Многие солдаты, не смотря на отличную выучку, попав на воду, банально укачались при форсировании реки, у троих закружилась голова и они, потеряв равновесие, упали в реку, но из-за небольшой глубины не утонули, а самостоятельно добрались до берега.

"Папаша Франц" уже на берегу ворчал на "своего" купальщика, которого другие солдаты, бывшие в лодке, не успели поймать:

Ну что, Вернер, принял водные процедуры? Хорошо хоть не обосрался! А то сейчас бы уже воняло! Ха-Ха! затем он замолчал на несколько секунд и продолжил разговор уже без смеха. Солдат, ты молодец, что оружие не бросил и сам не потоп! Считай, что тебе пока повезло!

При высадке с лодок, когда ноги солдат почувствовали твёрдую почву, несколько укачавшихся опустились на колени и без стеснения начали натужно травить. Гауптман Гофман отдал распоряжение разведчикам выдвинуться вперёд и немедленно осмотреть высоты, удобные для плацдарма. Разбитые артиллерией и теперь дымящиеся развалины огневых точек на берегу реки, расположенные совсем рядом с остатками разобранного в конце 1939 года деревянного моста, ротный командир решил не осматривать, полагая, что никого живого в них не осталось.

После сигнала ракетой вторая волна наступающих начала подготовку к переправе через реку, ожидая, когда катер-толкач, буравя винтами воду, отбуксирует на русский берег понтонный мост. Солдаты, с обеих сторон реки, невольно залюбовались действиями небольшого судёнышка, буксирующего длинную нитку понтонного моста с одного берега Буга на другой берег. Все понимали, что как только пионеры вытянут понтон в идеальную прямую линию и намертво закрепят концы на берегу, можно будет начать движение. Наплавной мост спокойно может выдержать следующие колонной танки, бронетранспортёры, тягачи с орудиями на прицепе, грузовые машины с боеприпасами, штабные автобусы и даже обозные гужевые повозки. Батальонный радист связался с радиофургоном танкового полка и сообщил, что штурмовые роты успешно форсировали Западный Буг, закрепились на плацдармах, пионерные части навели переправу, можно начинать движение танков и техники.

Яволь! Сообщите двадцать первому, что мы начинаем переправу! раздалось в наушниках.

Опередив колонну бронетранспортёров, вынырнув из клубов пыли, к мосту примчались два мотоцикла с колясками из службы полевой жандармерии. Один мотоцикл остался стоять у моста на немецком берегу, а экипаж, состоящий из трёх жандармов, стал разворачивать временный пост. У всех жандармов на груди блестят массивные бляхи с имперскими орлами и надписью "feldgendarmerie"(фельджандармерия), у каждого на руках надеты краги белого цвета, за ременными поясами видны палки жезлов регулировщика. Своим уверенным видом старший поста даёт всем понять, что наделён особыми полномочиями, и церемониться он ни с кем не намерен. На другом берегу реки у поворота шоссе на Мотыкалы по плану тоже планировалось развернуть временный пост регулировки дорожного движения, поэтому второй мотоцикл движется очень медленно, словно опасаясь того, что состыкованные вместе понтонные секции вдруг разъедутся и экипаж в полном составе окажется в воде. За мотоциклом, дымя мотором, на пониженной передаче на мост медленно въезжает бронетранспортёр SD.KFZ.251/1"Ханомаг", вызвав своей массой небольшой прогиб понтонных звеньев и создав лёгкую волну на реке. Механик-водитель уверенно ведёт свою 9-ти тонную машину по мосту, из-за наклонного щитка пулемётной установки выглядывает стрелок, беспечно подставив первым лучам солнца своё белесое лицо. Десять солдат, находящихся внутри кузова бронированной "духовки", сидят на скамейках с кожаным верхом, тесно прижавшись друг к другу, молча завидуя своему товарищу, высунувшему "на улицу" свой череп, и с нетерпением ждут, когда этот стальной гроб на колёсно-гусеничном ходу проедет по "гуляющему" мосту, а затем съедет на твёрдую землю. За первым бронетранспортёром на мост въехал другой, третий ждал на въезде на мост.

Цепные псы, как всегда лезут, не соблюдая очереди! произносит механик-водитель, буквально на мгновенье, повернув голову к командиру бронетранспортёра.

Не пыли Ганс! Они должны патрулировать дороги, устанавливать для нас указатели и следить, чтобы никто не толпился. На войне у каждого своё дело! ответил товарищу командир.

Преодолев мост, мотоцикл проехал по шоссе метров сто пятьдесят и решил остановиться. Водитель заглушил двигатель как раз напротив разбитой огневой точки, установленной для защиты берега реки у шоссейной дороги, называемой ещё пару лет назад "Варшавским трактом". С другой стороны дороги, среди снарядных воронок ещё дымились развалины ещё одной разбитой пулемётной точки русских. В воздухе ещё пахло гарью и жжёным толом.

Руди, зря ты здесь остановился! Надо было проехать дальше. Здесь сильно воняет сгоревшим толом и гарью от костра. Может, проедем вперёд ещё метров двести? предлагает унтер-фельдфебель полевой жандармерии, во время движения сидевший за водителем. Он спустился с жёсткого сидения на дорогу, стал делать лёгкие приседания и потягиваться всем телом.

Отстань Курт! Место хорошее. Постоим здесь, пока танки батальона не переправятся. Я хочу отойти и немного отлить! Потом мы ненадолго оставим нашу ласточку, дойдём до травы, сядем и спокойно покурим. Я угощу тебя сигаретой! отвечает товарищу водитель, снимая с головы стальной шлем с мотоциклетными очками над козырьком. Стоя рядом с мотоциклом, жандарм повесил свой шлем на ручку руля, затем стал снимать с рук кожаные перчатки, небрежно закинув за спину свой МР-35.I(Бергман), затем обратился к третьему члену патруля, сидящему в люльке и что то жующему:

А ты, Альфред, всё не можешь набить своё брюхо? Не сиди в люльке, а лучше встряхни свои кости, встань и проверь, хорошо ли у нас закреплены канистры с бензином.

Чёрт с тобой! Постоим здесь, не стал спорить старший мотоциклетного патруля.

Ещё несколько минут назад ничего не предвещало беды – первый бронетранспортёр успешно проехал по понтонному мосту, выехал на берег реки и, не задерживая движение остальных машин, двинулся по шоссе вперёд. Когда стальная машина, ревя мотором и лязгая гусеницами, немного не доехала до мотоцикла с фельджандармами, откуда-то из-за придорожных кустов внезапно поднялся и встал в полный рост русский солдат с зелёной фуражкой на голове. Левый рукав его гимнастёрки был разодран до локтя, виднелась белая повязка с бурыми пятнами крови. В правой руке боец держал связку из трёх гранат РГД- 33, связанных вместе узким брючным ремешком. Резкий замах рукой и связка гранат летит прямо под колёса бронетранспортёра. Смелый метатель быстро исчезает в высокой траве. Сильный взрыв трёх гранат общей мощностью 1,5 килограмма взрывчатого вещества раздаётся прямо под мотором и сильно подбрасывает махину бронетранспортёра на месте. Двигатель заглох и стал густо дымить, огненные языки пламени начали лизать моторное отделение. В это же время другой пограничник тоже поднялся и стал вести огонь из автомата ППД по экипажу мотоцикла. Первой короткой очередью был убит водитель мотоцикла, находившийся ближе всех к стрелку. Немец так и не успел ничего понять – получив в грудь свои три пули, он замертво упал на землю с расстёгнутой ширинкой штанов. Затем стрелок быстро направил свой автомат на солдата, стоящего у мотоцикла, быстро прицелился и нажал на спусковой крючок. Прогремела вторая очередь. Одна из выпущенных пуль попала Курту в правый глаз и вышла из затылка, силой удара мгновенно отбросив тело жандарма на несколько метров в придорожную траву. Третий солдат попытался выбраться из коляски мотоцикла, но не успел, получив в ноги несколько автоматных пуль из третьей очереди выпущенной пограничником, с лёгкостью пробивших тонкую жесть корпуса. Пули из этой очереди угодили в одну из нескольких канистр с бензином, размещённых в специальных контейнерах на корпусе мотоцикла и на коляске. Громким хлопком взорвался бензин, разбрызгивая во все стороны огненные брызги. На стонавшего от боли в простреленных ногах Альфреда попали сотни капель горящего бензина, мгновенно превратив раненого жандарма в один большой огненный шар. Громкий истошный крик заживо горящего человека далеко разнёсся на всю округу, пугая находившихся не далеко солдат штурмовой роты…