– Димки нет, но ты заходи. Что так рано? – спросила Вика, пропуская Степу в коридор.

Еще с детского садика повелось, что его звали Степочка, Степушка, Стеша, Степанчик, но никак не Степан.

– А где он? – спросил Степа, снимая ботинки.

– Ты забыл? Сегодня же среда, он на секции.

– А… Забыл, вот блин, ладно, я тогда пойду.

– Стой, ты куда? Раздевайся, он часа через два будет. Хочешь есть?

– Через два часа? Я успею домой, переоденусь и приду.

– Ага, туда и обратно, какой смысл? Проходи, кому говорят. Ты голоден?

– Нет.

– Голоден, руки мой, – скомандовала Вика и пошла на кухню.

– Я не хочу.

– А кто тебя спрашивает, тебе надо есть, вон какой маленький.

– Есть-есть, – проворчал Степа, – все только и твердят: есть. И ты туда же. Не хочу, я в школе ел.

– Это было давно. Наливаю тебе суп.

– Только немного, – понимая, что от Вики ему не отвертеться, сказал он и пошел в ванную, чтобы помыть руки.

Степа был самым маленьким в классе, даже девчонки, и то были выше него, это ему не нравилось. Иногда на линейке он вставал на цыпочки, чтобы выглядеть повыше, но Вера Степановна, классный руководитель, все равно ставила Степу в конец.

– И что же ты у меня такой маленький, – причитала она, поглаживая его по головке, а Степа шипел словно котенок и старался незаметно отойти.

С Димкой Степа был знаком еще с садика, можно сказать, на одном горшке сидели. Димка был собственником, тянул к себе все, что попадалось под руку, и первым делом пытался забрать у Степы желтое ведерко, оно было одно. А тот нет, чтобы возмутиться, сядет в стороне, надуется и ждет, пока за ним придет мама. Но потом все изменилось. Как ее звали, Степа уже не помнил, но она первая подошла и шлепнула лопаткой Диму по голове, забрала ведерко и вернула его Степе. Позже Димка стал озираться, а получив еще несколько раз по голове, усвоил урок. Теперь они друзья не разлей вода, Димка ходит на секцию бокса, дерется не очень, но стоит ему сказать, что он боксер, как вопросы решаются сами собой.

– Ты руки помыл? Идем быстрей, уже остывает, – крикнула с кухни Вика.

– Это ты мне? – возмутился Степа, увидев полную тарелку супа.

– Будешь возмущаться, добавки налью. Ешь!

Степа почти каждый день заходил к Димке домой, они час делали уроки, а после убегали в «Юный техник», где ходили на один кружок по авиамоделированию. У Димки все получалось быстро, но как-то коряво, а вот Степа любил возиться, доводя до совершенства линию крыла. Вика и Димка были близнецами, но она наотрез отказывалась давать брату списывать, заставляя того, скрипя мозгами, решать упражнения, вот Степа и помогал.

– Ну что, поел? Оставь, я сама помою. Будешь кисель?

– Бе…

– Что бе, там нет сгустков, вот, посмотри, – Вика подняла крышку от кастрюли, Степа заглянул и молча кивнул. – Как у тебя с дробями, успеваешь?

– А что там не успевать, все просто, – ответил Степа, допивая стакан киселя.

– Ты бы это Димке сказал, кажется, у него нет способностей к математике.

– Есть, он просто спешит, перепрыгивает вперед.

– Ты все? Тогда идем, – Вика положила грязную посуду в мойку, посмотрела на нее, вздохнула, развернулась и вышла из кухни. – Потом вымою.

Квартира у Димки с Викой была трехкомнатной, в спальню родителей не разрешали заходить, считалось, что это запретная территория. Зал для гостей и вечернего просмотра телевизора, там все с иголочки. И спальня, где одновременно обитал как Димка, так и Вика. Эта была странная комната. Груша под потолком, по которой Димка долбил своими кулаками, турник, плакат с роботом. А напротив территория Вики, и где-то посередине невидимая граница, которую они старались не пересекать.

– Сядь, вот сюда, – Вика подкатила кресло и усадила Степу. – Не шевелись, мне надо потренироваться.

– А чего тренироваться? – на всякий случай спросил Степа и покосился на баночки с тушью и тенями, что Вика уже расставляла на столе.

– Хочу стать визажистом, вот ты мне и нужен.

– Ты это чего, на мне решила экспериментировать?

– Другие деньги платят, а я бесплатно, радуйся, что попал в хорошие руки. Ну ладно, ты главное не шевелись.

– Эй, не буду! – возмутился Степа, осознав, что Вика решила разукрасить его как куклу Барби.

– Не дергайся, ну что как маленький, может тебе понравится. Если что, потом смоешь, ванная не далеко. Сиди смирно.

– Я потом смою.

– Смоешь, не пойдешь ведь с накрашенными ресницами. Итак, начнем с бледных теней. Закрой глаза.

– Это еще зачем?

– Мне нужны твои веки, давай закрывай.

Степа был не против, в прошлый раз Вика, экспериментируя, все лицо измазала каким-то кремом, он минут десять не мог его смыть. А до этого решила подстричь, впрочем, получилось очень даже неплохо, вот только Вика забыла закрыть его рубашку. Степа почти час прыгал и чесался, а после пришел Димка и поступил радикально – достал пылесос и начал его пылесосить.

– Уже все?

– Нет, я только начала, ты куда спешишь, у нас полно времени. Тебе какие нравятся тени? Розовые или фиолетовые?

– Э…

– Розовые? Хорошо, их надо вот тут чуточку, а потом я наложу второй слой, чтобы подчеркнуть глубину.

– Какую еще глубину?

– Твоих глаз, будешь красивым как девушка.

Его часто путали с девчонкой, это обидно, первое время кричал, что он мальчишка и рычал, но крик был какой-то слабый, даже писклявый, словно и правда девчонка.

– А ты уже не будешь массажистом?

У Вики каждый месяц как по расписанию менялось настроение, и появлялось желание стать кем-то новым. То она кулинар, и тогда вся кухня превращалась в лабораторию, то Вика швея, но после того как она сшила себе юбку, передумала и решила стать спортсменкой. Но бегать уже через месяц надоело, потом массажист, парикмахер, а теперь визажист.

– Еще долго?

– Нет, немного подкрашу брови, они у тебя бледные, а потом реснички, тут надо поосторожней.

– А может не надо? Вроде и так все нормально.

– Ничего ты не понимаешь в красоте, ты бледный как поганка, вот накрашу, сам себя не узнаешь.

Еще минут пятнадцать Вика трудилась над лицом Степы, он замечтался. Она закончила, пристально посмотрела на свое творение, взяла со стола зеркальце и протянула его Степе.

– Смотри.

Степа не знал, что делать, то ли засмеяться, то ли побежать в ванную и все это смыть, то ли закричать на Вику, что она сделала из него малеванное чучело.

– Ну как, круто? Знала, что тебе понравится, мне и самой нравится, вот только может чуточку переборщила с румянами, но я потом исправлю.

– Ага, – не стал огорчать Вику Степа. – Ну все, смывать.

– Нет! – закричала Вика. – Я что, зря трудилась? Идем к зеркалу, посмотришь, оно большое, и тут светлей.

Она развернула кресло и Степа пошел в коридор, где висело большое зеркало.

– Э…

– Да, знаю, но я ведь первый раз, раньше только на себе, а у тебя кожа кстати клевая, ровная. Ты прямо как девчонка.

– Вот еще.

– Девчонка, ну сам посмотри.

– Ты это серьезно? – Степа хотел сказать это как можно строже.

– Стой, я сейчас, – Вика убежала в комнату. Степа смотрел на свое лицо и не узнавал себя, вроде он и в то же время уже нет. – Вот, смотри.

Вика приложила к груди Степы платье, что она носила по выходным.

– Прекрати, – возмутился Степа и отдернул ее руку.

– Тебе что, обломится? Стой спокойно, хочу посмотреть, как смотрится. Повернись и опусти руки, не укушу, – Степа вздохнул, ему самому было любопытно смотреть на свое лицо. – Ух ты! – восхитилась Вика, как только приложила платье. – А тебе идет. Точно девчонка.

– Я не девчонка.

– Знаю, но ведь идет, что скажешь?

– Ничего не скажу, я смывать.

– Стой, сразу смывать да смывать, я тут трудилась, а он хочет уничтожить мое творение. Идем сюда. Раздевайся.

– Это еще зачем? – возмутился Степа, а Вика уже расстегнула ему пиджак.