– Какая из них? – поинтересовался Мильт.

– Брюнетка, – выплюнул я.

– А она прехорошенькая, – оценил друг. – Хотя они все очень даже ничего. Где же ты нарвался на эту высокородную красотку? Она ж, как я понимаю, дочь нашего премьер министра?

Я едва зубами не заскрипел. А в мыслях родилось самое верное решение – развестись в ближайшее время. Чем раньше, тем лучше.

От одной мысли, что я оказался связан с этим проклятым семейством, становилось тошно. Всевидящий, отец бы никогда не простил мне такого… если бы был жив. Да я сам себя не прощу! Сейчас меня оправдывает только то, что я не знал её настоящую фамилию. Иначе отказался бы от этого брака, и плевать на деньги!

Первым порывом было прямо после собрания подойти к ней и оттащить в храм, но я быстро понял, насколько это глупо. Мало того, что такой выверт привлечёт к нам с ней внимание, так ещё и её братец обязательно влезет. Вон он со своей группой. Наблюдает за сестрёнкой с видом всесильного покровителя. Тварь!

Нет, здесь придётся действовать хитрее и тише. Не хочу, чтобы хоть кто-то узнал, что связывает нас с Трис.

– Мильт, у меня к тебе дело, – тихо обратился к другу.

– Слушаю, – хитро улыбнулся он.

– Разузнай всё, что сможешь, о Беатрис Ремерди. С кем дружит, где бывает, если найдёшь номер её фонапа, буду очень благодарен.

– Решил возобновить знакомство в тайне от Эрика? – ухмыльнулся друг.

– Скорее наоборот, решил это знакомство закончить. Поговорить мне с ней нужно, но без лишних свидетелей. Поможешь?

– Помогу, – кивнул Мльтер. – Не думаю, что с этим возникнут сложности.

– Давай только так, чтобы никто не связал твой интерес со мной.

– Конечно друг. Сделаю всё в лучшем виде.

Беатрис

– Ну, за начало студенческой жизни! – торжественно проговорила Кара и подняла вверх бокал с игристым вином.

Я улыбнулась ей, отсалютовала стаканом с соком, и мы дружно выпили. Наша Святоша в праздновании принимала посредственное участие. Она и в кафе идти с нами не хотела, заявив, что ей нужно подготовиться к завтрашним занятиям. Конечно, мы её уговорили, но она всё равно сидела за столом с кислым лицом и почти всё время копалась в своём фонапе. И ладно бы смотрела там что-то хорошее, так нет. Лина с сосредоточенным видом изучала новостные порталы.

– Девочки, вы в курсе, что происходит в городе? – вдруг подняла она на нас обеспокоенный взгляд.

– А что в нём происходит? – безразличным тоном поинтересовалась Карла.

– Пропадают маги. Просто исчезают на несколько дней, а потом их находят едва живых и… без капли дара.

– Ну и что? – фыркнула наша рыжая леди, отпив немного из своего бокала. – Нам-то какая разница?

– Как ты можешь такое говорить?! – выпалила Лина с искренним возмущением. – Представляешь, что значит лишиться дара? А некоторые, между прочим, после этого не выживают!

– Да, согласна, плохо, и всё такое, – Карла закатила глаза. – Ну, а нас это каким боком касается?

– Я читала статью одного известного журналиста – Урвина Астера, – Аделина перевела взгляд с Карлы на меня, надеясь хотя бы во мне найти благодарного слушателя. – Так вот, он провёл расследование. И выяснил, что подобное происходит не только в Дарборте, а по всей республике. Более того, в городе Терм за прошлый год пострадали двадцать пять магов! Только представьте себе эту пугающую цифру!

– Печально, – флегматично бросила Кара, сосредоточенно попивая вино.

– Это на самом деле ужасно, – поддержала я Лину. – И что же полиция?

– Ищут. Но найти никак не могут. По официальной версии, это всё разные случаи, никак между собой не связанные. Но эйс Астер считает, что так действует организация противников магии. Всем известно, что в последнее время одарённые рождаются всё реже. А если лишить и взрослых магов их силы, то скоро сама магия пропадёт. А ещё…

– Ну, хватит! – осадила её Карла. – Достаточно негатива. Мы тут вообще-то собрались, чтобы отпраздновать.

Но Лина не желала униматься:

– Я нашла ещё одну статью, в которой били тревогу преподаватели Миринской академии. У них за прошлый учебный год магии лишились семь студентов младших курсов.

– Слушай, Святоша..! – с угрозой произнесла Карла.

Не знаю, что она сказала бы дальше, но тут мой браслет-фонап издал сигнал входящего вызова. Звонил папа. Я извинилась перед девочками, поднялась и отошла в коридор.

– Слушаю, – проговорила, поднеся к уху запястье с закреплённым на нём устройством.

– Беата, – сказал отец и, как мне показалось, в его голосе прозвучало облегчение. Но тут же заговорил строгим тоном: – Где ты? Почему не в академии? Уже половина девятого, а в десять отбой.

– Па-а-а-п, – устало вздохнула я. – Мы с девочками отмечаем начало учёбы. Всё в порядке. Успею я до твоего отбоя. Ещё полтора часа.

– Я настаиваю, чтобы ты немедленно вернулась в общежитие, – ледяным тоном заявил родитель.

Но я не собиралась мириться с его неожиданными заскоками. Уже года два никто не контролировал, во сколько я возвращаюсь домой. С чего бы теперь начали?

– Ты отправил меня в общежитие – в место, где студенты, помимо всего прочего, учатся самостоятельности. И сразу же пытаешься посадить на поводок? Как-то странно и непоследовательно, не находишь?

– Дочь, – он замолчал, но я отчётливо слышала в динамике его тяжёлое нервное дыхание. – Беатрис.

И снова пауза. Ему явно не хотелось ничего пояснять. Но при этом он не мог не понимать, что если хочет чего-то от меня добиться, то придётся озвучить причину своего требования.

– То, что я тебе скажу, должно остаться строго между нами, ясно? – проговорил отец. – Активируй закрытый канал связи.

– Да, папа, – ответила, мигом приняв серьёзный вид. Если уж он просил о таком, значит дело плохо.

Послышался характерный щелчок, звонок переключился, и одновременно с этим меня отрезало от окружающих едва заметным полупрозрачным куполом, не пропускающим звук.

– Неделю назад у министра сельского хозяйства пропал сын. Позавчера его нашли едва живого и без магии. Прошлой ночью похитили дочь моего зама. Девочка на третий курс академии перешла. Её ищут, но пока безуспешно. А сегодня вечером… – он тяжело вздохнул. – Полчаса назад я получил анонимное послание. В нём были угрозы явно ненормального фанатика.

Да уж. Никогда раньше отец не делился со мной подобными сведениями. Я сама не спрашивала, что происходит у него на работе, понимая, что это не моё дело. А если хотела узнать, просто включала новостную ленту. И коль уж папа решил что-то мне рассказать, есть вероятность, что это касается меня напрямую.

– Беатрис, я прошу тебя не выходить за пределы академии.

– Вообще?! – выпалила удивлённо.

– Да. Там с сегодняшнего дня обещали усилить охрану и ужесточить пропускной режим. Я бы закрыл тебя дома – там, как ни крути, надёжнее. Но ты же взвоешь на второй день. Потому просто пообещай, что сейчас вернёшься в ДАМ и не покинешь её территорию как минимум месяц.

– Папа, это слишком!

– У тебя есть альтернативный вариант – наш особняк и поездки на учёбу под охраной, – невозмутимо бросил родитель.

Да уж, кажется, он настроен решительно.

– А если мне срочно что-то понадобится в городе? – растерянно произнесла я, надеясь выторговать себе хоть немного свободы.

– В таком случае пусть тебя сопровождает Эрик. Только он и никто другой.

Это уже лучше, чем ничего. Лазейка есть.

– Хорошо, папа.

– Дай слово, – потребовал он.

– Ладно. Даю слово рода Ремерди, что не покину территорию академии в течение месяца начиная с сегодняшнего дня. Исключение – сопровождение Эрикера Ремерди. – И начертив пальцем в воздухе закрепляющую руну, сказала: – Эмфэрс.

– Спасибо, дочь. Теперь мне будет спокойнее.

Тон отца, и правда, заметно смягчился. Неужели он настолько за меня переживал? Даже удивительно.