Я подошел к ней и положил руку на упругую ягодицу, в ответ поймал испепеляющий душу взгляд.

– Позже, Сергей, – она показала на огромную «берданку» со сплюснутым стволом и голографическим индикатором, – возьмем?

– Если сама потащишь, – я пытался побороть в себе похотливое желание. – А может прямо на ящиках, сейчас. Раз и все!

– Ты что такой непонятливый, – она оттолкнула мою руку, – ещё ночь впереди. Давай испытаем мою находку?

– Ты, ей богу, ненормальная, Путанка, тут же все может взлететь на воздух, вместе с нами между прочим. Давай лучше выбираться из этой могилы.

Когда мы выбрались из-за ящиков, слизень и индейский император раскладывали на полу свои трофеи. Двадцать два скортерных комплекта, десяток тепловых гранат и несколько не знакомых предметов.

– Вот такой у нас улов, – похвастался Фуни, – а что у вас?

Я показал найденную Путаной «берданку».

– Хороший мушкет! – Вставил своё мнение Хунак Кеель, к счастью, он оказался немногословной личностью.

Интересно, он сказал: «мушкет», неужели гипнограмма предусматривает старинные понятия. Из незнакомых предметов, я распознал лишь химический пистолет, стреляющий сильно концентрированной плавиковой кислотой. И ультразвуковой парализатор.

Перед самым выходом я захватил красную коробочку с молнией на крышке и большую бутылку спирту. Мы пробирались по узким коридорам, ориентируясь по стрелкам Кастрицкого. Радио было бесполезно, волны не пробивались через стенные толщи нижних ярусов. Еле светились аварийные, синие плафоны. Когда город дот отключили от источника питания, я думал, что он скоро умрет, но видно ошибся, имелся какой-то независимый мощный источник питания, дающий ему жизнь не на одно столетие. Через полчаса, Путана немного отстала. А еще через пять минут завизжала, как ненормальная и открыла стрельбу.

– Это крысомедведи, – сказал Фуни, – Они задрали твою самку…

Нельзя долго идти по лезвию ножа, ноги порежешь или упадешь, потеряв равновесие, на тонкий лед, который возьмет и предательски треснет под тобой. Так заканчивают жизнь большинство героев. Увы, мы не были героями…

Как бы по точнее описать крысомедведя. Из названия уже ясно, что это существо, похоже и на медведя, и на крысу. Размером оно с большую кошку. Морда медвежья, все остальное природа скопировала в данном случае, с самой обыкновенной, паршивой крысы. На Земле, к счастью эта тварь не водится, её завезли на полигон случайно, вместе с грузами. Раньше я эту тварь не встречал, обитает она лишь в подземельях. Вот именно крысомедведи и напали на Путану. Они ринулись на неё как саранча. Девушка только скосит скортером первый ряд, по трупикам надвигается следующий. Странное дело, в отличие от своих земных сородичей крысомедведи не ели себе подобных. Они всё прибавлялись и прибавлялись, дикий голод гнал их на смерть. Я подоспел вовремя, куча трупиков достигла Путане почти до колен. Вскинул Путанину «берданку», сам по себе активизировался голографический прицел, сладкий голос пропел:

«Зафиксируйте цель, гринго», – и на экране два контура, человека и крысомедведя.

Я выбрал курсором маленькую тварь и нажал на курок. Из сплюснутого ствола выскочили белые искры и превратились в туман. Когда туман рассеялся, от крысомедвежат не осталось и следа, пропали и трупики. Ружье поблагодарило меня:

«Спасибо батоно! – Программировал его, видимо, какой-то шутник с Земли, и добавило, – пользуйся услугами тенотрона, зёма. До встречи у следующей цели».

Путана, раскрыла глаза, уронила скортер и бросилась мне на шею.

– Ну, что ты расплакалась, как белуга. Уже всё позади. – Я погладил её по спине. – Всё, пойдем быстрее.

С опозданием прискакали запыхавшиеся слизняк и индеец.

– Что произошло, – Хунак часто дышал, – напали?

– Нет, новый сербатан испытывали.

Он только скривил лицо и пожал плечами, мол втирайте мне по ушам, втирайте, я ведь дикарь, которого духи отправили в ваш долбанный полигон. Дикарь, но не идиот! Я пожал его мозолистую руку и похлопал по плечу.

– Прости, уважаемый, на Путану напали крысомедведи, я их всех сделал с помощью ружья, найденного в арсенале.

– А трупы где? – Просто спросил он.

– Это такое хитрое ружьё, оно не оставляет трупов. – Я потряс в руке «берданкой».

– Хороший сербатан, – Хунак Кеель все ручное оружие называл, как свою духовую трубку. – Лучше чем у меня. Большая улитка, только что учила меня бросать убивающие камни.

– Да, он хороший ученик, освоил три типа тепловых гранат. – Фуни явно гордился собой.

– Я понял, что вождь здесь ты, – индеец прислонил скрещенные пальцы сначала к своему лбу, затем коснулся моего. – Скажи, великий, когда наконечник появится, ты вернешь его моему народу? Боги, наказали мой народ, за то, что я утопил вещь Кукулькана в Священном сеноте. Мы умираем от голода. Пожалуйста, я за это буду твоим рабом.

– Боги и меня выбрали его хранителем, но мне наконечник приносил лишь одни неприятности. Если богам будет угодно, что бы я отдал его тебе, ты получишь его. О рабстве забудь.

– У тебя есть нож, – Хунак Кеель посмотрел на меня.

Я протянул ему армейский резак, индеец неожиданно полоснул себя по запястью и протянул нож мне.

– Сделай тоже.

Я понял, насколько это важно для него и тоже полоснул себя по руке. Две струйки крови закапали на бетонный пол. Мужественный человек, попасть в чуждый для него мир и так быстро адаптироваться. Я читал о индейском ритуале братьев по крови и протянул ему свою руку. Хунак, скрестил руки так, что бы раны совпали.

– Клянусь пером птицы коатль, отныне ты мой брат по крови. – Он посмотрел на меня, на мгновенье мне показалось, что по его бронзовому лицу проскочила серебристая искорка.

– Мы с тобой, одной крови, – произнес я, известную киплингскую фразу, – навеки. Я рад приобрести такого брата.

– Варварский, глупый обычай, – позлорадствовала Путана, – себя ещё калечить.

Наш член ВКП (б) не взлюбила индейца, осталось выяснить за что. Хотя, кто их баб поймет?

– Я прощаю тебе твои глупые слова, только потому, что ты женщина воин. Иначе оттаскал бы тебя за волосы.

– Подумаешь, я умею за себя постоять, краснокожий.

– Молчи желтолицая.

Путана бросилась на майского императора, я развернулся и она угодила в мои объятия.

– Тише, кошка ненормальная, мы же союзники, – я взял её за подбородок, – хватит царапаться!

– По мне, так лучше вонючий гадоид, чем он.

Через полчаса мы вновь угодили в засаду, естественно, у нас не было точного плана города дота, а у наших противников был. Поэтому, нас иногда опережали.

«Смогу ли я, после войны на полигоне, убить ребенка? – Вдруг возникла мысль, – наверное да, если он приготовится стрелять в меня. Домой вернусь, если вернусь, вернусь чужим. Какими вернулись воины афганцы, спецназовцы из Чечни. Что ждет меня дома? Криминальная Россия или хитромордая Америка? А может быть нет пути домой. И смерть поджидает меня здесь, на чужбине и не будет у меня даже могилки своей. Может вернуться, когда позволит наконечник, в мир майя? И стать у индейцев бледнолицым мудрецом? Больше не хочу быть солдатом и участвовать в глупых, никчемных войнах».

Увы, от моего желания, ничегошеньки не зависело. От мыслей меня отвлекла ступенька, о которую я запнулся. И ещё требовательный голос сзади:

– Руки вверх и без фокусов. Оружие и амуницию на пол! – Эй, Изохрен Писимякин подошел? Пусть возьмет свои иголки.

Я положил своё снаряжение и поднял руки, Хунак, глядя на меня сделал тоже самое. Слизняк и Путана со звоном бросили на пол скортеры и индивидуальные пояса. Изохрен, вот это имечко! На эту тему есть хороший анекдот:

«Встречаются два витязя в поле, представляются друг другу: