– Евгений Федорович, – пожал руку боссу. – Собрать народ?

– Это еще успеется, летим сразу на лесоповал, – всмотрелся в хмурое небо. На высоте в десять тысяч метров небо всегда идеальное, а тут…

– Я бы не советовал. Погода испортилась. Час назад мы возвращались, уже стоял густой туман.

– Да срать я хотел на твой туман. Можно подумать первый раз летим в непогоду.

– В таком случае без меня. Я должен еще составить протокол, отчитаться перед областными и как можно скорее.

– Без тебя так, без тебя, – махнул рукой. – Там ребята еще работают?

– Да. Все на месте. И оператор, и этот долбодемон бригадир.

– Хорошо.

И Сколов направился на вертолетную площадку. Туман действительно сгустился.

– Приветствую! – забрался в кабину, взял наушники.

– Доброго дня, Евгений Федорович, – отрапортовал пилот.

– Готов?

– Как вы скажете. Я бы не стал подниматься, не те погодные условия.

– Давай, давай… не дрейфь. Твоя зарплата прямое доказательство твоего мастерства.

– Понял, – нехотя усмехнулся, после чего запросил данные диспетчера, – взлетаем.

Через несколько минут лопасти закрутили пыль с листьями, что успели осесть на площадке. И машина начала стремительно набирать высоту. Спустя полчаса Соколов своими глазами увидел, о каком тумане шла речь. Плотная сизая взвесь поднялась на несколько метров над верхушками деревьев и расползлась в разные стороны на десятки километров.

– Через час будем на месте, – раздался голос пилота.

А Евгений все смотрел на туман, на изредка выгладывающие из него макушки вековых елей, втягивал носом запах лесной сырости. Вдруг впереди сверкнула молния, за ней вторая. Не прошло и пяти минут, как небо заволокло тучами, из-за чего пространство вокруг обратилось единой серой массой, которую продолжали пронизывать зигзаги молний. Дождь обрушился на землю стремительно, причем сплошной стеной. Но пилот выглядел спокойным, машину вел уверенно, что немного успокоило, и Соколов даже умудрился снова задремать. Только вот пробуждение было резким.

– Какого хрена? – открыл глаза, но понять ничего не смог, не успел.

Машину бросало из стороны в сторону, вместо привычного гула лопастей раздавался дикий стальной скрежет, все происходило какие-то доли секунды, после чего последовал мощный удар.

– Дочка, помогай! У меня уже сил нет… – раздавалось сквозь мрак. – Это сколько тащить его пришлось, а.

– Что случилось? Откуда он тут вообще? – следом послышался женский голос.

– На берегу Точного его нашел.

– Не с неба же свалился.

– Как раз с неба. Видимо вертолет в озеро упал, там на берегу такая прогалина теперь зияет.

– Затонул, выходит?

– Ну, в воздухе раствориться точно не мог.

После снова наступила тишина.

Девушка с пожилым мужчиной тем временем водрузили потерпевшего на диван, все его лицо напоминало один большой синяк, на теле краснели глубокие порезы.

– Слушай, да у него вывих двух пальцев, – заметила неестественное положение указательного и среднего пальцев. – Вправлять умеешь?

– Умею, – произнес сквозь тяжелое дыхание, – за столько лет в тайге и не такому научишься. Ты подержи руку, Лиз, сейчас все сделаю.

Она тогда прижала руку к кофейному столику, а отец парой ловких движений выправил оба пальца.

– Это ему еще повезло. Отделался вывихами.

– Мы еще не знаем, только ли вывихами. Врача бы надо.

– Дождь льет третьи сутки, в итоге Колчанка из берегов вышла. Там болото вместо дороги. Вот как просохнет, будет ему врач.

Тут послышался скрип двери и топот босых ног.

– Мама, – заспанный мальчик лет трех подбежал к Лизе, – дядя? – указал на мужчину без сознания.

– Да, малыш, дядя. Представляешь, дедушка пошел за рыбкой, а нашел дядю. А ты чего проснулся?

– Гом гемит, – прижался к матери.

– А-а-а-а, гром, – взяла его на руки, – тогда идем, надо носочки надеть, водички попить.

И когда Лиза скрылась с мальчиком в комнате, отец опустился в кресло, скривившись от боли в спине, все-таки он уже не в том возрасте, чтобы таскать на себе таких здоровяков. За столько лет жизни в этом лесу, ни разу не сталкивался с жертвами авиакатастроф, разве что забредали потерявшиеся охотники или рыбаки.

Лиза вернулась быстро.

– Пока он без сознания, – встала напротив незнакомца, – нужно раны обработать и осмотреть его, вдруг еще какие вывихи или переломы есть.

– Надо. А еще до кровати дотащить было бы неплохо. Не на диване же оставлять.

Кое-как с помощью большого покрывала они перенесли несчастного в дальнюю комнату и уложили на кровать, после чего отец ушел отлеживаться, заодно забрав с собой внука, а Лиза приступила к осмотру. Год назад она специально прошла курсы по оказанию первой доврачебной помощи, все-таки, когда живешь в такой глуши, нужно быть готовой ко всему. Первым делом Лиза сняла с потерпевшего рваную рубашку, после взялась за джинсы, обуви на нем не оказалось.

– Ого, – окинула взором фигуру, – вот это рельеф. Качается что ли.

Каждая мышца была идеально прорисована на теле, хотя по только-только начинающейся седине в висках, стало ясно, не молодец. Хотя кто его знает, может, и молодец, просто рано седеющий. Ей, например, двадцать шесть, а пару дней назад нашла у себя седой волос. Раздев мужчину до трусов, начала проверять руки и ноги на предмет возможного перелома или вывиха. К счастью ничего особенного не обнаружила, правда, все это только на первый взгляд, остальное прояснится, когда он очнется. А вот порезы необходимо обработать. Два из них пришлось и вовсе зашивать. Но Лиза все сделала аккуратно и быстро. После стерла с лица бедолаги грязь с кровью, так же обработала ссадины и рассечения на подбородке и переносице. И отчего-то ей показалось очень знакомым это отекшее лицо. Какие-то определенные черты, а еще губы. Даже внутри похолодело, но она быстро отогнала дурные воспоминания.

За окнами меж тем продолжал лить дождь, усилившийся ветер безжалостно гнул сосны и ели, из-за чего с них сыпались шишки, стуча по крыше так, будто на улице не дождь, а град с куриное яйцо. Но в доме было тепло. Отец Лизы построил хороший дом из толстых бревен, полгода назад еще и пристройку соорудил, как раз на две комнаты – на спальню и детскую для дочери с внуком.

– Ты как? – Лиза зашла к нему. – Отошел? Может, тебе спину натереть твоей особой мазью?

– Да нет, уже лучше, – улыбнулся. – Меня вон кто греет, – пощекотал внука.

– Я гею деду, – заулыбался Паша.

– Ты молодец, – взъерошила светлую макушку.

– А мужик-то в себя не приходил?

– Нет еще. Ладно, пойду, ужин приготовлю.

– Эх, а я и сети не проверил, – покачал головой, вспомнив про изначальную цель похода к озеру.

– Я потом сама схожу, – крикнула уже из коридора.

– Да еще чего! – раздалось в ответ. – Там сейчас не пройдешь не пролезешь!

А Лиза только взялась за картошку, как из той самой комнаты, где лежал незнакомец, послышалось протяжное мычание. Пришлось идти обратно. Мужчина лежал с открытыми глазами, пытался вертеть головой, хотел поднять руку, в итоге сбил кружку с водой, что стояла на тумбочке.

– Тише, тише, – подошла к нему, взяла за руку и уложила ту на место. – Вы слышите меня? – заглянула в красные опухшие глаза. – Кивните или моргните, если да.

Он кивнул.

– Вы помните, что с вами произошло?

– Нет, – произнес хриплым голосом.

– Хотите пить?

– Да.

– Сейчас принесу, – хотела развернуться, как он поймал за руку.

– Где я? Кто вы?

– Вы в доме егеря Семена Аркадиевича Лаврова. Меня зовут Лиза, я его дочь. Только не вставайте, я принесу вам воды.

Через пару минут она вернулась, а мужчина уже сидел. Вот ведь…

– Возьмите, – поднесла к его губам кружку, помогла попить.

– Спасибо.

– Пока не вставайте. Вдруг сотрясение.

– Как я здесь оказался?

– Вас принес мой отец. Он думает, вы летели на вертолете и потерпели крушение. Вертолет, скорее всего, затонул в озере. Вы пилотировали?