30. Лица, заинтересованные делом дошкольного воспитания, допускаются к посещению учреждений только в определённые дни и в определённом количестве. За входными билетами обращаться в Дошкольный Подотдел Секции при Петр. Гор. Отд. Нар. Обр.

Невозможность провести немедленно в жизнь всё вышесказанное не должна останавливать руководительницу в её работе. Она должна постоянно помнить, что дошкольное воспитание вводится в России в самый неблагоприятный момент.

Первое издание книжки «Народные детские сады», вышедшее в 1914 году в серии «Библиотеки Народного Учителя», разошлось. Немного времени прошло с тех пор, а в области дошкольного воспитания заметен большой сдвиг в сторону его расширения, углубления. В настоящее время и дошкольное воспитание входит у нас в общий план народного образования, по крайней мере, теоретические вопросы разрабатываются, многое уже проводится в жизнь, ещё больше намечается, и, надо думать, недалеко то время, когда в вопросах всеобщего образования вопросы дошкольного и школьного воспитания будут неотделимы.

Маленькая первая книжка «Народные детские сады», следуя за жизнью, теперь значительно возросла в своём объёме. Материал, вошедший в первую книжку всего три года тому назад, теперь уже кажется устаревшим, но мысли автора о принципах и основах дошкольного воспитания остаются те же. Как и три года тому назад, в основу рационального общественного дошкольного воспитания было положено трудовое начало, так оно подчёркивается и в этой, заново переработанной книге.

В настоящее время всё больше и больше сознаётся недостаточность того образования, которое дети получают в течение трёх лет в народной школе, и заходит речь о её расширении до 4–6 лет. Но это расширение школы сталкивается с суровыми требованиями жизни, не позволяющей народу оставлять детей в школе позже 11–12 лет, того времени, когда уже на них можно смотреть, как на некоторую рабочую силу, необходимую в крестьянском хозяйстве. Таким образом, естественно является мысль о расширении школы в другую сторону, о перенесении начала занятий с 7–9 лет на 5–6. Так обстоит дело в большинстве стран Западной Европы, где дети начинают учиться в школе с шестилетнего возраста.

Однако такой переход тоже нельзя признать желательным, так как шестилетние дети, несомненно, очень мало способны к регулярным занятиям в школе, их трудно «учить пению, письму, счёту». Поэтому невольно является мысль о подготовке детей к начальной школе при помощи детских садов, которые всё более и более завоёвывают себе права гражданства. Значение этих детских садов для первоначального воспитания прекрасно выяснено в настоящей работе, равно как их организация и план занятий там. Эта работа может иметь значение не только для пропаганды идеи детских садов и для учителей, работающих там. Детский сад стремится согласовать методы своих занятий с психологическими особенностями детского возраста и в этом отношении знакомство с ходом занятий там может быть интересно для всех учителей начальной школы, которая в настоящее время заимствует методы занятий с детьми из практики реформированных детских садов.

Среди широких масс у нас и до сих пор крепко убеждение, что воспитание ребёнка начинается лишь со школьной скамьи, а до поступления в школу все заботы родителей ограничиваются заботами о том, чтобы ребёнок был сыт, одет и чтобы «не уродом» вышел. Но и эти заботы проводятся далеко не везде и не в должной мере.

Давно известно, что ни в одной стране не умирает так много детей в раннем возрасте, как именно у нас. И не потому только, что страна наша бедна, умирают от болезней дети. Множество их гибнет от недосмотра, от случайностей, от темноты и некультурности русского народа, и, главным образом, от невежества матерей, не долю которых падает большая часть забот о детях.

Мне вспоминается такой случай. Два года тому назад, как-то зимой, я поехала в Финляндию. Было очень холодно. В наш вагон вошла молодая женщина с ребёнком на руках. Но ребёнка было не видно: бросались в глаза лишь одеяло, платки и тёплая шаль. Женщина с трудом несла эту ношу, а лицо её светилось счастьем. Не успела она сесть на скамейку, как начала делиться с нами, с пассажирами, своей радостью. Женщина ехала к мужу, который служил во флоте, в Гельсингфорсе; он уже полгода, как уехал из дома, и вот теперь, как только явилась возможность, он выписал к себе жену и ребёнка. «Мальчик родился без него, теперь уже большой, пять месяцев ему…» – рассказывала нам женщина, и от счастья так и светилось улыбкой её лицо.

Но вот. Рассказав нам всё, она стала устраиваться на скамейке. Развернула платки и одеяло, и вдруг крик ужаса сменил её радость… «Посмотрите, что с моим дитёй!» – закричала она. И, когда пассажиры подошли к скамейке, перед ними лежал уже окоченевший трупик малютки…

Мать, оберегая жизнь своего первенца, боялась простудить его, и так усердно завернула его в толстые платки и одеяло, что малютка задохнулся. Здесь налицо заботы матери о здоровье и жизни младенца; желание сделать для него как можно лучше, и, по её понятию, как можно полезнее. Но какое неразумное проявление этой заботы!

А о скольких «несчастных случаях» с детьми приходится читать в газетах и ещё больше – узнавать от самих матерей! Деревня опять-таки наиболее ими богата. Мало понимания в вопросах ухода за физическим здоровьем детей среди широких масс и в большинстве случаев эта забота проявляется лишь в форме традиций, передающихся от стариков к детям. «Нас растили попросту, и вот – не уродами вышли» – говорят бабушки, не учитывая того, сколько наряду со здоровыми, выжившими людьми гибло и гибнет маленьких детей от этого слепого применения готовых рецептов наших бабушек!

Ещё меньше проявляется забота и знаний в вопросах духовного воспитания детей в раннем периоде их жизни. О развитии высших чувствований; о воспитании в ребёнке с первых же лет его сознательной жизни социальных чувств; заботы о том, чтобы помочь ребёнку развить сильный характер, умение самому завоёвывать себе место в жизни – обо всём этом ещё меньше встречается забот и знаний среди широких масс.

Впереди школа – она научит и воспитает, исправит все недостатки, на школу большинство родителей и возлагает все надежды и к ней одной предъявляет требования, как к воспитательнице.

Нет сомнения, что школа не только обучает, но и воспитывает. Конечно, учитель должен стремиться к тому, чтобы школа была не местом книжной учёбы, где главную роль играют учитель и учебники, а школой жизни для детей, школой действия, где дети живут полною жизнью, развиваясь физически и духовно. Школа, конечно, должна дать детям необходимые навыки для трудовой жизни и должна способствовать и укреплять в них социальные чувства. Всё это так. Но с успехом все эти задачи школы будут только тогда осуществляться, когда и семейное, и школьное воспитание будут стремиться к одной общей цели – содействовать гармоническому формированию личности. И чем раньше начнётся это общее для семьи и школы содействие, тем больших результатов достигнут затем педагоги в деле обучения детей.

Всем известно, сколько учителю приходится тратить и энергии и времени на то, чтобы «приручить» детей в школе, чтобы научить их видеть, слышать и понимать. Народному учителю хорошо известно, что представляют из себя дети, попавшие в первый раз в школу. Новички в школе – это слепые и глухие дети; они не умеют ни ориентироваться в окружающей, чуждой им доселе обстановке, ни слушать учителя, ни ладить с товарищами. Учитель им представляется мучителем, большие казённые классы – казармой, где их должны муштровать и где дети уже с первого же дня чувствуют себя несчастными. Как будто и в самом деле с поступлением в школу кончается весёлое, радостное детство и начинается скучная жизнь взрослых, – вот такая же скучная, какую они каждый день видят у себя дома.