Часть парламента, настроенная за воссоединение с Римской католической церковью и мечтающая о браке принцессы с эрцгерцогом Леопольдом Вильгельмом из дома Габсбургов, зарычала. Бекингемский бросил в сторону католиков пренебрежительный взгляд, словно прикидывая, сколько времени их ещё будут терпеть в Палате лордов.

Архиепископ Йоркский поддержал своего духовного соратника, мягко отметив:

– Я полностью согласен с Его Высокопреосвященством. Сейчас не время сватать Элизабет Английскую за немецких герцогов. Их государства разорены войнами.

– Ваши Высокопреосвященства, конечно, правы! – поднялся Томас Говард, 21-й граф Арундел[8]. – Но разве сидеть сложа руки и ждать того дня, когда наша принцесса войдёт в недетородный возраст, лучше? Эта война идёт почти пять лет и ещё неизвестно, сколько она продлится! Мы можем вообще лишиться каких-либо женихов с континента, если сейчас они изрубят друг друга на кусочки в этой вашей Священной войне!

Арундел стукнул кулаком по перилам.

– Милорд, Вы, безусловно, правы, – обратился к нему Генри Сомерсет, Пятый граф Вустер[9], сторонник брака принцессы с Филиппом Гессен-Кассельским. – Поэтому мы и предлагаем выбрать одного из немецких ландграфов. Нам нужен мужчина для продолжения рода Тюдоров и не более того! Нам не нужен новый король!

– Нет! Это совсем против правил! – закричали наперебой консерваторы, видящие рядом с Иреной лишь ровню. – Достаточно опыта предыдущей королевы! Больше такое не должно повториться!

Герцог Джинджеффер э Лот, как и герцог Ландешот, чувствовал себя неуютно. Джон аккуратно посматривал по сторонам и регулярно направлял взгляды на ложу премьер-министра, пытаясь угадать, как надо реагировать на разговоры лордов. Но Дешторнак был непроницаем и хмур. Тогда Дважды герцог украдкой посмотрел на своего родственника и соперника одновременно. Ландешот, казалось, вообще медитирует и не слушает, что происходит в Вестминстере. Райт понимал, что коснись эти напыщенные господа темы побочных веток дома Тюдоров, они со вторым герцогом окажутся в незавидном положении, как самые родовитые претенденты на трон после Стюартов.

– Отчего же? – подал голос герцог Роквелл и поднялся на ноги, заставив парламент умолкнуть. – Я не вижу ничего дурного в том, чтобы сегодня выбирать кандидата для брачных переговоров из малых немецких домов. Они сговорчивее, а на трон садить всяких маркграфов и эрцгерцогов вовсе не обязательно. Они будут счастливы уже тем, что их увезли из разорённого княжества. А нам, действительно, нужен просто муж для нашей принцессы. Муж, способный сделать наследника. И в этом отношении я за равный по возрасту брак! Никаких стариков и малолеток быть не может. Правда, кандидатура герцога Брауншвейг-Люнебургского, при всей моей симпатии к нему, меня смущает в силу отсутствия у оного детей в первом браке.

Парламент снова зашумел. Возмущению многих не было предела. Консерваторы видели выход лишь в равном браке с принцем королевского или императорского дома. Духовенство настаивало на военной поддержке протестантских княжеств без брачных союзов. А упёртые лорды-фанатики, желающие поскорей получить гарант безопасности дома Тюдоров от посягательств на престол со стороны побочных его веток, с пеной у рта доказывали необходимость выдать Элиссу Английскую замуж как можно скорее и за молодого мужа.

Дешторнак поднял глаза на Роквелла. Графа удивило, что герцог очутился на стороне последних… Первый министр, который отказался вести это заседание по причине личной заинтересованности в его исходе, шепнул Бекингемскому:

– Джордж, скажите им пару слов. Меня они слушать не станут.

Мужчина кивнул.

Тем временем граф Солсбери продолжал кричать:

– Я полностью поддерживаю мнение нашего святейшего духовенства, что нельзя вступать сейчас в бессмысленные брачные связи с ненадёжными союзниками. Чем закончится война в Европе, одному Богу известно. Мы поддерживаем Голландию и этого достаточно, на мой взгляд!

– Это тема не сегодняшнего заседания, – хмуро отметил Роквелл.

– Простите, Ваша Светлость, – извинился Солсбери. – Но я настаиваю, что принцесса Уэльская должна в ближайший год заключить брачный договор! И от лица светских лордов заявляю, что брак Элизабет Английской нам сейчас необходим, как воздух. И не важно, с кем! Думаю, что большинство пэров меня поддержат. Англии нужен наследник мужского пола!

– Правильно! – закричала добрая половина палаты.

Едва крики утихли, лорд Вустер снова поднялся и громогласно заявил:

– Кстати, о наследниках. Мы всегда забываем о том, что у нас сейчас две внучки королевы Элизабет, и обе они равноценно могут принести Англии сына. Старший правнук королевы и может стать новым королём. Прошу отметить, господа, что вопросу о браке маркизы Линкольн нужно также уделить внимание. Мы не можем быть уверенными в том, что Элисса Английская в первом же браке быстро родит сына. Нам нужны гаранты того, что престол будет кому передать по прямой линии наследия. Нам нужны законные браки, законные сыновья и законные мужья, не претендующие на корону. Слишком много бастардов столпилось сейчас у трона, и они в любую минуту могут попытаться отнять у принцесс их священное право наследия короны Тюдоров!

Джон вздрогнул. В словах пэра он услышал прямую угрозу, направленную против Джерома.

– Милорд, а Вы правы, – согласился Арундел, словно забыв о том, что его племянник сговорен с леди Линкольн. – Если нам рассматривать сразу два брачных союза, то мы сэкономим время и силы. Тот жених, кто не подойдёт для первой наследницы престола, вполне сгодится для второй. Пожалуй, я отдам свой голос за двойной брак!

– Я согласен, это разумное решение, – подхватил Солсбери.

– Духовенство вообще против бракосочетаний на сегодняшний день, – напомнил архиепископ Йоркский, – но если такая необходимость назреет, с точки зрения политики, мы примем ваш выбор с условием: женихи должны придерживаться протестантской веры.

– Согласны! Согласны! – закричали добрые англикане.

И тут поднял руку герцог Бекингемский:

– Господа, я прошу слова.

Парламент утих. Министр славился своими делами во внешней политике и налаженным миром с Испанией, поэтому к его мнению прислушивались.

– Да, согласен: разбрасываться принцессами сейчас не время. Более того, я считаю, что нельзя торопить с выбором мужа ни Элиссу Английскую, ни леди Анжелину Линкольн. И слепо доверять какому-либо немецкому дому, проповедующему протестантизм, тоже не стоит. Вспомните историю Зимнего короля и Зимней королевы[10]. Вам бы хотелось такой участи для наших принцесс?

Лорды зашушукались, что было хорошим знаком – мужчины задумались о возможных минусах таких браков для своей страны.

– Да, у нас две принцессы крови, – продолжал свою размеренную речь герцог. – Но ни одной, ни второй я бы не желал такой участи. Равно как не желал бы и вплетения их в придворные интриги побочных веток дома Тюдоров. Вспомним леди Арабеллу[11] опять же, которую упорно не выдавали замуж лишь по одной причине: её дети могли наследовать сразу двум королевским домам. Объединения с Шотландией большинству из вас так же не по нраву и сегодня. Да и горцы вовсе не жаждут присоединиться к нам. Но если мы хотим получить наследников мужского пола в законных браках ещё при жизни правящего государя, что немаловажно, то нам придётся обратить свой взор или на сопредельное королевство, или на собственных первых пэров.

По рядам парламента снова прокатилась волна шума.

Джон побледнел и почувствовал, как остановилось сердце. Захватив воздух ртом, он аккуратно перевёл взгляд на Ландешота. Второй герцог при словах Бекингемского поднял опущенные до того ресницы и тоже перевёл взгляд на ложу Райта. Их взоры встретились. Каждый понимал, что сейчас они находятся на волоске от неизвестности, которая, возможно, станет последней каплей в чаше их жизненных горечей.