекают ноги, – сообщил толстяк, натягивая штаны и застегиваясь, – поэтому – вот: иногда нужно делать массаж, – извинился он, разводя руками. – Доктор прописал. Прошу прощения за паузу. Но продолжим. Ситуация у нас на данный момент складывается такая. Я готов верить, что выбор имени – это случайность, точнее, – толстяк пошевелил в воздухе пальцами: – эпилептический припадок вдохновения. Более того, я готов верить, что лично вам и все остальное кажется случайным. Но вынужден вас разочаровать, мой юный друг, – это не так.

Толстяк тяжело опустился в кресло. Мулатка ту же подала ему стакан с водой и таблетки. Толстяк запил лекарство, и вернул стакан.

– Давайте для начала, – вполне дружелюбно сказал он, – попытаемся восстановить дальнейший ход событий. Попробуем поймать вашу мысль за хвост. Задача понятна?

Дмитрий кивнул.

Первоначальный план созрел у них сразу и не отличался особой оригинальностью. Они не стали вникать в реалии официального арт-бизнеса, а вместо этого просто разместили на трех специализированных сайтах в разделе предложений предельно краткое объявление, не имевшее и толики тех феерических потенций, которые имманентно присутствовали в выбранном имени: "Картина Мани". И адрес ящика.

– Краткость – убедительна! – воздев палец, пояснил Виктор, автор упомянутого выше текста.

Ошибка этой сентенции обнаружилась очень быстро. Уже на следующий день пришло четыре письма, в которых авторы с удручающим однообразием упражнялись в остроумии: а какой именно Мани? И лишь в одном вежливо уточнялось: Мане или Моне?

– Да, – сказал Виктор, не сильно воодушевленный таким результатом. – Хорошее начало – полдела. У нас с тобой оно пока так себе…

Было решено внести серьезные уточнения – для тех, кто зациклился на импрессионистах: "Икона руки Манеса, Параклета. Конец III века. Из частной коллекции. В хорошем состоянии". Последние две фразы добавили для вящей правдоподобности: им казалось, что так объявление звучит более профессионально.

Среди хлынувшего на их ящик потока писем (около трех десятков за пару дней), их заинтересовало одно, с единственной фразой: "Можем встретиться?"

– Вот он! – пришел в восторг Виктор. – Исключительно наш клиент! Нужно его окучить.

Они долго корпели над составлением ответа, но в конечном итоге, после долгих споров о риторике и силе убеждения, опять ограничились малым:

"Где?"

В ответ пришло приглашение: "Завтра, в 14:30, кафе "Фрейд", второй зал".

– Копать-не-перекопать! – вскипел от радостного возбуждения Виктор. – Ты понял? Мы его уже почти взяли за вымя! Учись, тефтель!

Они решили, что в открытую будет действовать Дмитрий – просто как посредник, и ничего более: минимум информации, ограниченные полномочия. Собственно, кандидатуру назначил Виктор, который в себе несколько сомневался, а Дмитрию доверял как другу. Дмитрий спорить не стал, хотя и видел в этой ситуации морально-нравственные трудности.

В день "Икс" Виктор пришел в кафе задолго до назначенного срока и попытался занять удобную позицию, но его остановили:

– Извините, второй зал, к сожалению, зарезервирован.

– Весь? – возмутился Виктор.

– К сожалению, весь.

Дмитрий появился с точностью до минуты, бросил вскользь взгляд на неспешно поглощающего бизнес-ланч друга и направился во второй зал. Ему тоже перекрыли дорогу, но на фразу:

– У меня здесь назначена встреча, – уточнили:

– По какому поводу?

– Насчет картины, – понизив голос, сообщил Дмитрий, и его проводили к столику.

Через три минуты к нему присоединился невысокий весьма молодой человек в черном плохо сидящем пиджаке длинного покроя, делающим его похожим на юного хасида.

– Добрый день, – тихо сказал он, заметно волнуясь.

Дмитрий оторвал взгляд от меню, медленно перевел его на клиента и сдержанно кивнул в ответ.

– Вы ведь… вы по объявлению? Да? – голос у молодого человека был странный: одновременно писклявый и несколько сиплый, как у простывшего евнуха. Подобная аналогия сразу приходила на ум, поэтому Дмитрий чуть было не сорвал встречу внезапным приступом смеха.

– Это не я по объявлению, – жестко проговорил Дмитрий, стараясь выглядеть серьезным, – это вы по объявлению.

Молодой человек радостно захлопал глазами.

– Да-да, конечно! А вы посредник – или?..

Дмитрий изобразил на лице, что он посредник.

– Я тоже, – зачем-то торопливо и неубедительно соврал молодой человек и покраснел. – Вот, – путаясь в собственной одежде, он достал из внутреннего кармана записную книжку, – у меня тут вопросы, которые я должен задать. Вы позволите?

Дмитрий едва заметно повел бровью. Молодой человек тут же принялся суетливо перелистывать страницы, наконец, нашел нужную и, замирая, прочитал:

– Вот, первый вопрос. Вы видели картину? Я имею в виду, лично вы…

Дмитрий еле сдержал очередной смешок и со всей возможной суровостью отрицательно покачал головой.

– Хорошо! – обрадовался молодой человек и что-то пометил в книжке. – А то если видели… – он вдруг осекся и поспешил прочитать следующий вопрос: – Тут следующий вопрос. Вам известно имя картины?

Молодой человек так странно произнес слово "имя", что Дмитрий слегка насторожился. Тогда у него впервые возникло чувство, что они придумали игру, которая уже существует. Дмитрий замешкался.

– Так да или нет? – нетерпеливо спросил молодой человек. У него по бледным щекам снова пошли красные пятна.

Дмитрий еще немого помедлил, потом тихо поговорил:

– Мне известен только код: «Номер шесть-девять-ноль».

Молодого человека это вполне устроило, и он опять уставился в свои записи:

– Очень-очень хорошо, – сказал он. – Еще один вопрос… наверно, последний. Вы извините, просто я обязан… Как мой наниматель может поговорить с тем, кто… кто непосредственно продает картину?

Дмитрий неторопливо достал правой рукой из кармана дорогую чернильную ручку с золотым пером, а левую протянул вперед. Молодой человек с готовностью перелистнул несколько страниц в своей записной книжке и бережно вложил ее Дмитрию в ладонь.

Дмитрий размашисто написал на чистой странице номер телефона и вернул книжку обратно.

– Завтра, – сказал он металлическим голосом. – С трех до четырех.

Молодой человек с уважением кивнул. Было очевидно, что Дмитрий произвел правильное впечатление.

Дмитрий встал, застегнул пальто и вышел.

Часа полтора он катался на метро, перескакивая из вагона в вагон, с ветки на ветку, и вообще совершая алогичные маневры, имеющие целью отсечь вполне возможные хвосты. Наконец, устав до предела, Дмитрий ввалился в квартиру к изнывающему в неведении Виктору.

– Ну, чего? – кинулся к нему Виктор. – Рассказывай!

Дмитрий спешить не стал, а потребовал крепкого кофе и, чувствуя себя в моральном праве, заветного армянского коньяку, бережно хранимого Виктором для особо драматических случаев. Виктор выполнил все безропотно, и Дмитрий, смягчившись, изложил свои впечатления.

– Так, – протянул Виктор, распластавшись на диване и уставившись в потолок. – Это интереснее, чем я думал! То есть, тебе показалось, что мы что-то… скажем так, угадали?

– Именно, – кивнул Дмитрий.

Толстяк в задумчивости собрал бороду в кулак и нахмурил брови.