Когда они въехали в ворота и спешились посреди крытого брусчаткой двора, Маринелла лишь восхищенно озиралась, а со всех концов к ним уже спешили слуги, чтобы забрать лошадей и поприветствовать будущего хозяина этого роскошного дома.

Хосе кивнул слугам, потом поклонился своей спутнице, взял ее за руку и повел по ступенькам к парадным дверям.

– Твой замок! Подумать только! – восхищенно выдохнула девушка. – А я-то считала тебя нищим!

И долго-долго они рассматривали дорогие гобелены на стенах, картины в роскошных золоченых рамах, сводчатые деревянные потолки с резными украшениями, каминные полки и стоявшие на них старинные вазы, мраморные столы  с  золочеными ножками и многое, многое другое, поразившее девушку, которая никогда не видела ничего великолепнее, чем алтарь в маленькой деревенской церкви.

– И это еще не главное, идем! – таинственно произнес вдруг Хосе.

С этими словами он снова взял ее за руку и повел по коридору, а потом наверх по лестнице, пока они не оказались на самом верху, в крохотной комнатушке в башне. Отсюда открывался чудесный вид на долину и виноградники, можно было различить даже дальние горы. В башенке были лишь стол и несколько деревянных скамеек, а также канделябры на стенах, к одному из которых и направился Хосе. Он медленно повернул его – и в стене вдруг открылась потайная дверка. Из образовавшейся ниши Хосе вытащил небольшой кованый ларец, украшенный бирюзой и самоцветами.

– Но откуда ты узнал?! – изумленно воскликнула Маринелла, следившая за ним во все глаза.

– Из письма отца, конечно же. Смотри! – с этими словами он распахнул ларец и вытащил небольшой кусок пожелтевшего пергамента, оказавшийся картой – старой, почти истлевшей. Хосе протянул ее Маринелле, та взяла свиток и несколько минут с недоумением разглядывала изображение.

Ее внимание привлекла отмеченная красными чернилами точка, находившаяся на землях Южной Америки, рядом с этой точкой теми же красными чернилами было выведено каллиграфическим почерком графа Педро слово «Милагро»*.

– Что это? – девушка непонимающе нахмурилась.

– Город Милагро, – ответил Хосе и его голос неожиданно вздрогнул от восторга, дрожь пробежала по всему телу юноши, – Город  несметных сокровищ! Город бессмертных богов! Не знаю, где отец взял эту карту, но я поеду туда, Маринелла!  Я найду чудесный город и стану его королем, как ты хотела!

 Маринеллу испугал пыл возлюбленного, и она отступила назад. В его словах она услышала что-то, что заставило ее сердце болезненно сжаться:

– Когда? – прошептала она. – Когда ты хочешь уехать?

– Завтра, – твердо ответил он. – Я уеду завтра.

При этих словах слезы навернулись на глаза девушки – вновь обретенный любимый оставлял ее ради сокровищ и чудесного города, она снова оставалась одна во власти ненавидящей тетки и ее семьи!

– Неужели, я значу для тебя меньше, чем эти сокровища? – упавшим голосом спросила она. – Зачем они тебе? Разве ты забыл, чему учил нас падре Луис? Деньги – не главное!

– Не сокровища, – ответил он мягко, обнимая девушку, – Голос в самом сердце зовет меня… ты должна понимать! Ведь ты – такая же, как я! Ты – часть меня, моя половина. А значит, и ты слышишь этот  голос? Голос странствий, голос приключений!

Маринелла вытерла слезы и кивнула. Да, это так, – она тоже слышала таинственный голос, неудержимо манивший прочь от родного порога, призывавший узнать – а что же там, за самыми дальними горами, за безбрежным синим морем!

– Но пока у меня есть для тебя сюрприз, – улыбнулся Хосе. – Идем! Сегодня мы будем ужинать по-графски!

Тем вечером они переоделись в одежды, что принадлежали графу и графине Эль Рико, сидели в освещенной свечами гостиной, слуги подносили им вкуснейшую еду, а после – они танцевали в бальной зале замка, вдвоем, когда никто их не видел.

Этот вечер стал самым счастливым в жизни Маринеллы, и девушка решила не думать о том, что уже завтра Хосе уедет, и она снова останется одна.

Когда ужин и танцы подошли к концу, они снова вошли в спальню покойного графа, где на кровати лежала их крестьянская одежда.

– Что ж, переоденемся теперь в свое тряпье и домой!  – удовлетворенно произнес Хосе. – Пока я  еще не хозяин здесь.

– И ты, правда, уедешь завтра? – спросила вдруг Маринелла.

Он уверенно кивнул. Она знала его манеру так кивать – значит, он принял решение и уже не изменит его. Он думал, что если быстрее уедет, то быстрее и вернется. Зачем тянуть!

– Я хочу, чтобы мы остались здесь. В замке. Сегодня ночью, – сказала девушка.

Удивленный, Хосе заглянул ей в глаза.

– Не нужно, – он покачал головой. – Ты знаешь, я люблю тебя. Но мы можем подождать. Подождать, когда я вернусь, когда ты станешь моей графиней! Пусть все будет правильно, Маринелла! У нас с тобой все должно быть правильно!

– А если ты не вернешься? – спросила девушка, и вдруг тревожный бой башенных часов нарушил тишину ночи. Они оба вздрогнули, напуганные ощущением предзнаменования: никогда еще бой часов не был таким жутким, зловещим и неожиданным.

Маринелла стремительно подошла к Хосе и положила руки ему на плечи.

– Ты – тот человек, которого я люблю и буду любить всегда! И мы не можем упускать этот шанс, ведь мы можем не встретиться больше.

Несколько мгновений Хосе внимательно смотрел на нее, а потом пошел и запер дверь, ведущую в графскую спальню.

– Ты права, пусть будет так, – кивнул он, снова обнимая девушку. Так долго он ждал этой минуты и теперь не мог сдержать выпрыгивающее из груди сердце. Столько лет он мечтал прикоснуться к своей мечте, но не смел, будучи самым бедным парнем в деревне, и вот теперь она здесь, с ним, в спальне его отца, и он сам – граф, уплывающий за несметными сокровищами! Это лучше, чем в самых смелых мечтах!

Маринелла же чувствовала страх и волнение, она боялась показаться глупой и неопытной, но довольно быстро страх прошел, уступив место страсти, что сдерживали они так долго. Сейчас в эту минуту девушка вдруг отчетливо поняла, что Хосе прав – они две половины одного целого и потому должны быть вместе, сейчас и всегда.

Позже, лежа на широкой кровати отца, Хосе прижимал к себе Маринеллу, он был преисполнен восторга и умиротворения, незнакомого прежде, хотелось молчать и чувствовать ее рядом, но девушка вдруг нарушила упоительное молчание и произнесла:

– Давай обвенчаемся прежде, чем ты уедешь отсюда? Попросим падре Луиса, он не откажет нам!

– Нельзя, – ответил Хосе и поцеловал ее плечо. – А что если я не вернусь? Тогда ты потеряешь и мужа, и деньги отца. Маринелла, я не могу оставить тебя ни с чем. Нет, я вернусь, и тогда мы поженимся!

– Тогда позволь поехать с тобой! – горячо воскликнула девушка, – Меня ничто здесь не держит! Я люблю тебя, я тоже слышу зов дальних странствий! И тоже хочу увидеть чудесный город Милагро!

– Тебе только семнадцать, моя дорогая, – ласково возразил Хосе. – Конечно, так соблазнительно взять тебя с собой. Мы были бы вместе каждый день и каждую ночь… Но… путь неблизкий и полон опасностей. Сначала я пройду его сам. И лишь убедившись, что тебе ничто не грозит  и что волшебный город – не выдумка, пошлю письмо. И ты приедешь ко мне.

Услышав его слова, Маринелла снова почувствовала, как наворачиваются слезы, и крепко-крепко прижалась к нему.

– Но я так тебя люблю! Как я могу тебя отпустить? – всхлипнула она.

– Доверься судьбе и нашей любви, – ответил Хосе.  – Все будет хорошо. А сейчас – иди ко мне, я уже соскучился…

С этими словами он нежно поцеловал свою любимую.

Так продолжалось до самого рассвета, а после Хосе отвез девушку обратно в деревню, простился с ней, вскочил на своего коня и скрылся за горизонтом.

Начался долгожданный дождь, и Маринелла вмиг промокла под его струями. Но она продолжала стоять и смотреть вслед всаднику, которого уже давно не было видно, не обращая внимания на непогоду. Капли воды текли по ее лицу, по волосам, одежда прилипла к телу, но она, одинокая и печальная, стояла, словно пригвожденная к месту, не в силах сделать ни шагу в сторону дома, который в одночасье перестал быть ее домом. Теперь ее дом – там, где Хосе, навеки рядом с ним.