- Не было ещё такого, чтобы Муравей обещал и не исполнил обещание. Я заберусь на самый верх и посмотрю на твои лепестки, Гузмания.

  Так Муравей продолжил путь, а Гузмания изо всех сил сдерживала смех, потому что ей было очень-очень щекотно от того, как по ней полз муравей. Всё выше и выше вскарабкивался Муравей и, и наконец, добрался до самого верхнего лепестка.

  - Да, мушка-дрозофила тебя не обманывала. Самый верхний лепесток и ещё один под ним засохли и стали коричневыми.

  - Неужели засохли?

  - Да.

  - Что же мне делать?

  - Все цветы рано или поздно засыхают. Ты лучше оглянись вокруг. Я всё время ползаю по земле и на все смотрю снизу вверх. Теперь же я имею возможность посмотреть на все сверху вниз. Тропа, по которой я всегда ходил к твоему горшку, Гузмания, теперь даже не видна. Если бы не твой каприз, Гузмания, я бы всего этого и не увидел.

  По листьям Гузмании пробежала дрожь волнения и возмущения, потому что рядом с собой она увидела белого пушистого кота, который запрыгнул на столик, на котором стояла Гузмания. Цветок всегда привлекал внимание кота, и когда он почувствовал какое -то оживление вокруг Гузмании: звон летающей мошки, суетливую беготню муравьев, шум падающей воды, -то решил поинтересоваться, что же там такое происходит. Поэтому кот запрыгнул на столик и стал рассматривать Гузманию. Его огромные голубые глаза, не моргая, уставились на Гузманию и муравья, сидящего на верхнем лепестке цветка. Даже Муравей испугался такого пристального кошачьего взгляда и голубого холодка в нем. Кот стал обнюхивать листья Гузмании, чихнул, а потом облизнулся. Провёл несколько раз усами по ним и довольно мяукнул. Гузмания задрожала. Муравей вцепился в лепестки изо всех сил и прижался к ним. Кот оглянулся, чтобы проверить, нет ли хозяек поблизости. Но их не было. Ведь они не разрешали ему приближаться к Гузмании. И тогда кот начал кусать листья Гузмании, пробуя их на вкус. Он прокусывал зубами один лист, второй, третий, четвертый. Гузмания содрогалась от ужаса. Ведь на неё все смотрели только с восторгом и обожанием, по долгу задерживали взгляд на красивом цветке похожем на корону, сделанную словно из розовых сахарных леденцов. А наглый кот, ничего не понимавший в красоте цветов, решил попробовать на вкус ее листья, да еще попробовал не один лист, а несколько, оставляя на них следы зубов. Гузмания зарыдала, забыв о муравье. Ее листья дрожали, как море во время шторма. Муравей тщетно пытался держаться, листок выскользнул из его цепких лапок, и Муравей стал падать вниз. Но, к счастью, он удачно приземлился на торчавший большой зелёный лист, скатился по нему к стеблю и спустился благополучно на землю горшка. Муравей схватил пару песчинок и побежал в укрытие: подальше от Гузмании, кота и приключений. Гузмания, придя в себя от случившегося, крикнул ему вдогонку.

  - Муравей ты жив?

  - Да, жив! Я спешу домой. Хватит с меня приключений на сегодня. Достаточно.

  - Спасибо тебе муравей!

  Из всего произошедшего в этот день Гузмания выяснила, что все цветы засыхают. Правда, ей мама ничего об этом не говорила. Неужели и ее цветы засохли? Не может быть! И что происходит, когда цветы засыхают? Гузмания не могла разрешить эту загадку. Весь мир, ей казалось, полон необъяснимого! В нем столько было непонятного для Гузмании.

  И Гузмания продолжала жить дальше. Просыпалась с первыми признаками рассвета, засыпала, когда отключали свет. К ее горшку всё также приходили муравьи, а на листву все также садились мушки-дрозофилы. Иногда она вновь переставала чувствовать какой-то из лепестков красивого розового цветка. В конце концов она даже сбилась со счета, сколько лепестков она не чувствует. Однажды у неё заболели бока у самого основания стебля. Бока начали ныть, стали толще, на них появились какие-то вздутия. Гузмания не знала, что делать! К ней подошла хозяйка, взяла горшок и долго рассматривала ее, а потом позвала вторую хозяйку, говоря.

  - Смотри, у неё совсем завял цветок. Его надо обрезать. Он такой коричневый, некрасивый. Он портит внешний вид.

  Гузмания удивилась: "Неужели весть мой цветок засох? Мой красивый цветок засох? Как же так!".

  А хозяйка продолжала:

  - Неужели она больше не зацветет?

  - Нет, не зацветет. Зацветут только новые побеги, если она их даст, - отвечала ей вторая хозяйка..

  Гузмания волновалась: "Неужели я больше не за цвету, и не буду больше никого радовать своей красотой?".

  - Ой, смотри, а ведь сбоку внизу у неё есть побег, и не один, а целых три!

  - Тогда Гузманию надо поливать хорошенько, а когда побеги подрастут, мы их пересадим в горшок, и они нас порадуют в недалеком будущем красивыми цветами.

  Хозяйка взяла ножницы и отрезала засохший цветок. Он упал на столик, и Гузмания впервые в жизни смогла на него взглянуть. Он был похож на еловую шишку. Цветок был весь коричневым, жалким и некрасивым. Хозяйка унесла срезанный цветок и выбросила его. Гузмания с облегчением вздохнула, зашевелила здоровой зеленой листвой. Ей не надо было больше удерживать на себе ненужный груз, который она не чувствовала и который к тому же был таким некрасивым. Гузмания все еще прислушивалась к своим листочкам, и вдруг поняла, что у основания ее стебля к ней что-то прижимается. Это было что хрупкое и нежное. "Детки! Это мои детки!" - обрадовалась Гузмания. "Вот почему у меня болели бока! Как же я сразу не поняла, что у меня появились детки". Гузмания начала петь песенку от радости, а детки, набравшись сил от ее сока, стали радостно подпевать ей.

  "Теперь я могу переправлять свои лучшие жизненные соки не цветку, а деткам. Пусть они растут большими и красивыми", - думала Гузмания. Детки росли, питаясь соками Гузмании, а она рассказывала им про тропический лес, про то, что не только Гузманиям там хорошо, но и муравьям, о том, как выросла она рядом с мамой в оранжерее, а потом ее отделили, посадили в горшок, и она попала в эту квартиру.

  - И нас тоже пересадят в красивые горшки?- спрашивали детки.

  - Да, и вас пересадят в горшки, и вы зацветете, и вами тоже будут любоваться, - с улыбкой отвечала им Гузмания.