– Посмотри на меня.

Впервые за все те разы, когда он ее видел, она подняла взгляд, и медные волосы перестали занавешивать ее глаза.

У Наследника перехватило дух. Насыщенный коричневый цвет с медными, как в волосах, отблесками. Чистокровная каро. Возможно, даже член королевской семьи, судя по глубине цвета. Одна из немногих выживших – этот гордый народ был истреблен подчистую, а те, кто попали в плен, долго не жили. Почему нигде в документах к рабыне не было ни слова о ее происхождении? Каро очень ценились в деле работорговли за свою редкость и изящество. За исключительный гипнотизм глаз и их цвет, не встречавшийся больше ни у одного из жителей Империи. И теперь в этих удивительных глазах плескалось отчаяние и страх. Ни о каком заклятии не шло и речи. Теперь были понятны все ее странности. Каро. Невероятно.

– Долго ты пробыла в мериданском Храме Воспитания? – неизвестно зачем спросил Тобиас. Он даже забыл, зачем пришел. Девочка каро, даже схваченная за подбородок в порыве неверия, умудрилась спрятать глаза. Возможно, это было вовсе не достоинством ее воспитания. Может быть, она привыкла прятать то, что привлекало ненужное внимание.

– Три года, мой господин, – теперь все, даже голос, казалось особенным.

– А прежде?

Та промолчала.

– Отвечай, – в некотором замешательстве приказал Тобиас.

– Я не помню, мой господин, – произнесла Сьерра, и Тобиас прищурился.

– Я не выношу лжи. Говори правду.

– Я не помню, мой господин.

В голосе не было вызова, но Тобиас понял, что та готова твердить это до бесконечности. Разумеется, она не ответит. Именно это и не позволяло выжить народу каро в рабстве – они слишком тяжело и болезненно поступались своими принципами. Своими странностями.

– Ладно. Я не о том пришел поговорить, – Тобиас осознал, что все еще крутит лицо рабыни из стороны в сторону, как будто пытаясь разгадать ее тайну, и разжал пальцы, и та тут же сделала шаг назад. – Завтра ты будешь прислуживать Наместнику и его гостям. Я тебя уже предупреждал, но скажу снова: воля гостя закон. Ты должна будешь выполнять все, что тебе будет сказано. Все. Поняла?

– Да, мой господин.

Тобиасу не нравилась та безжизненность, с которой она отвечала. В ее голосе как будто вовсе не было эмоций. Если бы он не видел ее глаза и ее смущение, не заподозрил бы неладное.

– Если что-то пойдет не так, тебя наградят таким количеством плетей, что выживи ты, себя не узнаешь. Ясно?

Та вновь ответила утвердительно.

– Вот и хорошо, – Тобиас хлопнул ее по плечу. – Я буду рад тебя как-нибудь отблагодарить, если все пройдет хорошо. А теперь можешь продолжить вешать свои шторы.

Он ушел, но на душе у него было неспокойно.

Весь следующий день Тобиаса занимали важные дела. Он по поручению Наместника, своего отца, мотался из одного конца города в другой, едва улучив час, чтобы отобедать. Необходимо было посетить несколько влиятельных Домов, решить вопрос со строительством виадука в западной части города, да разобраться с задержкой налогов – торговец шелком не так давно потерял караван, и теперь был не в силах расплачиваться по своим долгам. Да еще Долиш, управляющий его Храмом Воспитания, обещал показать что-то необыкновенное.

С Долишем он так толком и не пообщался, пообещав взглянуть на новых воспитанников завтра утром. Поставив подписи на нескольких не терпящих отлагательства документах Храма, Тобиас поспешил во дворец.

Ужин был в самом разгаре, когда он с извинениями появился в трапезной. Тамидар был в хорошем расположении духа и не стал упрекать сына за опоздание. Вознеся хвалебную речь гостям, Тобиас выпил подогретого вина за их здоровье и опустился на стул. Это был тяжелый день, он здорово проголодался, однако принял живейшее участие в разговоре за столом. Болтали о всяких пустяках – погоде в Меридане, бойкой торговле между двумя городами, да участившимися случаями разбоя на северной границе Империи. Разговоры о настоящих делах состоялись ранее, и все сделки уже были заключены. Обсуждать их подробности за ужином считалось дурным тоном.

Тобиас вспомнил о рабыне каро и своих опасениях, только когда та в третий раз приблизилась, чтобы наполнить его тарелку и долить вина в кубок. Внешне Сьерра была спокойна и безукоризненно выполняла свои обязанности. Она лишь едва заметно вздрогнула, когда рука Каритара, главы одного из влиятельнейших Домов в Криаде, схватила ее за шею, пока она обслуживала гостя.

– Что за дивная у тебя рабыня, мой друг. Неужто это та самая, что принесли тебе в дар наши друзья из Меридана? – его рука уже была в волосах каро, и та застыла, как стояла, с тарелкой в руке. Тобиасу показалось, что она даже не дышит.

– Все верно, – степенно ответил Тамидар, с довольной усмешкой поглядывая на мериданцев.

– Мериданский Храм Воспитания составит хорошую конкуренцию Криадскому, верно? – подначивал Каритар, впрочем, беззлобно.

– С этим нужно обращаться к моему сыну Тобиасу. Всеми делами Храма заведует он, – сказал Наместник своим гостям.

– И нам будет, что выслать в дар славному Наместнику Меридана в честь его дня рождения, – Тобиас уже заметно расслабился от еды и вина, и теперь с вальяжным аристократизмом развалился на своем стуле, спокойно глядя на гостей. Опасения насчет рабыни почти исчезли – та вела себя превосходно. – Только сегодня мой управляющий раздобыл, по его словам, что-то ценное и не поддающееся описанию.

Каритар выпустил девушку, и та, закончив с тарелками, несколько поспешно отступила назад. Разговор за столом закрутился вокруг работорговли, и Тобиас живо включился в дискуссию – все же эта тема была близка ему.

Ужин прошел отлично. Часам к одиннадцати мериданцы поднялись к себе в гостевые залы, а прочие гости принялись разъезжаться по домам. Тобиас вышел на крыльцо, проводить оставшихся, и встал рядом с Фолом, который следил, чтобы всем вовремя были поданы повозки, и никто из гостей ни в коем случае не был забыт внутри дома.

– Как идут дела? – спросил Наследник, наблюдая за тем, как у одной из повозок расшаталось колесо, и теперь слуги и рабы суетились рядом, пытаясь ее починить.

– Ужасно, – управляющийбыл не в духе, – эти гости сожрали половину недельных запасов. И чего вашему отцу приходит в голову приглашать такие толпы.

– Не забывай, он все же Наместник, ему положено общаться с людьми.

– Вот и ходил бы по гостям, меньше бы убытков было, – ворчал Фол, а потом, завидев кого-то, недовольно рявкнул: – И сколько тебя можно ждать?

К ним подошла рабыня каро. Тобиас забеспокоился. Неужели кто-то из гостей все же решился взять ее с собой?

– Простите, мой господин, меня задержали на кухне, – она остановилась в нескольких шагах от них, как всегда, глядя себе под ноги.

– Не хочу слышать никаких оправданий! – Фол привычно занес было трость, но передумал. – Сегодня поедешь с гостем. Лорд Каритар пожелал взять тебя на ночь.

Та снова вздрогнула, как тогда, за ужином, и, не иначе как забывшись, подняла взгляд на Тобиаса. В широко открытых глазах было написано столько мольбы и страха, будто бы ее собирались четвертовать.

– Прошу вас, не отправляйте меня с ним, мой господин!

Тобиас замер в растерянности и пропустил момент, когда трость Фола хорошенько приложила каро.

– Что ты себе позволяешь, засранка? Быстро в повозку!

Та не двигалась с места и, казалось, не дышала, очевидно, ожидая его решения. Даже в неверном свете огней, освещавших крыльцо, была заметна неестественная бледность ее лица – с него как будто смыли все краски. Тобиас остановил Фола, уже готового наградить ее еще одним ударом.

– Я не могу ничего с этим поделать, – мягко сказал он. – Ты должна поехать. Желание гостя закон.

Каро прерывисто выдохнула, мольба в ее глазах сменилась безнадежным отчаянием. Как раз в этот момент к крыльцу подошла повозка, и Фол, схватив девчонку за плечи, грубо запихал ее внутрь. Тобиас покачал головой, пытаясь отогнать мысли, что он сделал что-то непоправимо ужасное.