В эту ночь Алене особо не спалось, остатки беспокойного сна напрочь прогнал рядом лежащий смартфон. Открыв глаза, девушка по привычке потянулась к телефону. Социальные сети требовали постоянного участия. Необходимо было проверить лайки, просмотреть новых подписчиков и выложить фотографию тирамису. Он явно был лишним, к тому же употреблялся перед сном и сейчас отдавался изжогой, но сложно было устоять, не попробовав маленький кусочек, а когда попробуешь, тут уж и здравый смысл берет, ведь если не доесть торт, наутро он может испортиться. Потерев усталые глаза, Алена углубилась в виртуальную реальность, не заметив, как зазвенел будильник.

Мысленно проклиная все, что сегодня мешало ее сну, то подушка была плохо взбита, то одеяло, сначала было жарко и бросало в пот, стоило скинуть покрывало, вдруг становилось холодно, Алена зажмурилась в надежде, что звон будильника не больше чем галлюцинация, но на окно уже проецировалось солнце.

Девушка гневно выругалась, тыча кнопки неисправной кондиционерной системы на усталом пульте.

– Неуместное упоминание властей – предупреждение, – проговорил смартфон механическим голосом.

Алена хотела еще кое-что добавить к сказанному, но сдержалась.

–Даже и во сне мы вместе, – проговорила она и поднялась с кровати, расправляя нахально обнажившую интимные места смятую сорочку.

Будильники сейчас не те, что были раньше, когда-то каждый человек мог настроить нужное ему время, а теперь приходится вставать с механическим рассветом, проецируемым каждое утро на окна квартир, собственно, и закат был таким же.

Были от этого, конечно, и свои плюсы, никуда не нужно было идти или ехать. Чтобы любоваться красивым зрелищем, достаточно было в определенное время взглянуть в окно или включить любой канал телевизионной панели. Для этих действий все они прерывали до того надоедливую и открытую пропаганду и ежедневно в течение нескольких минут в 19:30 транслировали закат и в 02:30 рассвет. А уж видов сего действия было множество. Не выходя из дома можно было увидеть, как солнце заходит в океане и встает на луне, и даже что-то говорили про подобные действия на планетах других галактик, но из-за великого обилия научных теорий никто не знал, являются ли они правдивыми, да и не до этого было, «куда забивать голову такими вещами простому человеку, пусть об этом думают в научных резервациях, а простые люди утром думать должны о подготовке к предстоящему дню». Лишь столь далекие от реальности мысли посетили Алену, как механический голос проговорил «доброе утро, как спалось?» – и, не дождавшись ответа, известил, сколько еще времени необходимо отработать на благо общества, дабы наконец-то отправиться в такую далекую и долгожданную резервацию отдыха.

В своем рвении отличиться на службе многие не уходили с работы домой, оставаясь ночевать на хаотично расставленных посреди рабочего пространства двухъярусных кроватях. Разного рода производственные и офисные помещения мало чем отличались от жилых квартир, на полу можно было найти чей-то грязный носок или нижнее белье, а на спинках стульев висела одежда и сушились полотенца, довершали образ уютного общежития запахи готовящейся пищи, распространяющиеся по всему помещению из небольшой кухоньки.

Любезное правительство всячески поощряло таких граждан, за каждый день работы сверх норматива они получали час отдыха и могли накопить в конце месяца аж целые сутки в дополнение к четырем дням, положенным по закону каждому работающему гражданину.

Предоставляя людям смартфон, правительство негласно проникло во все сферы жизни человека. Телефон поначалу казался очень хорошим подарком, и противников у такого закона было мало, хоть что-то бесплатно получить от государства было как минимум приятно, и многие мечтающие о халявном телефоне, не получив его от рождения, выстраивались в большие очереди раздачи у помещения коменданта в жилых ульях. Противники данного нововведения не теряли зря времени и пытались агитировать народ, стоя перед огромными очередями, крича во весь голос: «Это палка о двух концах!» и «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке!»

Но век подобных агитаторов был недолгим, многие из них как-то быстро начали пропадать. И вскоре их находили с перерезанной глоткой или старательно соскребали то, что от них осталось при падении с высотных ульев. Говорили, что чьи-то трупы даже вылавливали из отравленных городских рек в редкие дни, когда вечный туман немного рассеивался под действием ураганных ветров, дующих с ужасным воем, похожим на гул десятка реактивных двигателей. Но таких было немного, а может быть, наоборот, очень много, ведь вылавливали их только поначалу специальные команды в защитных костюмах. Все эти смерти моментально подхватили, многократно приукрасили и разнесли надоедливые СМИ и незакрывающиеся рты сплетников. Благодаря всему этому вскоре протестовать стало некому, и вот уже людей с кое-как от руки написанными агитационными плакатами против реформы сменили ее бравые сторонники, которых в одночасье стало очень много, и выходили они с отпечатанными в образцовой типографии плакатами, одетые на один лад в цвета республики.

Позднее люди, принявшие подарок государства, начали удивляться, когда у телефона с каждым автоматическим обновлением появлялись новые функции, вначале они были лишь положительными. Правительство ввело для всех единую связь «СФЕРА», так что люди могли разговаривать друг с другом бесплатно, казалось бы, это большой плюс, так и есть, но позже проявилась и другая сторона благого дела. Так как альтернативные источники связи разорились и потеряли какую-либо значимость, «Сфера» очень быстро распространилась по населению и, окутав всех, начала внедрять свои порядки. Теперь все телефонные разговоры строго фильтровались. Говорить, конечно, можно было «о чем угодно», но вот если ты вдруг произнесешь ключевое слово, а именно выразишь недовольство правительством, работодателем или властями, то включался сложный алгоритм записи. Где-то далеко за высокими толстыми стенами компьютер начинал составлять досье, не забывая вести строгий учет и штрафовать тебя по мере серьезности проступка. За недовольство начислялся один балл, за оскорбление – два, а уж если ты вдруг на личности решишься перейти, так получишь сразу 5 баллов. И не дай бог за полгода израсходовать лимит в 10 баллов, вызовут тебя на разговор в такие места, куда лучше и не попадать, а если там убедятся в твоей ненадежности, тут и срок можно схлопотать, отправившись на трудовое перевоспитание, где самые грязные работы тебе обеспечены, и чистка радиоактивных городских рек будет казаться лишь детской шалостью. А уж если ты после первого предупреждения рецидивистом выйдешь, то и вовсе не вернешься из исправительных мест. И сгинешь в одной из вновь появившихся частных тюрем, где заключенные производят множество видов продукции, батрача лишь за еду и воду, работая без сна и отдыха, до тех пор, пока не отдашь концы и не попадешь в лучший мир, а все, что у тебя было, вмиг отойдет государству, и твое место в тюрьме займет новый бедолага. Ведь свято место пусто не бывает.

Конечно, нововведения были страшны, но и к ним народ привык, человек многое стерпеть может и, оказывается, еще больше вынести.

И несмотря на все лишения, жизнь продолжала куда-то идти своим чередом.

Размышляя о сущности мира, Алена уже пробежала в ванную, где, пропустив сквозь пальцы вьющиеся волосы, покрутилась перед зеркалом, выпятила попу, осматривая, не поправилась ли за ночь, и, войдя в душевую кабину, повернула ручку крана. Ледяная вода вмиг плеснула с потолка тропического душа.

– Этого не хватало, – тяжело выдохнула Алена и, ударив по крану, высунула руку из душевой кабины, нащупывая установленный на стене мигающий красным светом пульт – это мерцание могло означать лишь одно: кредиты на воду закончились.

Алена мокрой рукой нажала на дисплей, раздался механический голос: «взять доверительный платеж».