Впрочем, рассказ мой вовсе не о веселостях нашего отдыха, каковых, как со знаком плюс, так и со знаком минус, было не мало, рассказ совсем о другом. И, возвращаясь к тому «другому», я опять вспоминаю о Женькиной шутке: «Тебе не кажется, что мы находимся в Сан-Венганзе?»
Именно после его, как мне казалось, неуместных слов, лишь улеглось возбуждение от столь неожиданного прибытия супруги, я и начал ощущать присутствие…
Вот сижу и ломаю голову в попытке выразить свою мысль как можно точнее.
Наверное, все же неправильным будет сказать, что я стал ощущать нечто мистическое или вдруг начал замечать некие странности, просто…
просто… нет-нет да возникали моменты, когда…
Да что же это такое, никак не могу сформулировать мысль.
просто… иногда… я наблюдал… что-то цепляющее (пусть будет так) меня.
То подумалось, что девушка в развевающемся бирюзовом парео, прошедшая мимо нас на пляже, уже не в первый раз совершает свою прогулку и каждый раз как-то странно и очень пристально разглядывает меня. То возникла мысль, что переулок (а по нему мы только-только прошли) был совсем пуст и вдруг словно из ниоткуда у нас за спиной появилась женщина. Она замерла в тени дома, словно укрывшись там, и смотрит нам вслед. То…
Резюмируя, можно сказать, что рядом со мной поселился призрак мании преследования. Хотя из положительного замечу, что призрак тот оказался едва-едва уловим и ничуть не мешал по-прежнему воспринимать Тосса-де-Мар как один из приятнейших городков. Тем более что у нашего пребывания здесь вскоре отыскался вполне реальный, а вовсе не придуманный мной, минус. И, как ни странно, минусом тем оказалась удаленность города от Барселоны.
По некоему стечению туристических обстоятельств именно Тосса-де-Мар являлся последней точкой в маршрутном листе экскурсионного автобуса. И этот, казалось бы, незначительный факт раз за разом приводил к одному и тому же значительному результату – по прибытии автобуса за туристами в нашу гостиницу раздолья в выборе мест уже не наблюдалось.
Первоначально такое положение вещей мы восприняли с юмором, но, когда подобное приключилось во второй, а затем и третий раз, на смену юмору пришло раздражение. Что и говорить, раздражение – штука малоприятная, способная отравить любую радость. Мы подумали-подумали и решили начать бороться и с раздражением, и со сложившейся ситуацией. Результатом этой борьбы оказался взятый напрокат небольшой белый и, на удивление, новый Ситроен.
И тут наступает момент, когда необходимо отметить, что подобного удовольствия – рассекать Испанию на машине, мы с сыном были бы лишены, не будь с нами обожаемой супруги и не менее обожаемой матери. Именно Евгения, в силу все тех же своих недюжинных способностей, обладает необходимыми навыками вождения автомобиля и, что не менее важно, международными правами.
Рассказывать о перипетиях наших экскурсионных поездок (а перипетии эти были как веселыми, так и не очень) особой нужды я не вижу, так как это повествование по-прежнему не о том. Единственное, о чем я хочу упомянуть, – о впечатлениях, оставшихся после тех десяти дней, или ночей. Даже сейчас, спустя много лет, наше первое путешествие в Каталонию я нахожу восхитительным. Восхитительным настолько, что память о нем не может изменить жутковатое воспоминание о нашей последней экскурсии – поездки в Монсеррат.
Мне бы не хотелось называть посещение одной из христианских святынь ложкой дегтя в бочке каталонского меда, но та тревога и то непонимание, что проникли в мое сердце, когда я стоял у креста Святого Михаила, не оставляют меня и поныне.
3
Рано-рано поутру, ровно за сутки до памятной экскурсии в Монсеррат, мы покинули замечательный Тосса-де-Мар и на арендованном автомобиле отправились в длительную поездку.
По побережью Балеарского моря, минуя Барселону, путь наш лежал в Салоу. Точнее, не в сам город Салоу, а в его окрестности, где находится парк развлечений Порт Авентура.
Надо сказать, парк действительно оказался очень недурным. Недурным настолько, что развлечения полностью захватили нас. Не замечая почти сорокоградусной жары, забыв о времени и о еде, мы курсировали по огромной территории и раз за разом испытывали вестибулярный аппарат на многочисленных головокружащих аттракционах.
Между перебежками от одного аттракциона к другому в обязательном порядке проводился следующий ритуал. Мы подходили к специальной оборудованной большими мониторами площадке и здесь, уже со стороны, с совершенно иными эмоциями просматривали в видеоповторе только что совершенные нами и другими экстремалами кульбиты. Наблюдая, как люди, визжа, крича, хватаясь руками за поручни, падают с умопомрачительной высоты или проносятся на сумасшедшей скорости по невероятно крутым виражам, мы опять хохотали до слез. Ну а затем, в не менее обязательном порядке, видео и фотки наших похождений записывались (за некую сумму иностранных денег, конечно), на специально приобретенную флешку – эдакий водонепроницаемый силиконовый белый браслет с голубой надписью: Port Aventura.
Забегая вперед, хочу сказать, что даже сейчас радость от просмотра тех фееричных моментов сторицей окупает понесенные нами тогда расходы. И это при том, что я не учитываю некий дополнительный, очень важный именно для меня, нюанс, связанный с браслетом из Port Aventura. Что за нюанс и каково его значение, я расскажу всенепременно, но чуть позже, а пока приглашаю вернуться в жаркий июньский день 2015 года, точнее в тот жаркий вечер.
К моменту, когда солнце наполовину спряталось за горизонт, изможденные активным отдыхом, мы испытывали крайне противоречивые чувства. Двое из нас зверски хотели есть, а у третьего человека (и это был я), мысли о еде вызывали совсем другую реакцию. Причиной столь ярко выраженного диссонанса стал тепловой удар, который я схлопотал, не заметив когда. Мое самочувствие ухудшалось с катастрофической скоростью: кожа горела, голова раскалывалась на части, а желудок нет-нет да и делал попытку избавиться от самого себя. Самым неприятным можно считать то, что изменение самочувствия приключилось со мной сразу и вдруг, никаких предварительных сигналов о его ухудшении вроде бы не наблюдалось и… раз! – я уже никакой. Меж тем нам еще предстояло возвращаться в Тосса-де-Мар, а завтра – вот о чем с ужасом думал не только я – нас ожидала последняя автобусная экскурсия.
Как происходило то памятное (но не для меня) возвращение, рассказать я, увы, не смогу. В состоянии сменяющих друг друга фаз беспокойного сна и не менее беспокойного бодрствования следующие несколько часов вылетели из моей жизни.
Я лишь хочу… нет, я просто обязан воздать должное моей супруге. Женечка в одиночку, то есть без меня в роли бессменного штурмана, не только одолела ночную дорогу, но еще умудрялась заботиться обо мне.
Спасибо тебе, звездочка моя!
И вот результат влажных холодных компрессов и обильного пития минеральной воды: к моменту, когда далеко за полночь мы вернулись в отель, мое самочувствие заметно улучшилось. Конечно, не так, чтобы я хотел петь и плясать, но головная боль приутихла, а желудок стал вести себя адекватно. И все же большинством голосов, а точнее единогласно, было принято коллегиальное решение – наутро оставить меня в отеле, так сказать, отлеживаться. Что же касается грядущей экскурсии в Монсеррат, то эта поездка в виде наказания (вы только представьте, до какой степени удались развлечения в Порт Авентура, что даже обожающая экскурсии Женечка воспринимала ее, как наказание), досталась двум Женям.
Впрочем, наступившее утро внесло свои коррективы.
4
Как обычно, при звуках будильника, если эти звуки выпадают на утро, первыми просыпаются люди-жаворонки. К сожалению, у нас семье ранняя пташка лишь одна, и участь эта уготована мне.
Почему – к сожалению?
Да потому, что наши семейные совы – Женя-мать и сын Женя – на будильник обычно не реагируют вообще и мне частенько приходится их добуживать. Казалось бы, ничего особенного в этом нет, но… рано разбуженная сова представляет собой нечто безрадостное и невообразимо нервное. Она просыпается с неохотой и всячески выказывает недовольство раннеутренним чириканьем жаворонка.