Опередив британцев на полдня , теперь я с запада от дороги, что бы солнце мешало британцам целится, готовил засаду. Ну, как засаду, разместил своих людей россыпью в небольших окопчиках, на одеялах, так как земля холодная. Хотя здесь уже сейчас очень популярны и гамаки и прорезиненные коврики - беречься от ночной сырости очень важно для здоровья. Для одного пулемета приготовил целый блиндаж, выкопал яму для 4 человек, сверху ее накрыли щитом из жердей, потом положили парусину и присыпали грунтом, ветками и сухой травой. Отлично, издали ничего не заметно. С обратной стороны было вырыто окошко, в которое смотрел наблюдатель, ему должны были показать, когда нужно отодвинуть щит, вылезти и стрелять. Итого 320 стрелков и два пулемета, свой лагерь, зулусов и остальных людей, я спрятал поблизости за одиноким холмом, что бы они никому не мозолили глаза. Второй пулемет должен был медленно ехать по дороге, отвлекая на себя внимание британцев, дуло его пока скрывала накинутая ткань. В японской военной "Книге пяти колец" сказано, что если один ваш воин может победить десять врагов, тогда сотня победит тысячу, а тысяча расправится с десятью тысячами, так что надежды на победу большие. Правда у японцев в основном проповедуется стратегия первого удара, второго удара не бывает. Но мы понемногу можем и продолжать, не ограничиваться только первым ударом, мы же не японцы, а вода, как известно, камень точит. Но вообще то засада, считается коньком именно англичан. В какой-то из своих книжонок британский писатель Киплинг заметил, что главная заповедь островной расы заключается в том, чтобы научиться отбрасывать прочь эмоции и, дождавшись своего часа, поймать чужака в ловушку.
Сидим, ждем, наблюдаем: облако пыли в отдалении, ползут британские захватчики потихоньку. Всем приготовиться и не отсвечивать. А видимость была прекрасной: огромное открытое пустынное бурое пространство под бескрайним небом, и только одинокий холм в стороне. Лучше место мне для моего стрельбища не найти.
Вот началось, показалась колонна:
Фи-фай-фо-фам,
Дух британца чую там!
Мертвый он или живой,
Попадет на завтрак мой! -вспомнилась мне детская песенка про Джека и бобовый стебель.
Развязка неумолимо приближалась, но все пока еще так напоминало парад: чистое поле, мундиры весело блестят на солнце, вдали пылит обоз. Сухая трава при порывах ветра извивалась, прижимаясь к земле. Мирная картина, но скоро уже это местечко будет напоминать замечательный лагерь отдыха для американских морских пехотинцев в Северном Вьетнаме.
Подполковник Эдуард Саутдаун упорно вел свой отряд к намеченной цели. Ему говорили, когда отправляли сюда, что Южная Африка весьма приятное местечко: здесь можно было жить как лорд, не ударяя пальцем о палец, делать деньги (сколько вам хотелось) и не заниматься ничем, кроме как все время охотиться на диких зверей, сечь мужчин и охмурять женщин. Реальность оказалась немного иная. За два прошедших дня из 650 белых солдат около 50 были убиты или ранены из подлых засад, причем в обозе с больными и ранеными было уже более 60 человек, таким образом, в строю осталось всего 570 бойцов. Еще 15 сипаев выбыло за это время по болезни, но английским сержантам удалось пинками и тумаками поставить в строй 10 бойцов, ранее находившихся в лазарете. Так что число сипаев достигало 125, и еще 40 было больных. Сипаев подполковник не жалел, а презирал всеми фибрами души. Подлые трусы, пошедшие служить своим завоевателям за скудную пайку еды, может ли быть на свете что-то более жалкое? Где-то пятьсот пятьдесят пока остающихся при армии негров уже почти все были заняты переносками тяжести, ведь вьючные животные изрядно были изнурены тяжелой дорогой и недостаточным кормом.
У самого подполковника в обозе была своя повозка, целая деревянная комната на колесах, в которой можно было спать и есть, а грум, повар и кучер ехали, устроившись на крыше. Сам же подполковник решил немного подремать в дороге, и уютно устроившись внутри, прикрыл глаза.
Майор Бренфорд, пока старший по званию отдыхал, руководил движением колонны.
Впереди нас едет бурская коляска -доложил ему вестовой.
Ну и что, лошадей у нас почти нет, догнать ее не кому, разве что стрелять, но что это нам даст? - подумал майор устало переставляя ноги по дороге- едва ли эта колымага набита продуктами или боеприпасами, остальное меня не интересует. Не нравится мне эта равнина. Слишком открытое место, а у нас нет кавалерии.
Колымага между тем медленно катилась вдали, пока не остановилась. Сразу же на обочине дороги, по которой проходили британские солдаты, прогремело два внезапных взрыва, отлично сработали саперы. Почти сразу же зазвучали частые ружейные залпы слева. Тишина пустыни разлетелась вдребезги, священное равновесие природы рухнуло, грохот и смерть облетели равнину и отразились от ужаснувшихся небес. Обескураженные британцы, теряя многих людей , повинуясь командам своих командиров, пытались построится и открыть ответный огонь.
Тра-та-та-та-та- зазвучал частый огонь с повозки по дороге- скашивая британских солдат целым роем свинцовых пуль. Ему сразу же ответила подобная огненная очередь слева. Майор Бренфорд этого уже не видел, его поразила меткая пуля снайпера. Вывалившийся при звуках взрывов из своей повозки подполковник Саутдаун попал сразу в огненный ад: звучали частые залпы, британские солдаты падали, поражаемые лавиной свинца. Вдали по дороге сзади, побросав свои кули и тюки на землю, бодро убегали чернокожие. На местах взрыва была мешанина из окровавленных людей, сверху падали новые убитые и раненые. Не прошло и минуты, а уже было убито и ранено около 400 человек. Остальные сразу сообразили, что к чему и ругнули на землю, кто где стоял, пытаясь укрыться от ураганного огня, особенно много таких сметливых оказалось в обозе, спрятавшись среди телег и фургонов и используя туши убитых животных в качестве укрытий.
В первую минуты некоторые храбрецы успели сделать два десятка ответных выстрелов, теперь же около сотни британцев открыли ответный огонь куда-то в сторону противника. Но противник продолжал поливать разбитую британскую колонну валом огня из трех с половиной тысячи выстрелов в минуту, которые убили и ранили еще полторы сотни солдат. Скоро ответный британский огонь почти совсем стих. Подполковник Саутдаун , скрючившись за своей повозкой, лихорадочно прикидывал, сколько у него осталось людей: где-то двести пятьдесят да плюс еще полсотни раненых вполне могут сражаться. Теперь минусы: полсотни индусов имеют старые винтовки и чтобы зарядить ружье им нужно встать, а они этого ни за что не сделают, так и будут лежать, пока их не возьмут в плен. Еще такие же ружья у трех десятков обозников и они тоже пока вне игры, у трех десятков раненых из лазарета и новых совсем нет оружия и они, укрываясь, ждут непонятно чего. Так что он может рассчитывать в перестрелке всего на менее чем две сотни солдат, некоторые из которых ранены. Слишком быстро стаяло его войско, словно кусочек льда, который окунули в кипяток.
Спустя две минуты темп огня резко спал, британцы лежали, лишний раз боясь высунуть голову, на первом из моих пулеметов пулеметчик был ранен ответным огнем и кучер торопился отвести повозку от греха подальше, нахлестывая лошадей, одна из которых также была ранена, но как то ковыляла на трех ногах. Второй пулемет тоже перегрелся и затих, солдаты быстро устраняли неисправность, а большинство моих стрелков просто не видело перед собой целей, и перестали стрелять. С моей стороны огонь продолжали вести десяток снайперов и три десятка самых метких стрелков, их стрельба была результативной, но дело продвигалось крайне медленно. Ничего подождем, британцев еще сотни три и в лихие атаки нам идти незачем мы так можем спокойно продолжать и оставшиеся пять часов до темноты.
Прошло полчаса, от огня противника у британцев выбыло еще 70 человек, помощи ждать было неоткуда, они находились в глубинах вражеской страны, конец неумолимо приближался. Периодически просыпался пулемет и щедро осыпал разбитую английскую колонну пулями, убивая обозных животных и прекращая всякое трепыхание раненых. В сердца остальных британцев это наводило настоящий ужас. Храбрецы, пытавшиеся раздобыть или поменять ружья, или хотя бы разжиться патронами, часто становились добычей противника, поэтому всякое шевеление у англичан само собой затихло, но и противник не атаковал, и только размеренные и часто результативные выстрелы, сменяемые пулеметными очередями, действовали солдатам на нервы.
