- Чего господину угодно?
- Вот золотом плачу. Пацан тут бегал. Тащи мне его. И - в свою комнату, поняла, дура?
- Поняла, поняла, - подобострастно заулыбалась толстуха - Всё будет исполнено в лучшем виде, ваше благородие. Малё-ок!
Вот те и приплыли. Вот и приключение на пятую точку. Нет уж, спасибо. То, что девочек наших, так это, как говорится, у каждого свой хлеб, а лично я с Матильдой в эти игры играть не договаривался. Там принести-отнести - ещё как-то, не зря хлебушек кушаю, а вот чтоб тебя попользовали в самом прямом смысле, так это как-то не моё. Не согласный я - и все дела. Значит, придётся ныкаться. Ну, еда - оно летом не проблема, в конце концов, можно и у лошадок подзанять, да и сестрица через щёлку в окошке булку выбросит, не чужой всё же. Впрочем, если подумать, всё равно не то. Матильда может сцапать в любой момент. А сцапая, за ухо проводит и отдаст в самые лапы носастого, не спросив личного согласия на "внеземные удовольствия". Ей лишь бы с клиента стрясти, а за что - это уж как получится.
Короче, рванул я из "Приюта". Взял руки в ноги, и - прощай дорогая сестренка, милая Лагдален из предместий. Непутёвый твой брат решил начать самостоятельный поиск кусков хлеба, будучи неполных скажем так скольки-то лет от роду. Кажется, больше десяти, но меньше двух десятков. Ибо борода у меня ещё не растёт, а Мальком не зовёт только ленивый, потому что и до плеча не достаю своим затылком среднему обывателю. Хорошо, что читать умею. Лагги среди всех девочек одна - грамотная. Так чтоб буквы понимать, а не только золотые по карманам щупать. Она и меня выучила. Сперва сама мне читала. Была у неё книжонка про принцев всяких и витязей, говорит, ещё из родительского дома, осталась, а потом... ну и я втянулся. Так это всё к чему? А к тому, что рванув из давно почти родного трактира, я точно решил, что вернусь уже разбогатевшим, и Лагди свою всенепременно оттудова заберу. Вот только как разбогатеть, времени подумать не было.
Двинул я на юг. Понял я это, правда, куда позже, когда в желудке засосало, а солнце над головой припекло затылок. На юге было море. А в море было можно ловить рыбу. А рыбу можно было продавать, и на эти деньги... В общем, безбедное будущее начало светиться и переливаться всеми радужными чешуйками перед моими глазами. Вот только жрать хотелось... А к вечеру под ложечкой засосало так, что море поплыло на второй план. На первый выплыла забота о пропитании. Только достать еду, не дошагав до моря, было, скажем так, несколько проблематично. Впрочем, дорога, какой бы пыльной она ни была, к размышлениям о жизни всегда располагает. Главное - помешать некому. Вот и я так решал и решал, пока не понял, что придётся в первом же попавшемся мне поселении самому зарабатывать на хлеб. Любым способом. Ну, не совсем каким угодно, но всё же. Не подаяниями и не как девочки у Матильды. Это исключено. Я человек, конечно, не гордый, но тоже до особых пределов.
Попрошайничать и правда не пришлось. Пришлось воровать. А что ещё прикажете, когда ни в одном из дюжины домишек тебя даже на порог не пустили? Они, конечно в своём праве, но хоть спросили бы, чего это паренёк тут разгуливает. Так нет, - "не подаём" и стук дверью перед носом. А я ведь мог и воды натаскать и дров пощёлкать. Да мало ли. Я и грамоту знаю, и нитки в иголку вдеваю прямо таки с первого разу. А тут - отлуп посреди бела дня. А ещё ребятишки ихние привязались. Идут сзади и горланят, - "Нищеброд - кривой рот". И вовсе рот у меня не кривой. Лагди, так та меня симпатичным считает. И остальные девочки тоже. Я такой. Я весь в сестрёнку. Только более к жизни прикрученный. Вот и стащил я у них, крестьян тамошних, чего плохо лежало. Как солнышко закатилось - специально вернулся и по всем дворам прошёл. И по огородикам. А потом полночи бежал. Боялся что догонят и... Если напрямки говорить, так я и раньше чуток подворовывал, чего скрывать-то? Трактир в предместьях - совсем не то место, где клювом щёлкают. Но одно дело стырить у клиентов Лагдиных. Их не жалко. А пятак или там носовой платок, так кто ж потом схватится? Спьяну клиенты и не такими деньгами сорили. Но там - Матильда. Всё подчищала, что лишнее утаишь. А чуть что - за ухо. А тут.... Короче, к утру я шагал уже и в шапке и в камзоле с чужого плеча, а на спине легко покачивалась торба с редисом, луком и другими плодами огородов, характерных для начала лета. О трактире больше не думал. Вернуться туда - вернусь, но не с полупустой же торбой возвращаться?
На второй день мне подвезло куда знатнее. Шум я на дороге заслышал. Заслышал и... и, не будь дурак - в кусты. Мало ли. Кто идёт или едет, обидеть меня - проще простого. И так защитников нет, а посреди леса - и подавно. Сижу, значится. Ну, а тут шевалье. То ли те, что у нас гостили, то ли ещё какие - летом, я уже говорил, много их туда-сюда по дорогам разъезжает. Воюют. Проехали, значит, а я сижу. Потом слышу - крики. Ну, я совсем залёг. Тут уж по жизни такой принцип - двое дерутся, третий морду не суй. А то и по ней попадёт. Вот я и не сунул. А как всё сунул - на четвереньках туда. Любопытно же - ужас.
Шевалье рядом не было. Зато была телега, точнее то, что от неё осталось. Пегая лошадёнка со вспоротым брюхом лежала в оглоблях. Ветер играл ошмётками кишок. Если б я этих лошадок не насмотрелся во всех видах, вплоть до колбасы, меня бы вывернуло рядом со всем этим хозяйством. А тут нет. Желудок даже не ёкнул. Зато ёкнуло в другом месте. В том, где жадность у человека. Потому что кроме лошадки где-то тут должен лежать и её хозяин. Не взяли же его шевалье в свою компанию.
И хозяин нашёлся. Он лежал под телегой, то есть - телега лежала на нём. Как он туда попал - оставалось только догадываться. Наверное, от страха полез, а тут его и придавили. На его беду и моё, так сказать, счастье. Потому что выколупывать его из-под тележины никто, судя по всему, не стал. Или не смог. Или не решился. Пах он сильно. Пропахнешь тут, когда на тебя своя же телега громыхнётся. Да и от страха бывает, говорят... так что лошадиные кишки рядом просто прелестно выглядят и благоухают. Впрочем, парню из таверны приходилось не только навоз выгребать, но и за клиентами порой... Воины после обильного принятия не всегда всё в себе носят. Эль имеет обыкновения находить дырочку. И не всегда нужную. Ну да не о том речь. Главное -поискать у хозяина телеги сокровенное. А где оно, так это сообразит даже прынц, не ходивший с гувернантками дальше ограды своего замка. Нашлось у трупа, впрочем, не слишком много. Зато уж такого, о чём в прошлые сутки можно было только мечтать. Среди прочего нашёлся кремешок, а это значило, что сегодня я не просто ем сырой лук, а питаюсь жареной кониной. И завтра тоже. А возможно и ещё один день. Если не протухнет в торбе. Погода-то прямо шепчет.
И погода шептала. И на следующий день и после. А я топал дальше. Жить становилось легче и веселее. Дорога петляла по перелескам. Иногда меня обгонял то всадник, то целый отряд, но всё обходилось мирно. Заслышав шум, я успевал скрыться и ни одна живая тварь, окромя птиц, о моём существовании вблизи от дороги так и не догадалась. И не потому, что я уж больно хорошо прятаться горазд, а просто и мысли ни у кого не возникло, что за ними из кустов наблюдает пара недоверчивых глаз. На пятый день пути я увидел город. Ничуть не хуже Арсавена. Дома, правда, чуток другие, крыши какие-то чудные, не сильно высокие. Зато городские стены знатные - не иначе, как вдвое выше нашенских. Я аж загляделся - тяжело придется тому, кто надумает осадой их брать. Но вот зевать-то как раз не стоило - из кустов раздался залихватский свист, и на меня выскочила грязно-белая псина, обвешанная репьями, что ёлка - шишками... Впрочем, разглядывать мне её было, собственно говоря, и некогда - не успел я понять, что произошло, а ноги уже несли меня в противоположном направлении.
