Гуревич платил ему той же монетой: любой косой взгляд в сторону Рудакова пресекался им сразу и на корню. Эту чрезмерную опеку многие члены экипажа связывали с общей национальностью – оба были выходцами с одной территории, которая когда-то называлась Россией. Но в то же время многие понимали, что национальность и язык здесь ни при чем. Просто Гуревич с высоты своих лет опекал Рудакова как сына. Да и хорошего микробиолога, каким являлся Рудаков, просто так с улицы не возьмешь.

«Эквадор» был обычным исследовательским кораблем класса тяжелых крейсеров. На его борту не было лазерных установок и прочего вооружения, обычного для боевых кораблей. В качестве челноков ближнего радиуса действия использовались старые шаттлы и бураны, с которых были сняты допотопные двигатели и оборудование.

Сейчас вся команда первого контакта сидела в шаттле, молча поглядывая друг на друга. Эта подавленная атмосфера совершенно не нравилась Гуревичу, который по мере приближения к сфере старался хоть как-то взбодрить команду. Наконец зажглась красная лампа, что означало, что объект находится на минимальной дистанции от шаттла.

Гуревич прошел в кабину пилотов, чтобы лично увидеть неопознанный объект. Размеры сферы поразили его. Он еще никогда не видел столь огромного сооружения в космосе. Казалось, что их шаттл просто иголка рядом с огромным клубком. Пилот испуганно дернулся от прикосновения Гуревича.

– Сможешь пристыковаться? – спросил Гуревич у изумленного пилота.

– Попробую, – неуверенно ответил тот и добавил: – Я вообще-то не проходил такую практику.

– Я знаю, – улыбнулся Гуревич. – Найди замочную скважину.

– Постараюсь, – ответил пилот.

Гуревич хлопнул его по плечу:

– Не бойся, все будет хорошо.

– Хотелось бы верить, – отозвался пилот.

Потянулись мучительные минуты поиска стыковочного шлюза и самой процедуры стыковки.

– Есть стыковка! Захватил, – раздался радостный голос пилота.

Все оказалось стандартно, словно это наша земная орбитальная станция. Стыковочный узел лязгнул железными когтями, намертво прицепившись к сфере.

– Ну что, парни, приступаем, – раздался голос Гуревича.

Команда переглянулась и нехотя направилась к шлюзу шаттла.

– Веселей, веселей, – подбадривал Гуревич. – Представьте себе лавры первооткрывателей!

– Угу, – буркнула Васкес, вытащив из кобуры лазерную пищаль.

Замигала красная лампа герметизации отсека, и все четверо устремились в другой конец коридора к круглой железной двери. Замок со стороны сферы оказался не такой уж сложной конструкции и легко поддался усилиям Мартинса.

– Сэр, она открылась, – прокомментировала Васкес.

– Вижу, – отозвался Гуревич.

Они медленно прошли вовнутрь сферы.

Темно-то как, – Мартинс зажег фонарь.

Идущая за ним Васкес чуть не наткнулась на него.

– Осторожней, – огрызнулся Мартинс. – Не по Бродвею гуляешь. Темно, как в пещере.

Остальные тоже зажгли фонари.

– Похоже, давно брошенная, – заявил Мартинс, освещая пустой черный коридор.

Зрелище и правда было неприглядное. С потолка свисали обрывки проводов и просачивались капли воды. Васкес прикоснулась к одной из стен:

– Посмотрите, кругом ржавчина. Это корыто уже давно бесхозное. И как оно так попало в пределы солнечной системы, что его обнаружили только сейчас?

Гуревич подошел к Васкес и осветил стену:

– Действительно, ржавчина. Как не заметили, будет разбираться комиссия, – ответил он. – Наше дело маленькое.

Он обернулся. Рудаков пинцетом отламывал кусочки сгнившего метала и бросал их в свой пакет.

– Наука уже разбирает корабль на молекулы, – усмехнулся Мартинс.

– Все, идем дальше, – Гуревич показал рукой вглубь коридора.

Они прошли еще несколько десятков метров, прежде чем луч фонаря Мартинса выхватил из темноты дверь со странным узором.

– Это надпись, сэр, – объявил Мартинс.

– Вижу, – отозвался Гуревич. – Только что-то я не знаю таких символов.

– Уж точно это не земные, – заключила Васкес. – Язык хозяев корабля.

– Точно, – добавил Мартинс. – Они уже все умерли, наверное.

– Сфотографируй, – приказал Гуревич подоспевшему Рудакову.

Мартинс перевел взгляд на Гуревича. Вопрос не нужно было произносить, он уже читался в глазах команды.

– Пробуем, – кивнул Гуревич.

Ручка двери легко подалась.

– Странно, – заявила Васкес. Все уставились на нее. – Здесь кругом сырость и ржавчина, а замок и дверь открылись, словно их вчера только смазали.

– Будьте осторожны, – напомнил Гуревич. – И не отставайте.

Они прошли по коридору и свернули в боковой проход. Здесь было то же самое, что и в остальных коридорах.

– Сэр, а где же на этом корабле жилые отсеки или капитанская рубка? – задал вопрос Мартинс.

– Ты видел, какой он огромный? – ответил Гуревич. – Вполне возможно, мы на каких-то нижних уровнях. Нужно найти лифт или что-то подобное.

Все согласно кивнули. Их шатание по мрачным коридорам, следовавшим один за другим, могло затянуться надолго, а силы человека не бесконечны.

– Сэр! – послышался голос Васкес. – Мы тупицы!

Мартинс улыбнулся:

– Я не сомневался в этом насчет тебя, крошка.

– Отставить! – прогремел голос командира. Гуревич подошел к Васкес, рассматривающей что-то на потолке. – Что у тебя, Васкес? – спросил он совершенно ошарашенную женщину.

Васкес направила фонарь на потолок:

– Смотрите, это стрелки. Да, они не такой формы, как на земле, но это стрелки, и они куда-то ведут.

Команда сгрудилась около Васкес – действительно! Гуревич дал знак идти по направлению, куда указывают стрелки: Васкес впереди, Мартинс замыкающий. Идти пришлось недолго. Они стояли у двери огромного дока. На стене сбоку от входа был пульт с группой кнопок. Васкес осторожно подошла к пульту и открыла крышку.

– Кэп, странные кнопки, по-моему, я где-то видела такое.

– Ты уверена? – спросил Гуревич.

Все моментально собрались около Васкес, пытаясь рассмотреть содержимое.

– Да, черт возьми! – Гуревич направил свой фонарь прямо в ящик. – Это с первых буранов. Вот, черт меня возьми, черная кнопка «пуск», красная «отключение» и зеленая «отмена». Все надписи на русском.

– Да, так и есть, – резюмировал Рудаков.

– Но откуда они здесь? – Васкес вопросительно уставилась на него.

– А я почем знаю, – пожал плечами Рудаков.

– Вот так загадка, – почесал затылок Гуревич. – Но я точно могу сказать, что у России таких кораблей, как эта сфера, не было никогда. «Союзы» были, «Протоны», «Бураны», но они были такие же, как у всех.

– Нажмем? – Мартинс указал на ряд черных кнопок наверху панели.

– Подожди, – Гуревич оттолкнул его руку. – Не будем спешить. Все это более чем странно – заключил он. – Проверьте заряды на пищалях и выставите в боевое положение. Рассредоточиться. Будем открывать.

Лица команды приняли напряженное выражение, в них не было страха, было лишь выражение готовности к любому развитию ситуации. Гуревич нажал несколько кнопок. Двери со скрипом поползли в сторону, открывая людям огромное пространство транспортного дока.

Васкес и Мартинс открыли рты от изумления. Их взору предстала картина апокалипсиса, воплощенная в груде обломков и остатков космических кораблей всех типов. Тут были и шаттлы, и бураны, и корабли неизвестного происхождения. У некоторых из них отсутствовали элементы корпуса, у других было вырвано все внутреннее оборудование.

***

За командой людей следили с самого начала, с того момента, как они отправили к сфере шаттл с командой разведки. Каждое их движение уносилось к мозгу корабля. Он наблюдал за ними, размышляя о вероятностях и совпадениях. По его мельчайшим проводникам размером в десятки наномикрон сейчас текли миллиарды импульсов. Уатк’м1’ткум мыслил совершенно другими понятиями, нежели живые существа. Органическая жизнь во вселенной его совершенно не интересовала, скорее, даже раздражала своей нелогичностью существования. Для него была важна только энергия, приносящая в его мозг живительные вещества в виде импульсов. Но с каждым поглощаемым миром энергии становилось все меньше и меньше.