Первая часть обучения прошла успешно. Но гномы на этом не остановились. Они рассказывали обо всем: как он должен есть, что говорить, что - нет, кому и как представляться и так далее. На попытки протеста они упрямо твердили, что эльфы не выносят хамства. Но хуже всего было другое его воспринимали как человекообразную обезьяну. Гномы составили представление о людях в средневековье, космические полеты на их отношение к человеку не повлияли. Все время его учили не сморкаться в рукав и не мочиться на стены. Он пожалел, что туалет находится в коридоре, тогда обошлось бы без этого, хотя, с другой стороны... Душ у него был, а они все время твердили про мытье. Терпел он долго, Аж до того момента, когда Терей начал краснеть.

- Видишь ли в чем дело - средний гном застеснялся.

Мина Терея и его румянец напомнили Стану тот день, когда отец решил рассказать ему, что же такое секс.

- Речь пойдет о сексе, - выдавил из себя гном.

Понятно.

- У вас, людей, страшная потребность в этом отношении...

Хм.

- А эльфы делают это не очень часто.

Ладно.

- Кроме того, у них женщины выбирают мужчин, а не наоборот.

Это согласовывалось с предыдущей информацией. Но Стан заметил, что каждое употребление слова "секс" вызывает у гнома проблемы. Он решил воспользоваться этим:

- А как вы занимаетесь сексом? - выпалил он.

Предыдущий румянец на лице Терея бледнел рядом с появившимся.

- Это к делу не относится, - пробормотал гном в бороду.

"Менять темы он не мастер", - отметил Стан. И решил запомнить впечатлительность Терея на почве секса. Можно будет подразнить при случае.

- Видишь ли, эльфийские женщины по вашим стандартам очень красивы, продолжал гном.

- Ты хочешь сказать - сексуальны, - Стан решил поразвлечься.

Наградой стал прекрасный румянец, достигший даже шеи гнома.

- Да. Речь о том, что ты не должен им надоедать. Не пытался тянуть в темные углы, не ощупывал, не делал определенных предложений. Понимаешь, о чем я? Не распускай руки, одним словом.

Стана передернуло. Гном считал, что люди бросаются на каждую встречную женщину. Позже он понял, что гном был прав, но сейчас обиделся. Он же был защитником. Его профессия требовала спокойствия и уравновешенности. Он с трудом удержал голос в границах ста децибел. Медленно и выразительно он спросил:

- Так ты, Терей, считаешь, что первую встреченную эльфийку я буду полтора часа держать за руку, чтобы незаметно добраться до бюста?

Гном не понял иронии, потому как продолжил:

- Вот видишь, ты все понял.

Наверное, гном был доволен. У Стана было два выхода: либо волос за волосом повыдергивать ему бороду, читая при этом человеческий учебник по правилам хорошего тона, либо полностью его игнорировать. Он выбрал третье:

- Скажи-ка, Терей, - мягко начал он. Спокойствие прежде всего. Сокровище мое, видел ли ты когда-нибудь человека, кроме меня, конечно?

Гном сморщил лоб и помотал головой.

- Следовательно, ты не видел как люди относятся друг к другу?

Опять отрицание.

- Так я тебе объясню.

Объяснение затянулось на пол часа.

Но Стан не цитировал правил хорошего тона. Более того, его поведение о хорошем тоне отнюдь не свидетельствовало. Правда, он объяснил Терею все сделанные ошибки, но время от времени вплетал в разговор сложнейшие узоры из ругательств. Он с трудом сдержался от выстукивания ударений на голове гнома и вместо этого молотил кулаком по столу. Терей пробовал остановить его, но голосовой аппарат коротышки не выдерживал конкуренции с человеческим. Голос Стана сравним был с топотом копыт полка венских гусар.

- И запомни, твои поучения выводят меня из себя, мохнорылый! Вопреки твоим убеждениям, огрызок мелкопузый, я не спустился с дерева два дня назад! И не приму подобных аллюзий в дальнейшем, аппендикс ты недоразвитый!

Еще в детстве Стан отучился пользоваться неприличными словами. Иногда это сильно мешало. Идеи иссякали. По причине отсутствия подходящих ругательств, он решил прервать проповедь.

Побледневший гном кивал головой:

- Ладно, больше не буду, - голос его слегка дрожал. Вмятины на столе подействовали на его воображение.

Как всегда, неизвестно откуда появился Унук.

- Стан, я уже говорил тебе, что надо отходить в укромное место, чтобы помочиться?

Стан сдался. Ругательства кончились.

* * *

Первая разгрузка - Фобос-Деймос. Редкие и тяжелый металлы. Остальные элементы колония Марс добывала из пояса астероидов. Естественно, чтобы "Вега" причалила к станции не могло быть и речи. Уж слишком много она весила. Весь груз забирали буксиры. Как пишут в учебниках - буксир подлетает, забирает металл и улетает. Правда, в люке уже должно быть соответствующее количество товара. А к люку его еще надо доставить. Вот тут и начинался цирк. Металлы с фабрики укладывались в трюмы в идеальном порядке. Выбором трюма, способом укладки металлов и всем остальным управлял компьютер. Как будто все можно было рассчитать и предсказать. В учебниках, конечно, показывалась идеальная укладка металлов в трюмах. Теоретически перемещение металлов к товарным люкам должно быть простым.

Ничего подобного. Решение о том из какого помещения сколько взять во время рейса было самым тяжелым. Его всегда принимал капитан с суперкарго. Они учитывали все маневры, которые могут оказаться необходимыми во время рейса. В трюмах лежало от ста до двухсот тысяч тонн металла. Каждое торможение и маневр могли сорвать переборки, прорвать обшивку, привести к неконтролируемым изгибам и вибрациям корпуса судна. Это и было самой частой причиной гибели дальних транспортов.

Капитан с суперкарго выключили гравитацию и принялись за работу. На нее загнали и весь экипаж. Стан сначала хотел воспользоваться освобождением, но почувствовал себя последним дураком. Он подошел к капитану и попросил работу.

- Выздоровел? - единственный вопрос. После утвердительного ответа, он получил толкатель и начал перебрасывать блоки, чушки, болванки, бруски и прочую ерунду согласно плану. На один предмет, отправляющийся к люку, приходилось десять, разносимых по трюмам.

Неизвестно откуда в помещении появился Мортигерм. Хотя отсек и был маленьким, тесно в нем не стало.

Старый гном зачарованно наблюдал за всем. Время от времени он тихонько бурчал что-то, и вдруг вмешался:

- Как вы можете? Столько добра... Вот так, без сердца, бездушно, безразлично.

Последние слова он произнес с омерзением. Стан не комментировал. Теперь молчание могло дать больше знаний о гномах, чем когда бы то ни было. И действительно, гном тихо продолжил:

- Мы не похотливы. Это любовь, зависимость, ослепление, восторг, желание - все одновременно.

- Ты видишь бесформенный кусок металла, а у меня сердце разрывается придать ему форму. Дать ему смысл и цель. А когда я создам его - это как любовь матери к ребенку. Расстаться с тем, к чему прикасались твои ладони, уничтожить - это попросту больно. Это единственный случай, когда можно увидеть плачущего гнома Он может плакать по обычному молотку. Всего-то кусочки дерева и железа. Поэтому нам пришлось уйти. Мы не можем жить с вами. Вам этого не понять.

Он остановился.

- Я говорю это не просто так. Никто кроме нас этого не понимает. Мы не можем делиться нашим богатством, даже торговать - это наше проклятие, это поссорило на с теми, кто может нам помочь. Надо объяснить им это. Возможно они поймут нас и простят. Все равно они потребуют платы, и на этот раз мы не откажемся, не сможем. Но они должны соблюдать умеренность. Потому что есть граница, выше которой лучше умереть, чем расстаться с творениями своих рук.

- Почему ты говоришь это теперь?

- Те молокососы не знают людей, им и в голову не придет объяснить это. Да ты и сам видел.

Стан вспомнил про "лекцию".

- Почему ты их не остановил?

- Проверял тебя.

- И как я, справился?

- Неплохо. Но могло быть и лучше. Терпишь ты достаточно долго и даже в гневе не теряешь рассудка. Это очень важно.