На мониторе появилась надпись: «платеж недоступен, оплатите предыдущий».

– Пропади ты пропадом! – вскричала девушка и, сняв со стены полотенце, обтерла мокрое озябшее тело и прошла на кухню.

Благо там дела обстояли лучше.

Кофе-машина зашумела, пустила пар, и через мгновение по комнате распространился возбуждающий аромат эспрессо. Наслаждаясь кофе, девушка не забыла отправить через смартфон повторную жалобу в техническую службу улья, дисплей тут же перевел снятые за невыполнение обязанностей кредиты на личный счет Алены, и жалоба высветилась желтым цветом. Это означало, что если в течение дня кондиционер не починят, то техническую службу оштрафуют еще раз, и жалоба поменяет цвет на красный, а после этого она попадет в службу комендантов улья, и мастер, не исполнивший свои должностные обязанности, может отправиться под суд! Кое-как наспех расчесавшись, Алена оделась и спустя несколько минут уже стояла в ожидании на выход.

Очереди начали образовываться с тех пор, как воздух стал ни к черту. Тянулись они за противогазами, кои раздавали дежурные по режиму на выходе из ульев. Вскоре подошел черед Алены. У небольшой комнатушки улыбчивая пожилая женщина довольно вежливо поздоровалась, что, судя по ее физиономии, было исключением из правил. Алена улыбнулась, ведь от настроения дежурной Кати зависело, сколько воздуха сегодня получит девушка.

– Карту, – механическим голосом проговорила Катя.

Алена протянула пластиковую карту. На дисплее высветились цифры и какие-то координаты, понятные только дежурным по режиму.

– Сегодня только на работу и обратно, – с полным безразличием пробурчала женщина, подставляя противогаз к одному из кислородных баллонов с надписью «норма». Алена что-то хотела сказать, но респиратор уже лежал на металлической стойке, а чья-то рука подталкивала девушку вперед.

– Благодарю, – не глядя бросила Алена и послушно проследовала по коридору к полукруглому металлическому лифту.

Вскоре забилось необходимое количество пассажиров, и подъемник со скрипом двинулся вниз. Минута – и человеческие лица превратились в нечто с огромными стеклянными глазами и торчащими вместо носа хоботами.

Двери лифта распахнулись, и серый туман окутал людей.

Толпа вынесла Алену из лифта и, повинуясь ярким зеленым стрелкам под ногами, протащила вдоль натянутых металлических канатов и внесла в ожидающий у улья автобус.

Ухватившись за перила, Алена повисла в салоне.

«Двери закрываются, держитесь за поручни», – известил механический голос, и автобус тронулся в путь, выехав на дорогу, по которой следовало с несколько десятков таких же бесцветных во мраке беспилотников, различаемых лишь по яркому свету бортовых огней.

Запрограммированный автопилот с легкостью разогнался до доброй сотни километров, Алена сильней сжала поручень. Она терпеть не могла скорость. «Как эти роботы понимают, куда ехать, если дальше вытянутой руки ничего не видно», – на миг задумалась девушка и, закрыв глаза, представила резервацию отдыха. Вскоре автобус преодолел несколько резких виражей и, не снизив хода, въехал в рабочий улей, со скрипом остановившись у зеленых стрелок. Бесцветная толпа вновь подхватила девушку и почти что на руках внесла в похожий металлический лифт.

Алена была обычной молодой девушкой, работающей в офисе, она брала от жизни все или думала, что берет все – все, что могло представить ее спрограммированное окружающими обстоятельствами сознание и воображение, ведь все изменилось до неузнаваемости и казалось, что мрак и марево теперь и в головах людей, а под словами «брать от жизни все» многие подразумевали лишь работу и редкие встречи с друзьями, доступные не более чем раз в неделю. Специально для этого дня и закат, и рассвет были перенесены на час вперед, предоставляя время для общения. Люди уделяли главное место в жизни работе, да и жизнь в целом свелась к работе и разделилась на подготовку к ней и отдыху после трудового дня, ну а как же было иначе, ведь нужно было оплачивать полужизненный кредит за «соту» в улье, за воду, за еду. А так уж вышло, что альтернативной оплатой по факту была сама жизнь, точнее, главное и единственное, что в ней осталось ценного – время.

Да и к тому же тратить кредиты было попросту не на что. Конечно, кофейни, одежда, алкоголь ценились, образование и переход на новое место работы стоили денег, иными словами за все, что ты хотел совершить, нарушив привычный ход вещей, ты должен был заплатить.

Единственной надеждой человека оставалось лишь ожидание события, которое разгонит нежданно нагрянувшее марево, все его ждали, хотя никто в точности не знал, что именно должно произойти, а в ожидании этого «нечто» люди коротали время таким вот незамысловатым способом.

Также часть заработанных средств в виде ежемесячных отчислений с каждого человека добровольно-принудительно уходили на строительство новых ульев, но, как правило, никто из отчисляющих не видел, как их строят, оно и понятно, за маревом ведь ничего нельзя было разглядеть. В обществе даже ходили легенды, что готовые ульи уже откуда-то привозят грузовыми челноками и опускают на выделенное для них место. Возможно, эта легенда и имела место быть, ибо никто из тех, с кем общалась Алена, не знал ни одного строителя, также было ничего неизвестно и о специальных куполах, где бы изготавливали стройматериалы для таких огромных зданий.

Лифт остановился, включились вентиляторы, нагнетающие кислород, и спустя мгновение толпа двинулась в комнату, где предстояло сдать противогазы. После этой процедуры перед тобой возникал длиннющий лабиринт, состоящий из множества коридоров и разветвлений, где вполне можно было заблудиться и потратить целый день на поиск нужной двери или выхода, а в некоторых местах для передвижения использовались электрические вагоны, двигающиеся от точки до точки, с несколькими остановками. Благо Аленина счетная контора находилась не так далеко от входа, ей требовалось пройти напрямую не более десяти минут, обычно эта дорога не была утомительной, к тому же по обе стороны центральной улицы находились разные магазины и несколько кафе, в одном из них девушка брала кофе и, попивая его по дороге, посматривала на плазменный потолок, на котором проецировались времена года и свойственные им явления, если было лето, светило солнце, и кондиционерная система, подстраиваясь под сезон, увеличивала общую температуру на несколько градусов. Весной щебетали птицы и дул легкий ветерок, а на мониторах проецировались различные травы, цветы и деревья. Осенью демонстрировалась пестрость листвы и низко бегущие облака. Хозяйственный отдел даже хотел установить распылители влаги, дабы они помогали проецировать дождь и снег, но люди с помощью смартфонов проголосовали против. Ежедневная общая окружающая серость и так многим осточертела, так что все практически единогласно воспротивились данному предложению и сезонному понижению температуры в ульях. И даже доводы про энергосбережение и экономию не помогли хозяйственному отделу воплотить задуманное в жизнь. После этого было решено не понижать общую температуру ниже отметки плюс 20 градусов по Цельсию. Ведь новогодние праздники можно было отмечать и в тепле.

Тем временем Алена любовалась на снежинки, падающие на огромных плазменных мониторах, попеременно сменяющихся рекламой сезонных подарков.

Девушка представила, как в этом году проведет выходные в резервации отдыха, и на миг улыбнулась. С приятными мыслями она дошла до своего офиса и приложила пластиковую карту гражданина к считывателю.

Дверь вмиг открылась, и Алена очутилась в просторной комнате, разделенной перегородкой надвое, по левую сторону стояли четыре двухъярусных кровати, на случай если весь офис решит заночевать на работе и в своем рвении останется жить здесь сверхурочно. Там же в левой части жилого блока расположилась небольшая кухонька, где любой желающий мог перекусить, не удаляясь от рабочего места, и комнаты личной гигиены, такие как душ и туалет. В правой же части все было строго и выдержано в синих тонах компании, занимающейся производством, транспортировкой и продажей кислорода. Перед пришедшими в деловую часть офиса возникал небольшой циркуляционный фонтанчик и растущая в кадках подле него пожухлая декоративная травка. За ними виднелись хаотично расставленные в пространстве восемь рабочих столов. Навстречу Алене вышел заспанный Максим – человек, не отличающийся пунктуальностью и живущий в офисе, дабы экономить на чем только можно, начиная от туалетной бумаги и горячей воды, заканчивая воздухом и едой. Те, кто ночевали на работе, оставаясь сверхурочно или по каким-то другим причинам, заполняли табель на неделю вперед, где указывали время, затраченное на труд, что планировали выполнить, и свой конечный результат, а в других графах из общедоступных списков выбирали то, что будут есть на завтрак, обед и ужин, как планируют провести каждодневное личное время и тому подобное. Существовали даже графы, где нужно было отмечать, сколько раз ты ходил в туалет и чем пользовался. Как бы это ни казалось смешно, а где-то существовал целый статистический отдел, анализирующий всю эту информацию, готовящий на ее основании выводы о результативностях работы, общем состоянии подчиненных и множество других отчетов непонятного предназначения.