– Бе… – брезгливо сказал Степа.

Этот живой комок приподнял голову, уронил ее и опять приподнял.

– Сейчас бабушка придет, она обмоет его и все будет готово. Подвинься.

– А че он такой мокрый и грязный?

– Дурак, он же родился. По-твоему, козленок в магазине продается? Они, как и люди, рождаются в муках.

– Какие еще муки, что-то не заметил.

– Ну да, у Золушки не так, но ей было больно, зато сейчас она довольная.

– А зачем твоей бабушке бараны, козы, да еще куры.

– Ну с курами понятное дело, яйца и мясо, с баранами шерсть, а у коз, они пуховые.

– Пуховые?

– Ну да, это Кашмирская порода, они для пуха, бабушка их теребит, а пух продает, раньше было шесть, а сейчас осталось четыре.

В хлев зашла бабушка, она поставила ведро с водой и, взяв тряпку, стала обмывать козленка, а после убрала испачканное сено и набросала свежего.

– Ну, все готово, не лезьте, пусть оклемается, – сказала баба Нюра и, вылив воду, ушла обратно в огород.

– Теперь ты стал посвященным и знаешь, откуда берутся козлята.

– Из живота?

– Из живота-живота, – передразнила его Вика. – Откуда им еще браться. Ладно, пойдем, а то еще попадет, бабушка не любит, когда я лезу к козам. Раньше, когда была маленькой, каталась на них, но они прыгают, был еще баран Борька, вот такой огромный, но я его боялась, бодался.

– А у моей бабушки только куры и утки, а кролики в домиках.

– Ладно, пойдем на речку, уже тепло, тут недалеко, может Димка вернулся.

Но Димки в доме не оказалось, Степа надел купальные плавки, накинул рубашку и босиком пошел за Викой.

– У нас тут есть одно местечко, про него мало кто знает, со стороны моста не видно, а там коряги, тут огороды, их весной затапливает и вырастают камыши. Вон, видишь, тут не пройти, все ноги порежешь, нам надо в другую сторону. Когда обойдем, то через огород деда Шуры, выйдем к тропинке. Идем.

Степа остановился и прислушался, это был странный шум, смесь рыка трактора, стрекота кузнечиков и щебета птиц.

– Что стоишь, что-то увидел? – спросила Вика.

– Нет, а мне тут нравится.

– Еще бы, мне тоже, вот только бабушка считает, что надо в огороде работать. Раньше напрягала, а теперь отмахнулась. Мы только помогаем ей окучивать, вон, видишь, какие плантации картошки, а осенью выкапываем.

Плутая по узкой тропинке, они вышли к речке, тут был установлен небольшой мостик, с которого можно было нырять в воду.

– Ну вот мы и пришли. Ты вон туда не плавай, там коряги. А ты вообще умеешь плавать?

– Да, правда, не очень и по-собачьи.

– Ха-ха… – засмеялась Вика.

– А ты хорошо плаваешь?

– Нет, тоже по-собачьи, пробовала вот так, – и она замахала руками, – но не очень, ладно, пойдем, водичка еще холодная, но ты ведь не боишься?

– Нет, – решительно сказал Степа и, опустив ногу в воду, вздрогнул. – Она же холоднючая.

– Ну извини, забыла подогреть. Отойди. Аааа!!!

Вика закричала и с разбега прыгнула в воду.

– Аааа!!! – закричал Степа и прыгнул вслед за ней.

– Круто, плыви сюда, тут течение тише и теплее, – крикнула Вика.

Минут пять они барахтались в воде, а после вылезли и растянулись на досках.

– Я потом тебе покажу наше фирменное место, их правда несколько, это всех ближе. За мостом есть поворот, там песок, и ивы растут, но туда надо плыть, все берега в крапиве, а вот за дамбой, это там, – Вика махнула рукой в сторону, куда текла вода. – Есть еще одно место, раньше из реки добывали песок. Сейчас там глубоко, но зато вода спокойная и можно прямо с берега прыгать. И вообще тут круто, тебе тоже понравится. Раньше деревня было больше, но после Горбачева свиноферму закрыли, сейчас там ничего нет. Еще коровники остались, выращивали породистых коров.

– А куда Димка убежал?

– С парнями, прибежит, у них свой колхоз, обычно они ходят на дальнее озеро, туда часа два идти, или лазят по заброшенным домам, их тут много, потом покажу. Ну что, согрелся? – Степа кивнул. – Тогда ныряем.

Они то плавали, то грелись под солнцем, то просто загорали, но это скучно, поэтому Вика просто болтала, а Степа слушал.

– А, вот вы где, – радостно сказал Димка, он на ходу снял футболку и повесил ее на куст. – Так и знал, что найду вас здесь. Ну ты учудил! Ну ты…

– Ладно тебе, – заступилась Вики. – Сам хорош, бросил друга и смылся.

– Да он спал как сурок, ты бы видела его, слюни пускал.

– Не пускал, – обиженно сказал Степа и отвернулся от Димки.

– Пускал-пускал, а ну разойдись! – крикнул Димка, бросил штаны и, разбежавшись, прыгнул в воду.

– Козел! – выругалась Вики и соскочив, затрясла руками. – Пойдем, все равно мокрые.

Они купались, пока не посинеют губы, а после словно моржи, растянувшись, смотрели, как плавают водомерки, но стоило немного согреться, как Димка опять нырял в речку.

– Я… я больше не могу, – заикаясь от холода, сказала Вика и вылезла из воды.

– Слабачка, а ты тоже? – это Димка спросил Степу.

– Нет, водичка что надо, тепленькая, – Степа замерз, зубы стали стучать, но он не мог показать, что слабак.

Первым вылез сам Димка, он трясся от холода, присел и, обнимая свои плечи, покосился на Степку, который тоже решил вылезти.

– Заболеете, лечить не буду, – сказала Вика. – Выжимайте плавки и пойдем, бабушка, наверное, обед приготовила.

– Ага, я есть хочу, отвернись, – сказал Димка. Как только его сестра отвернулась, он тут же стянул с себя плавки. – А ты что сидишь, давай выжимай.

Степа не понял, зачем надо выжимать плавки. Он, как и Димка, снял их, покрутил в руках.

– Дай выжму, дохляк, – как только Димка взял плавки, он тут же бросился на утек, не забыв при этом схватить Степкину рубашку.

– Стой!

– Девчонка-девчонка, – радостно кричал Димка, убегая все дальше.

– Я его прибью, – поняв, что сделал ее брат, Вика бросилась в погоню.

Степа крутил головой в поисках хоть какой-то тряпки, чтобы прикрыть то единственное место, что обычно люди скрывают от посторонних глаз.

– Козел, – выругался он, понимая, что так Димка решил ему отомстить за утренний конфуз перед друзьями.

Вернулась Вика. Степа стоял и прижимал руки к паху.

– Убежал, я его отлуплю. И что теперь?

– Не знаю, – Степа и правда не знал, что делать, у него ничего не было, даже кепки.

– Ладно, на, – Вики протянула ему свое платье, в котором она пришла на речку.

– Не буду надевать.

– Но ведь не пойдешь голым. Надевай, а с братом я проведу беседу. Ой, там, кажется, баба Нина идет, она тут воду набирает.

Степа испугался, что его увидят голым, быстро выхватил из рук Вики платье, и, путаясь в складках ткани, стал натягивать его на себя.

– Ну вот, теперь на человека похож. Но с Димкой я поговорю, не обижайся на него, он один раз и у меня стащил. Стой, я поправлю.

Вика подошла к Степе, подтянула лямки на рукавах, обошла его кругом и, удовлетворенная, кивнула.

– Ладно, Ир, пойдем.

– Я тебе не Ирка.

– Ирка или нет, но сейчас ты девчонка. Если кто увидит, не тушуйся, все в норме. Кто знает, кто ты, только я, бабушка и Димка, но он будет молчать, а вот с бабушкой… Ладно, пойдем.

Степа нерешительно сделал первый шаг, то ли переодеться в доме перед зеркалом, то ли идти. Но его успокаивала мысль, что он не голый и что возвращаться будут по огородам, но Вика потянула Степу в другую сторону.

– А где баб Нина?

– Какая баб Нина?

– Ну ты говорила…

– А… Нет баб Нины, это я чтобы ты оделся, идем, нам туда.

– А почему не обратно? – Степа посмотрел на тропинку, что уходила вправо.

– Там теть Света в огороде, она знает бабушку, почти каждый день с ней говорит, пойдем от греха подальше. И вообще, не дергайся, ты девчонка, вот и будь ею.

– Не девчонка.

– Значит стань ею, что, трудно?

– Да нет, но как-то…

– Степ, не волнуйся, никто не знает кто ты, девчонки не заметили подвоха, а парни заглотили наживку.