– Это ты про мальчика с перцовым баллончиком? Ничего себе -«на ошибках учатся». Они ошибаются – а нам разгребать потом?

– Ну да, разгребать – нам. На то мы и взрослые. И для этого мы работаем в школе. А просто не знал, как действует этот самый баллончик. Теперь знает. Вряд ли ему самому понравился этот эксперимент. И, скажите, пожалуйста для чего. нужно было в красках рассказать , как ужасно он поступил, начать пугать детской комнатой, уголовной ответственностью и прочей ерундой? Попутно обвинить родителей в том, что они «упустили» ребенка, потребовать с ребенком «доходчиво поговорить»? А еще жалуются, что дети «неуправляемые»: хамят, огрызаются, учителей не уважают. Так учителя сами детей ни во что не ставят .Зато потом удивляются, когда дети им той же монетой платят.

– Ты снова со своим лозунгами! – Марина Сергеевна , засмеявшись, хлопнула меня по плечу. – Вечный революционер, борющийся за права детей. Самой не надоело еще? Вроде не первый день в школе работаешь .могла бы привыкнуть уже.

– Да нет, не первый. И сама я школу закончила –когда? –двадцать лет назад, вроде. И ничего с тех пор не поменялось.

–Ты –так точно не поменялась . Двадцать лет прошло – а все митингуешь. В седьмом классе, помнится, ты возмущалась, когда однокласснику несправедливо двойку поставили. А в восьмом – чуть ли не разнесла кабинет учителя, в чьем классе травили девочку. Окунева, когда ты уже повзрослеешь?

– Я так и думала, – подмигнула я. – Сейчас мы за чашкой кофе снова начнем вспоминать мои «школьные годы чудесные».

В школе я считалась «трудным ребенком».

Марина Сергеевна, мой бывший классный руководитель, любит теперь повторять : «Ты просто головокружительную карьеру сделала: из хулиганки –двоечницы –в завуча по воспитательной работе!» И в самом деле забавно получилось. Хотя я, окончив школу, была уверена, что «в эту тюрьму больше ни ногой, даже детей своих туда не стану отдавать». Но, как говорится, жизнь любит сюрпризы.

Когда я пришла учиться «первый раз в первый класс», то первой моей эмоцией было –удивление и разочарование. Я к тому моменту уже «Тома Сойера и Гекльберри Финна» дочитывала – а тут только буквы начинали учить. Я умела складывать и вычитать в уме трехзначные числа –а учитель объясняла детям, сколько будет « 2 +2». Поэтому на второй или на третий день учебы я заявила: « Я это все и так знаю –можно, мне домой пойти?»

С учительницей начальных школы мне повезло: не удивившись и не возмутившись моей наглой браваде, она выдала мне контрольную работу для третьего класса, предупредив : «Не справишься –поставлю единицу. А будешь шуметь и других отвлекать – вызову родителей. Молодец, что так много знаешь –но другим детям мешать не нужно».

Поэтому первые три класса школы мне удалось пережить с минимальными потерями. Хотя порой приходилось тяжко. До сих пор помню, какой пыткой для меня было высидеть 45 минут урока –молча и без движения. Однако моей первой учительнице удавалось с этим справиться. Если она меня ругала – то по делу. И двойки за поведение ставила только тогда, когда поведение было совсем уж ни в какие ворота. А в целом, относилась ко мне с уважением и симпатией и всегда находила , за что похвалить.

Ну и я, соответственно, старалась вести себя хорошо – не хотелось подводить любимого учителя. Хотя «хорошее поведение» в школе мне всегда давалось ценой немалых усилий.

Но начальная школа вскоре подошла к концу. И перейдя в пятый класс, я имела возможность испытать настоящий культурный шок.

Так, например, дома родители на меня никогда не орали. Не оскорбляли и не унижали. Строго спрашивали за учебу и поведение, и наказать могли за дело – но при этом очень любили и ценили.

Поэтому была крайне удивлена, когда в первый же день учебы в пятом классе услышала нечто вроде « закрой рот, дура бессовестная» . Пришла домой и поинтересовалась у мамы, имеет ли право учитель так разговаривать с детьми.

–Вообще- то не имеет, – серьезно ответила мама. – Но, если называть вещи своими именами, ты ведь тоже не имеешь права так себя вести в школе.

– И поэтому на меня можно кричать, и можно оскорблять?

–Маша, я все понимаю. Но постарайся не делать глупостей и вести себя нормально.

«Вести себя нормально»…Легко сказать. Сидеть, не шевелясь, на скучном уроке, когда учитель рассказывает то, что я давно и так знаю? Я бы, наверное, и сейчас не смогла повторить такой подвиг. К счастью, сейчас и не нужно. Навык «тихо сидеть, поднимая руку перпендикулярно парте» мне во взрослой жизни ни разу не понадобился.

Справедливости ради, нужно отметить, что некоторые учителя реагировали на мои выходки, по возможности, адекватно. Реакцию «положи дневник на стол», «выйди из класса» или «придешь завтра в школу с мамой» я считала вполне адекватной. Сама понимала, что вести себя на уроках так, как вела себя тогда я – ну это просто ни в какие ворота.

Но чаще встречалось другое.

– Колония по тебе плачет!

–Тебя же на учет в детскую комнату надо!

–И куда вообще смотрят твои родители?

–А вот это уже не Ваше дело, куда они смотрят! –огрызнулась я в ответ на последний вопрос. Потому что очень любила и уважала своих родителей. И в обиду их давать не собиралась.

Учительница, естественно, в слезах убежала в учительскую –размахивать валокордином и рассказывать, что таким детям, как я, не место в порядочной школе.

–Ты в своем уме? –ругала меня мама вечером.– Кто тебе дал право так со взрослыми разговаривать?

–А зачем она лезет не в свое дело?

–Что???

–Ну, говорит, что вы меня плохо воспитываете. Это же неправда!

Если минуту назад мама еще раздумывала, стоит ли меня отлупить за такое дерзкое поведение или все же не стоит, то факт, что я защищала собственных родителей, разрешил ее сомнения в мою пользу.

–Вести себя в школе нужно нормально., -строго заметила она. – Раз уж не хочешь, чтобы о родителях плохо думали.

– Мамочка, я стараюсь. Просто у меня не всегда это получается.

– Я знаю, – мама смягчилась и погладила меня по голове.– Продолжай стараться, и глупостей больше не делай.

Пытаюсь вспомнить: были ли уроки, на которые я ходила с удовольствием. Кажется, были. Например, английский язык. Правда, я и там сильно опережала программу. К тому времени, как мои одноклассники начали учить английский алфавит, я уже читала адаптированную версию оригинала «Алисы в стране чудес».

– Откуда ты так хорошо язык знаешь? –удивилась учительница. – За границей, что ли жила?

– Нет. У меня мама –учитель английского, и дома книжек много. Вот и занимаюсь, в свое удовольствие.

– Замечательно, но ты теперь будешь на наших уроках делать? В пятом классе мы должны читать учиться, и с основной лексикой знакомиться!

–А мне учительница в начальных классах всегда отдельные задания давала, более сложные. И говорила, что если я не справлюсь, поставит единицу. Может, и Вы так будете делать? –предложила я.

– Ладно, что-нибудь придумаем. Вот учебник для подготовки к олимпиадам –выполняй задания оттуда. Только на уроках не шуми, и других детей не отвлекай.

Похожая ситуация была на уроке литературы. Хрестоматию, выданную нам в конце августа, я прочитала за один день. В итоге учительница начала мне задавать писать сочинения к произведениям за седьмой класс.

Признаюсь, это льстило моему самолюбию. И –что немаловажно –времени на баловство на уроках почти не оставалось.

На остальных уроках мне было невыносимо скучно.

Так, например, на географии я научилась буквально засыпать с открытыми глазами, под монотонный голос учительницы. Правда, долго так спать не получалось: поэтому большую часть урока я проводила в разговорах с соседом по парте или теми, кто сидел сзади меня. Сам предмет казался мне интересным- но то, что мы проходили, я знала уже в первом классе. А учебник за пятый класс к началу сентября был прочитанным от начала до конца. К счастью, учительница ( кажется, ее звали Нина Георгиевна) была хоть и скучной, но добродушной – и особых конфликтов с ней у меня возникало. Самым худшим, что я от нее могла услышать, было « ну как же тебе не стыдно» -или « ну когда ты научишься вести себя нормально?»