Мне очень понравилось, как эта шутка написана, я просто на ней помешался. Джон подписал открытку, но не оставил адрес. Совсем ничего, кроме имени и марки из Чикаго. И так я начал отчаянные попытки выследить его. В телефонном справочнике Чикаго его не оказалось, это было задолго до появления интернета. Поэтому я пошел в Нью-Йоркскую публичную библиотеку и стал искать Шварцвельдера в телефонных справочниках всех крупных городов, полагая, что людей с такой фамилией не может быть слишком много. Я нашел номер телефона его мамы в Сиэтле. Она сказала: «Да, это мой сын Джон, он работает в рекламном агентстве в Чикаго».

Я связался с Джоном и организовал встречу с ним и Леттерманом, и это было одно из самых феерически провальных собеседований в истории.

Что случилось?

Шварцвельдер пришел, как раз когда мы закончили съемки на этот день. Крис Эллиот мне говорит: «Эй, этот парень пришел к тебе». Я пошел поздороваться с Джоном, я его никогда раньше не видел, а выглядит он впечатляюще – под два метра ростом, в синем пальто, как у американского моряка, словно Рэнди Куэйд в «Последнем наряде». В то время он походил на смесь горца, байкера и Эдмунда Кемпера (серийного убийцы и некрофила, орудовавшего в 1960–70-е годы в США). У него были огромные усы, длинные грязные волосы. В общем, вид был впечатляющий. На ремне у него болталась фляжка в стиле 1930-х годов. И потом он спрашивает: «Здесь есть кухня?» – «Да, дальше по коридору. Мне нужно отойти кое-что сделать, но я быстро вернусь». У меня ушло больше времени, чем я думал, и когда я вернулся, Шварцвельдера уже не было. Крис мне говорит: «Думаю, он с Дэйвом в его кабинете». И я такой: «Нет-нет-нет-нет-нет. Ему сначала нужно было поговорить со мной!» Дэйв – чудесный парень, но он довольно закрытый человек, и важно, чтобы люди знали, что на него нельзя давить при встрече.

И я спрашиваю Криса: «Сколько их уже нет?» – «Не знаю, минут пять». Я бегу в офис к Дэйву и вижу, что Шварцвельдер сидит там, будто у себя дома. Вроде он даже ноги к нему на стол закинул, но я точно не помню. Но я отчетливо помню, что он сидит, курит и пьет, а это первое, что не рекомендуют делать на собеседованиях. Дэйв в это время сидит совершенно неподвижно, будто ординатор, которого заперли в одной комнате с душевнобольным в сумасшедшем доме. Шварцвельдер, насколько я помню, разглагольствовал о своих взглядах на телевидение, которые можно свести к тому, что все на ТВ, включая большую часть того, что мы делали на шоу, полное дерьмо. И во взгляде Дэйва я читаю: «Ни за что на свете».

Джона не взяли на шоу Леттермана, но мы взяли его в SNL, где он проработал год (в 1985-м). А следующим, что он сделал, была его легендарная работа над «Симпсонами». Уверен, он больше наслаждался свободой написания сценариев для анимационного шоу, чем для живых выступлений. Он гениальный парень. Хотя, по правде говоря, я не видел его уже 20 лет.

Вы когда-нибудь чувствовали, что формат скетча вас ограничивает? Хотелось ли вам когда-нибудь писать для кино или, может быть, для телесериалов?

На самом деле нет. Я постоянно менял формат того, что я делаю. Сначала я писал скетчи для SNL, потом несколько лет работал на шоу Леттермана, и там все по-другому. Затем я вернулся на SNL и стал писать скетчи в новом формате. The Weekend Update разительно отличался от всего, что я делал раньше. В последние несколько лет я писал только политический материал, и это тоже было своего рода переменой, потому что мне дали свободу делать что захочу. В рамках этой темы я мог писать скетчи и для предзаписи, и для живых выступлений.

Я осознаю, что мне очень повезло. Были некоторые моменты на шоу, где, мне кажется, можно было принимать более правильные решения, но в целом ко мне относились очень хорошо, не считая пары увольнений. Из-за того что SNL – это варьете и оттого что оно длится 1,5 часа, всегда есть много места для маневрирования.

Мне совершенно не было скучно делать одно и то же, я не чувствовал себя увязшим в рутине. Я постоянно открывал себя в чем-то новом. Как музыкальные группы, которые в какой-то момент возвращаются на сцену с совершенно новым для себя звучанием.

Ваша позиция кажется редким явлением. Создается впечатление, что большинство ТВ-сценаристов только и мечтают писать для кино. Они будто затаили обиду на то, что телевидение не имеет достаточного размаха.

Если честно, я рад, что вы об этом заговорили, потому что я на самом деле считаю, что телевидение дает больше возможностей быть смешным, чем кино. Я никогда не понимал, что же такого может дать кино, чтобы я мог писать смешнее. Мне кажется, короткий формат и оперативность – самые лучшие качества телевидения. В субботу уже можно прокомментировать то, что случилось в среду. А важные элементы не теряются в масштабах производства. У телевидения есть некоторые ограничения по сравнению с кинематографом, и особенно у живого телевидения, но они не так важны, по большому счету.

Если посмотреть на фильмы, в которых поучаствовали актеры SNL за все годы существования, совершенно непонятно, как их занесло в такие проекты. Все дело только в деньгах?

Мне кажется, проблема в том, что на протяжении всей жизни некоторые люди считают, что работать на телевидении стоит только для того, чтобы потом попасть в кино, и что любой отдельно взятый фильм лучше каждой телепередачи.

Я думаю, справедливо будет сказать, что большинство актеров, работающих над SNL, самые лучшие свои роли сыграли именно на SNL. И даже когда они снимались в хороших фильмах, это все равно не было лучше, чем их работа на шоу. Например, Уилл Феррелл – блестящий актер, и я люблю его фильмы, но я не думаю, что они смешнее, чем его выступления в шоу. То же самое относится к Кристен Уиг в фильме «Девичник в Вегасе», или Эдди Мерфи. И, конечно, у некоторых комиков в кино были роли гораздо хуже, чем на шоу.

Мне кажется, необычную, оригинальную комедию скорее можно увидеть на телевидении, чем в кино. Мне нравится «Мальчишник в Вегасе», но обычно странный, даже эксцентричный и смешной материал появляется на ТВ или онлайн. «Тим и Эрик», «Портландия», «Рино 911», (сериал HBO, созданный Стивеном Мертентом) «Давайте знакомиться». Гениально.

За все годы работы на SNL какой был самый смешной момент?

Дайте-ка подумать… Пробы Дэймона Уэйанса осенью 1985-го. Он изображал двух детей на детской площадке: «Твоя мамка такая толстая, что тебе нужно ее маслом смазывать, чтобы пропихнуть сквозь дверь». И ответы второго пацана постепенно становятся все менее шуточными: «Да? А твоя сестра родила в 11 лет!» А еще когда Бен Стиллер презентовал мне свою идею для скетча весной 1989-го. Я так смеялся, что упал со стула. Это была импровизация: его героем был студент, отдыхающий во время каникул во Флориде. MTV берут у него интервью на пляжной вечеринке, и он просит денег у родителей… Еще когда Фил Хартман во время читки сценария исполнял своего персонажа по имени Мейс, психически нестабильного бывшего заключенного, которого из равновесия выводили волосы. Я задыхался от смеха.

Это все примеры того, что происходило вне съемок.

Забавно, никогда об этом не задумывался. Есть что-то необъяснимое в том, чтобы быть в центре процесса и видеть свежий материал до костюмов и грима. И видеть все это впервые. После только зрителем выпадает такая возможность.

Если вспоминать моменты самого шоу, я бы упомянул Дэна Эйкройда, пародирующего Джулию Чайлд. Билла Мюррея в образе Ника Рейлза, певца, выступающего в поезде на пути в Орландо, Флорида. Эдди Мерфи, пародирующего Джеймса Брауна в номере «В джакузи со знаменитостью». Фреда Армисена в образе своего персонажа, Николаса Фена, политического комика, который не подготовил материал. Майю Рудольф, исполняющую национальный гимн на открытии Мировой серии[12], где она максимально красуется и поет дополнительные ноты в каждом слове. И Уилла Феррелла в образе своего персонажа, орущего: «Слезь с сарая!»