–Ага, -весело подмигнула я. –Ты думал, что он действует, как обычный дезодорант. Или –как освежитель воздуха в туалете?
Игорь виновато кивнул, и я , не выдержав, рассмеялась. Какие все-таки забавные – эти дети. Ну, делают глупости – так не со зла ведь. А по обычному детскому недомыслию.
Однако директор, похоже, была другого мнения.
–Мария Александровна, – строго сказала она. – Разве здесь происходит что-то смешное?
–Да нет…не смешно…представляете: всего-то и хотел немного пошалить, а тут – такой фурор, хоть телевидение вызывай, – я снова начала смеяться. Кажется, родители Игоря начали улыбаться вслед за мной. . Что тут же вызвала взрыв негодования у классного руководителя , Юлии Владимировны.
– Вы еще улыбаетесь! –обрушилась она на родителей. – Это вы виноваты! Вы это допустили! Вы недосмотрели!
Начинается. Любимая школьная игра.– «горячая картошка». Кто виноват. Ладно, хотите играть –я подключусь.
–А может, это Вы виноваты, Юлия Владимировна?
–Яааа?! –завопила коллега.
–Ну да, Вы. Родители Вам доверили ребенка, а ребенок, находясь под Вашей ответственностью, баллончик распылил. Как же так, а?
–Мария Александровна! –возмутилась директор.
– Ладно, хорошо. Я же вчера сказала: это произошло в мое дежурство. Так что я виноват, гражданин начальник, накажите меня.
– Да какая разница, кто виноват?! Речь вообще не об этом!
Ну вот. Так бы сразу.
– Ну, ладно. Разобрались, -удовлетворенно сказала Ирина Александровна. –Вы, пожалуйста, поговорите с сыном , чтобы такого больше не повторялось, -обратилась она к родителям.
–Обязательно поговорим, -кивнули родители.
Да-да! -оживилась Юлия Владимировна. –Непременно поговорите! Обещаете, что поговорите?
Ох уж это «поговорите!» Помню, в те времена, когда мой собственный ребенок учился в школе, коллеги иной раз меня доводили до зубовного скрежета . @Ну ты с ним поговори!, Ну ты с ним хорошо поговори!». «Ну ты ему объясни!». «Ну ты ему доходчиво объясни!» «Нет, ну мы же не предлагаем тебе лупить его!»… Ну да, как же…А я не подстрекатель, а вы не подеретесь..
–И о чем вы предлагаете поговорить ? –язвительно уточнила я. –В сотый раз объяснить, чем перцовый баллончик отличается от туалетного спрея? Игорь, ты хорошо запомнил, чем отличается?
–Запомнил, -засмеялся Игорь.
– Вот и отлично. Тема для разговоров исчерпана. Всем спасибо, все свободны. Хорошего дня.
–Мария Александровна! –возмутилась директор, когда Игорь с родителями покинули кабинет. –Ну кто так работает с родителями? В конце-концов, где Ваш журнал профилактических бесед? Родители должны быть поставить подпись о том, что обязуются взять ребенка на контроль!
– Какой журнал? Какие профилактические беседы? Какая еще подпись? Мы в прокуратуре работаем, что ли? Или в следственном комитете?
– Я Вам сколько раз говорила: существует стандартная школьная документация! –взорвалась Ирина Александровна.
–В топку вашу документацию, – равнодушно ответила я. – Сейчас 2020 –й год. Не 1937-й.
– Ирина Александровна, ну и как с ней работать? – пожаловалась Юлия Владимировна. – Ну никакого порядка, понимаете! И каждый раз так! . Я тут серьезно с родителями разговариваю, а она смеется. А еще завуч по воспитательной работе!
– Да уж, завуч…саму тебя еще воспитывать надо! – вздохнула Ирина Александровна.
Судя по тому, что директор перешла на «ты», я поняла, что гроза миновала.
– Ирина Александровна, я ведь Вас предупреждала, -злорадно заметила я, мне в школе нельзя работать. Я в прошлом хулиганкой –двоечницей была, детей плохому учила. . А уж завучем по воспитательной работе меня назначить– это вообще анекдот. Как Вы до такого могли додуматься?
–Вот не перестаю тебе удивляться! –вздохнула директор. – В кого ты такая? Мама твоя всю жизнь тут работает, и во всем у нее порядок образцовый. Слышала бы она твое « в топку документацию»…
–Что ж , Ирина Александровна. –я иронично улыбнулась. – На моем примере Вы имеете возможность убедиться, что любовь к образцовому порядку с молоком матери не передается. Советую Вам вспоминать об этом каждый раз, когда упрекаете родителей в том, что это они детей «не приучили», « не научили», «допустили», «упустили»… .
Так сложилось, что я работаю в школе, в которой моя мама является завучем по учебному сектору. . При этом, если мама представляет собой образец «добропорядочного учителя советской школы», строгого, но справедливого, то у меня, как говорит Ирина Александровна « не работа, а сплошной ералаш». Однако на мои периодические просьбы об увольнении она грозно отвечает: «Ишь чего захотела! А работать кто будет?!»
– Фуух, -Ирина Александровна схватилась за голову. – Как тяжело с тобой все-таки. Откуда ты только взялась на мою голову? Это все Марина Сергеевна…убедила меня, что лучшего завуча по воспитательной работе, чем ты, мы не найдем.
– А, ну значит – так Вам и надо, –засмеялась я. – На самом деле Марина Сергеевна до сих пор мне мстит за свои нервные клетки, потерянные в годы бытности моей «классной мамкой».
Сотрудничество с Мариной Сергеевной, моим бывшим классным руководителем – случай и вовсе анекдотичный. Не смотря на то, что в школьные годы я постоянно доводила свою «классную мамку» до белого каления хулиганскими выходками, подбивая одноклассников на прогулы школы, срывы уроков и прочие коллективные безобразия – она почему-то видела во мне задатки будущего педагога. И, когда я после окончания института находилась в поисках работы, буквально за шкирку притащила меня в кабинет Ирины Александровны (с которой была в дружеских отношениях) и объявила: « Предлагайте ей любые деньги, и главное, не показывайте конкурентам: оторвут с руками и ногами!»
Я, конечно, сочла своим долгом предупредить директора о своем школьном хулиганском прошлом и о способности научить детей плохому. Но, поскольку в этой же самой школе работала моя мама, которая, будучи завучем, считалась грозой всех учащихся с первого по последний класс – Ирина Александровна моему чистосердечному признанию не поверила. А зря. Детей, конечно, я плохому не учу (во всяком случае, как мне кажется) – но в формат стандартного учителя категорически не вписываюсь. Зато на все претензии директора могу совершенно обоснованно ответить «бачилы очи, що купувалы».Ирина Александровна , конечно, не устает удивляться и иной раз в сердцах грозится меня «уволить к такой-то матери» -но в целом, относится ко мне с уважением. Что само по себе удивительно. Как правило, школьное руководство редко соглашается терпеть таких , как я, вольнодумцев.
На большой перемене моя «классная мамка» Марина Сергеевна, как всегда, зашла ко мне в кабинет, на «перекур».
–Утро доброе. Как всегда, по двойному эспрессо?
– Окунева, ты в своем репертуаре! –воскликнула Марина Сергеевна в своей традиционно-экзальтированной манере. – Ирина Александровна опять после разговора с тобой валерьянку пьет!
– . Не опять, а снова. Сами знаете, у меня с детства призвание – администрацию школы в панику вгонять. И вообще, сколько можно Вам повторять: я уже почти двадцать лет – не Окунева, а Осадчая!
–Это ты кому другому будешь рассказывать! А для меня ты Окуневой останешься, даже если еще десять раз фамилию сменишь!
––Марина Сергеевна, ну честное слово.! –засмеялась я. Когда Вы произносите мою школьную фамилию с такой интонацией – я каждый раз ожидаю, что следующей фразой будет: «Придешь завтра в школу с мамой!».
– Так ты же со школьных лет вообще не поменялась! Все такая же хулиганка –двоечница! Ирина Александровна говорила, ты ей сегодня школьную документацию предлагала в топку отправить.
–Ага. Предлагала, -я перестала улыбаться.
– Марина Сергеевна, -обратилась я к коллеге.– Вы же мудрый человек и опытный педагог. Объясните –вот почему у нас каждый раз так происходит? Ребенок, по детской неопытности , делает ошибку. Мы, взрослые, и те ошибаемся. Почему, вместо того, чтобы дать ребенку учиться на ошибках, его нужно непременно размазывать по стенке?
