Наследная принцесса вошла бесшумно и сделала реверанс. Едва за ней закрылись двери, Ирена подняла глаза на обоих отцов и всё поняла.
– Идите сюда, дитя моё, – указывая на место рядом с собой, произнёс премьер. – Вероятно, Вам уже всё стало известно, и Вы решили узнать, что думает Ваш отец.
Не произнося ни слова, наследница проследовала к указанному ей стулу и обратила взор на короля. Ричард IV опустился в своё кресло со вздохом.
– Я уже отправил голубиную почту брату. Беда в том, что герцог Ротсей и герцог Кинтайр[15] уже сговорены. Но есть дети от Анжелики Валуа. Сколько у тебя младших кузенов[16], Ирена?
– Осталось двое, – гробовым голосом ответила девушка. – Джеймс умер три года назад.
– Джону и Вальтеру сейчас лет около 12?
– Да, Джону 13, Вальтеру 11, – подтвердила принцесса.
Король снова постучал пером по бумаге:
– Нехорошо… Они малолетние и тебе двоюродные по матери. Слишком близкое родство, слишком юный возраст… Парламент на это не согласится… Вот если бы нам удалось добиться согласия Его Величества на брак со вторым сыном…
– Роберту сейчас 22, – ответила побледневшая Ирена. – Но он не может жениться раньше старшего брата.
– Никто не может жениться раньше старшего принца! – откинув перо, раздражённо ответил король. – Потому я и попросил брата ускорить свадьбу Чарльза с Генриеттой Марией[17]!
Ирена вскинула ресницы – о том, что шотландцы подписывают брачный контракт с Францией, она не знала.
– Да, скоро будет заключён союз между Бурбонами и Стюартами, но пока это не то, о чём брат хотел бы распространяться, – угадав вопрос в глазах дочери, пояснил Ричард Тюдор. – Как ты помнишь, леди Элизабет отдали за Пфальцского курфюрста[18], и даже война в Европе не заставила Стюартов отказаться от заключения ещё одного брачного договора с немцами. Роберту прочат невесту из дома Гессенских. И вот это уже плохо…
Невольно девушка сравнила кандидатуры двух герцогов, с которыми ей, возможно, пришлось бы примириться. Старший кузен, Роберт, всегда был приветлив с ней, но сёстры часто жаловались на его вспыльчивость. Они не виделись уже несколько лет. Как изменился герцог Кинтайр, принцесса не знала. Но при всём этом он казался ей намного желаннее, чем Ландешот… «Быть может, просто потому, что я привыкла думать: мужем станет кто угодно, только не англичанин?» – пронеслось в голове Ирены.
– Но ведь вы с дядей не хотели династических браков между нашими королевствами, – напомнила наследница.
– Не хотели, – кивнул Ричард IV. – Но иногда внешняя политика вынуждает пересматривать внутреннюю. Стюарты – вторые претенденты на английский трон после Анжелины, и мне не хотелось бы перемешивать кровно наши ветви, не хотелось бы вносить смуту. Представь на миг, что ты выходишь замуж за второго шотландского принца. Таким образом он, перепрыгивая через голову старшего брата, становится претендентом на английский трон. В случае чего, Чарльз и Роберт превращаются в конкурентов.
– Дядя воспитал их достойными людьми, брат на брата не пойдёт, даже если не останется в Англии ни меня, ни Анж, – твёрдо произнесла Ирена. – Достаточно того, что голова его матери, их бабушки рассталась с телом на нашей земле[19].
Король вышел из-за стола, принцесса поднялась. Подойдя к дочери, Ричард IV взял её за плечи и сказал:
– Дай Бог, чтобы было так, как говоришь ты. Но я уже ни за что не поручусь, дорогая.
– Папа… ты не можешь согласиться с предписанием парламента, – едва слышно прошептала наследница.
– Не могу, – отрицательно покачал головой монарх. – Это ещё опаснее, чем выдать тебя за Стюартов. И тебе не нужно объяснять, почему?
Девушка отрицательно качнула головой.
– Но и отвергнуть его без весомых причин я не в силах.
– Что же делать?
– Я жду ответа от брата. Всё будет зависеть от того, есть ли у нас шансы заговорить о помолвке с Робертом.
– А если остановить переговоры с Гессенскими уже невозможно?
– Тогда я попытаюсь убедить парламент в том, что брак с Шотландией нам выгоднее. Надеюсь, одного из своих младших сыновей Джеймс нам отдаст на правах герцога Корнуолла, но не короля.
– Но папа, Джону – 13! Вальтеру и того меньше. А парламенту нужны дети от меня и Анж, и как можно скорее.
– Боюсь, что на брак с шотландцами они не будут согласны, – подал голос Дешторнак. – Именно по тем причинам, о которых вы оба уже сказали. Стюарты – вторые претенденты на престол после леди Линкольн. Слишком остро стоит вопрос о престолонаследии.
– Только если принять документ равноценный тому, который принимала королева-мать, – отозвался Ричард IV, отпустил дочь и вернулся в своё кресло. – Документ, который лишил бы младших Стюартов этого права, пока живы прямые потомки Тюдоров.
Ирена криво усмехнулась:
– Это развяжет лишь очередной заговор против нашего дома… Да и салический закон не вернёт, как хотят лорды.
Король снова вышел из-за стола и стал ходить по комнате вперёд-назад. Граф перевёл усталый взгляд с него на принцессу и проговорил:
– И более того, если мы получим Роберта Стюарта в мужья Ирене, то их потомки будут претендовать на оба трона. Джеймсу это не понравится. Ему тоже не нужны лишние претенденты на престол.
Принцесса покачала головой.
– Это какая-то ловушка…
Ричард Тюдор остановился и, повернувшись к дочери, горячо прошептал:
– Дорогая, я из кожи вон вылезу, но сделаю всё, чтобы не допустить ни того, ни другого брака. А если у меня это не получится, то есть лишь один путь: договориться с братом о фиктивном браке, в котором не родится наследников. Это не самое хорошее решение, но пока я не вижу иного выхода для тебя. Не в ситуации сегодняшнего дня.
Ирена кивнула: фикция с кузеном на общеполитическом уровне её устроила бы больше всего.
– Но если я не сумею убедить лордов, – в глазах короля что-то дрогнуло, и в груди его дочери от этого только похолодело. – Тебе придётся смириться с партией Ландешота. Я протяну время до совершеннолетия Анжелины, и она сама сможет отказаться от брака с Джинджеффером. Тогда мы вдвое снизим вероятность опасности вокруг вас. Если вывести из игры за престол сразу двух претендентов, то можно будет передохнуть.
– То есть шансы не заключать помолвку между Анж и герцогом Джинджеффером э Лот всё-таки есть? – язык едва подчинялся, но девушка задала этот вопрос вслух.
– В этом я практически убеждён. Их от ловушки мы убережём в первую очередь. Дальше останется дело за сторонниками маркизы. Если они не наделают глупостей и позволят ей выйти замуж спокойно за того, кого она выберет сама, исключая английских и шотландских претендентов на наш трон, то это спасёт её в дальнейшем.
– А Райт?
– Он не считается прямым претендентом, хотя является потомком Тюдоров по женской линии. Если отвести от него опасность брака с первой леди, то ему ничего не будет угрожать, не переживай. Не думаю, что кто-то устроит заговор в пользу герцога. Он воин, а не политик.
– Но Чарльз Кост тоже воин, а не политик! – возразила Ирена, чувствуя, как начинает заходиться сердце.
– Да, – кивнул король, не отрывая глаз от радужки дочери. – И я сделаю всё, чтобы он не стал королём в случае заключения между вами брачного союза. Я придумаю, как это сделать. Если герцог останется лишь герцогом и мужем королевы, то вам ничего не будет угрожать при условии, что Анжелина не родит законных наследников, претендующих на наш трон.
– Слишком много «но», – грустно ответила Ирена, едва сдерживая слёзы обиды.
Отец не исключал вероятности её брака с Ландешотом, и это ранило больше всего. Сердце ныло. Одна слеза всё-таки предательски скатилась по щеке. Король стёр каплю большим пальцем левой руки и мягко промолвил:
