Выпускающий редактор И. Аверьянова

Корректор Т. Антонова

Компьютерная верстка А. Дятлов

Художественное оформление Н. Никонова

© П. Хромова, текст, 2020

© Де’Либри, издание, оформление, 2020

За свои 12 лет жизни я пока поняла немногое. Но кое-что мне ясно, и очень четко. Если ты не любишь чай с сахаром, пей без него. Пей, потому что тебе так нравится, не надо класть туда сахар только потому, что все твои «подружки» так пьют и удивляются, как ты можешь пить просто воду с заваркой. Если тебе нравится математика в школе, то просто люби её, не нужно слушать тех, кто ищет в этом что-то странное. Не слушай также тех, кого ты считал друзьями и тех, кто теперь говорит, что ты «фрик», или что ты просто пытаешься понравиться новой учительнице. Не надо, ты же знаешь правду. Ты знаешь, что тебе это правда нравится. Я поняла, что хочу быть странной, потому что именно в странности и заключается моя сущность.

– Саша, САША! – начала уже кричать мама.

Вытащив наушник, я ей все-таки ответила:

– Да.

– Мы приедем через полчаса. Пожалуйста, не забудь погулять с Чарли, когда мы приедем.

Чарли – это наш пес. Гадкое животное, постоянно гавкает и от него всегда воняет. Ему уже 5 лет. Мне, 12-летней девочке, вообще в принципе должно нравиться это животное. Все мои подруги от него тащатся. Обдумав все это, я вставила второй наушник, включила музыку на полную и продолжила пялиться в окно. Примерно через 10 минут после того как я опять вставила наушник, мы встали в огромную пробку, я чувствовала себя грязной, потому что мы ехали из деревни. Там не было горячей воды, вообще. Голову я не мыла уже три дня, поэтому ехала в шапке, чтобы хоть немного скрыть то, что творится на моей голове.

Я смотрела в окно, из которого были видны точно такие же машины, стоящие в пробке. Погода была паршивая, шёл снег, но тучи были настолько мрачными, что хотелось залезть под одеяло и никогда больше не выбираться, но вдруг, немного повернув голову вправо, я заметила в другой машине мальчика. На вид он выглядел как мой ровесник, он сидел так же, как и я, уныло залипая в окно, с наушниками. Я чуть усмехнулась, потому что, как я поняла, в наушниках у него играла резвая музыка, потому что он часто качал головой и иногда открывал рот, чтобы тихо подпеть. Я тоже постоянно так делаю, потому что когда тебя захватывает музыка, тебе все равно, смотрят на тебя или нет. Вдруг он поднял голову и посмотрел на меня, я не успела убрать улыбку с лица, и он, видимо, подумал, что я улыбнулась ему. Тут наша машина затормозила, а его поехала, я нервно села прямо и начала делать вид, что я глупая и что всё это вышло случайно. Боковым зрением я заметила, что он машет мне рукой. Повернувшись к нему лицом, я смогла по губам прочитать «привет». Я улыбнулась, сама от себя не ожидая, и ответила ему таким же беззвучным «привет». Он начал копаться в своей сумке, но тут наша машина начала двигаться, я даже испугалась, что больше его не увижу, но мы остановились, и он опять нас догнал. Он все продолжал копаться в сумке, и, видимо, даже не заметил, что мы чуть не распрощались навсегда. И пока он продолжал копаться, я смогла его рассмотреть, раньше я никогда не думала о парнях. Мне было все равно, блондины они или брюнеты, красивы или нет. Но он мне показался самым красивым мальчиком на свете.

Наконец закончив, он достал листок и маркер и сделал жест, показывающий, что мне надо достать то же, что и он. Я нашла их без проблем, потому что только недавно рисовала.

Меня зовут Саша, – написал он кривым почерком.

Меня тоже, – ответила я, и мы засмеялись, но тихо, чтобы наши родители не заметили, чем мы занимаемся. Он сидел на заднем сиденье машины, как и я, поэтому быть незамеченными нам было довольно просто.

Как дела? – написал он и улыбнулся.

Нормально, слушаю музыку, а как твои дела? – написала я неразборчиво, так что он минуту пытался разобрать, что я написала, и когда наконец понял, ответил.

Я тоже слушаю музыку, маме она не нравится, поэтому слушаю в наушниках. Это такой протест, не говорю с ней, пока она не полюбит мою музыку, – написал он.

Странный протест, вдруг она тоже любит какую-то музыку. Может, вы сможете найти что-то общее, – написала я и неловко улыбнулась.

А ты где живешь? – написал он. Его знак вопроса был больше похож на растёкшееся пятно.

В Москве. А ты?

Тоже в Москве, – в конце предложения он нарисовал смайлик.

Я начала писать ему, но когда подняла голову, его уже не было, я оглядывалась и крутила головой, ползая по всей машине.

– Саша, Саша, что ты делаешь, перестань крутиться. Сядь спокойно. Саша, ты меня слышишь! – кричала на меня мама.

Я слышала её, потому что музыка играла не очень громко. Но я была слишком занята. Я искала его, но никак не могла найти, я так расстроилась, что не говорила ни слова до приезда, только крутилась и искала его. Всю поездку думать я могла только о нём, о том, где именно он живет, в какой школе учится. В голове я представляла, что вот сейчас я увижу его в соседней машине, и мы продолжим нашу переписку, но этого не произошло. Пробка закончилась, и наша встреча тоже, и только фраза «крутой смайлик», написанная в моём блокноте, напоминала о встрече с ним.

Саша (Она)

9 лет спустя.

– Нет, свидание прошло хорошо. И да, он меня поцеловал, – ответила я, прежде чем Алина задала мне вопрос.

– Ну и как он? Хорош? – с восторгом спросила подруга.

– Ну да, хорош, – со смущением ответила я. – Ладно, мне пора, мама уже ждёт меня.

– Ну-у-у, – расстроено произнесла она. – Ладно, но потом я жду от тебя подробного отчета, – уточнила Алина.

– Ладно, ладно, все. До встречи, – сказала я и, не дождавшись ответа, положила трубку.

Я подходила к кафе, которое находилось на старом Арбате, потому что договорилась встретиться с мамой, посидеть, поговорить. Так как год назад я съехала с квартиры моих родителей, то виделись мы с ней не слишком часто. Хотя даже когда я жила там, маму я видела редко, она работает врачом в частной клинике.

Я заметила её, ещё когда стояла на перекрестке. Сидела она в кафе при всем параде, одета в свою зимнюю шубу из овцы. Из овцы, потому что мы с мамой противницы тех, кто носит шубы из шиншилл и просто из мертвых животных. На ней также была шапка, которую мы с ней купили той зимой на новогодней ярмарке. Она совершенно ей не шла и так плотно сидела на голове, что больше походила на презерватив. Но не могла же я ей так и сказать. Главное, что ей нравится. Зайдя в кафе, она, увидев меня, с улыбкой встала со своего места и протянула руки, чтобы обняться.

– Ах, – восторженно воскликнула она, – ты на себя только посмотри, как ты похудела, похорошела! – с восторгом в голосе сказала мама.

– Спасибо, мама. Ты тоже отлично выглядишь. Ты мне что-нибудь заказала? – спросила я её только для того, чтобы она перевела с меня свой взгляд. Потому что мне уже становилось неудобно.

– Да, латте с корицей и карамелью. Правильно? – спросила она, с надеждой в голосе.

– Да, все правильно, – ответила я и улыбнулась ей. Было видно, что она нервничает. Потому что, когда это так, она почти не отводит от меня глаз. – Мам, все хорошо, ты какая-то странная?