— А как же вода голубее небес? А цветущие леса? А прекрасный древний город?

— Мефисто, — Зандер пожал плечами.

— Я отбыл отсюда шесть лет назад, — признался паладин, чувствуя поддерживающее пожатие пальцев амазонки. — За это время здесь… многое изменилось. Цвет воды… все реки проистекают к северу и югу от Доков, сор огибает поселение по линии течения и здесь морская вода должна быть прозрачной… И джунгли. Лес подступил слишком близко к Докам, здесь он был вычищен уже давно! Это плохо, когда лес, ведь…

Паладин запнулся. Пальцы Уны еще раз стиснули его плечо. Остальным сделалось неуютно после его слов.

— Ну, ништо, — преувеличенно бодро грянул варвар, попытавшись положить руку на плечо Саиды, но восточная девушка ловко и привычно вывернулась из-под его лапищи. — Счас сгрузимся с этого Светом проклятого коры… корабля, че-нить пожрем…

— Все бы тебе пожрать да пожрать, — ухмыльнулся рыжий оборотень, предусмотрительно вставая подальше от Мрая. — И никаких других мыслей. Впрочем нет, есть. Поспать и бабу повалять. Вот, теперь всё.

Побурев от незаслуженной обиды, варвар подхватил с палубы тяжелый бочонок, но был остановлен Искандером. Уна недовольно взглянула на Таула.

— Можно подумать, ты ешь меньше, чем он!

— О, я ем даже больше, — ухмыльнулся тощий представитель друидов. — Но я же не думаю все время только о еде.

— А о чем ты думаешь? — больше для того, чтобы отвлечь порывавшегося в бой Мрая, чем из интереса спросил Искандер, за время плавания успевший изрядно подустать от взаимных выпадов двух варваров.

— О, — повторил Таул, мечтательно щуря светлые глаза. — Тебе не понять. Мои грешные грезы слишком низки для твоего возвышенного понимания. Скажи, — его тон переменился, сделавшись деловитым. — Девушки Кураста, они…

— Если ты прикоснешься хотя бы к одной без согласия ее родственников, тебе отрубят руку, — сообщил ему Искандер, поднося ко рту кружку с водой, которую уже долго держал в руках. В жаркой влажной атмосфере окрестностей Кураста пот лил градом со всех, и все они, даже привычные к жаре лутголемийцы, все время ощущали жажду. — По локоть.

Таул с лязгом захлопнул рот, готовившийся мимо воли хозяина задать еще один скабрезный вопрос, в то время как корабль уже подходил к полусгнившим сваям пристани. На сваях суетились полуголые фигуры людей. Похоже, приход корабля с некоторых пор сделался редкостью для обитателей здешних мест.

Мелкий дождь начался внезапно, без предупреждения и грозовых туч. Хотя, свинцово-серое, мрачное небо и до того висело набухшим бурдюком, грозя улечься на мостки и сваи. Вблизи встречавший корабль Кураст гляделся не лучше. Казалось, что корабль попросту сомнет ветхие доски причала, сбросив их в зеленоватую воду, что покрывалась кругами от падавших с неба крупных, тяжелых капель.

— Гадость, — Уна передернула плечами, проводя ладонью по мокрому лицу. Ее светлая коса намокла, капли стекали по рукам и ногам. — Солнце у них тут вовсе не светит, что ли?

Таул, не дожидаясь причаливания корабля, спрыгнул прямо с палубы. И приземлился прямо перед стоявшей чуть в стороне от толпы, ближе к причальным сваям молодой женщиной.

К удивлению Таула, девушка, под ноги которой внезапно бухнулся рыжий варвар, не стала отшатываться в испуге и лишь скользнула по нему равнодушным взглядом, после чего отвернулась и вновь принялась рассматривать корабль. Ее одежда сильно отличалась от облачений большинства горожан, собравшихся поглазеть на редких в эти дни гостей. Ноги были затянуты в высокие, выше колен, сапоги; кожаный нагрудник плотно облегал фигуру. К правой руке девушки крепилось странное оружие — три длинных металлических когтя, доходивших до колен.

Таул в восторге смотрел в её лицо. Оно действительно было красиво — с нежными, юными чертами. Девушка обладала обворожительной прелестью, которую лишь немного портили плотно сжатые губы и стальной, отталкивающий взгляд.

Тем временем корабль уже подошёл к пристани достаточно близко, чтобы пришвартоваться. С десяток крепких матросов подтянули его канатами вплотную к пирсу и закрепили, затем был спущен трап. Мрай, последовав примеру своего товарища, покинул судно прыжком через борт. Саида ступила на трап, который пружинил и слегка покачивался, и варвар заботливо подал девушке руку. Вслед за ней на берег сошли паладин с амазонкой и внешне ко всему равнодушный некромант.

— Благодарю, капитан Фархад.

— Я всегда к твоим услугам, благородный паладин, всегда… пока у тебя найдется, чем мне заплатить.

Зандер усмехнулся, но промолчал. Паладин ступил на потемневшие от времени и влаги доски пристани. Тут он приостановился, словно размышляя над тем, куда идти дальше. Пользуясь заминкой, Уна осторожно приблизилась к необычно тихому и задумчивому оборотню, стоявшему там, где упал, с отсутствующим выражением на лице.

— Чего ты, рыжий? Ушибся?

Таул вздрогнул, а потом его лицо в одно мгновение стало серьезным. Подобное выражение так редко посещало этот лик, что амазонка подняла брови.

— Она должна носить моих щенков! — торжественно и твердо, но очень негромко возвестил он.

— А???

— Она! — Таул ткнул пальцем в толпу, только теперь с некоторым удивлением обнаружив, что та, что так поразила его варварское воображение, уже давно растворилась среди десятков других жителей Кураста, пришедших посмотреть на приход корабля.

— Да кто же?

— Идем, — теплая рука паладина легла на плечо амазонки и вернула недавнее пожатие. — Нам нужно расположиться на ночь.

Пятеро товарищей, замыкаемые все таким же непривычно отстраненным Таулом, пересекли каменную площадку, со всех сторон окруженную водой, и гуськом отправились в путь по сваям.

Доки Кураста были довольно небольшим поселением, стоявшим на воде. Везде, то тут, то там домишки кое-как ютились на деревянных настилах, поднятых над водой деревянными же бревнами. От каждого дома вела дорожка из потемневших кое-где прогнивших бревен. Иногда дорожки, на которых с трудом могли разойтись два человека, выводили на каменные площадки, на которых под навесами кипела работа мастеровых жителей Кураста или располагались торговцы, но таких мест было немного. В основном все время приходилось осторожно ступать над водой, молясь всем богам, чтобы не упасть с непривычки ненароком.

— Смотрите под ноги, — предупреждал паладин, балансируя на прогнившей доске с грацией аборигена этих мест. — Если упадете, можете уже и не выплыть. Сейчас сезон дождей и многие чудища, обитатели здешних мест, подбираются к самому городу.

Нельзя было сказать, что такие предупреждения добавляли настроения измотанным длительным морским путешествием героям. Начавший было только моросить, когда они подплывали, дождь, зарядил гораздо сильнее, и скоро на расстоянии нескольких шагов невозможно стало различить что-то, кроме плотной пелены дождя.

— А… Искандер, ты знаешь, куда идти?

— В харчевню, — отплевываясь от потоков воды, стекавших по лбу и носу прямо в рот, объяснил паладин, перепрыгивая через пролом в деревянном мосту. — Тут где-то должна быть харчевня.

— А ты помнишь точно, где?

— Я здесь был только два раза, и с тех пор прошло семь лет — как я могу помнить точно?

Мокрая и недовольно хмурившаяся амазонка оглянулась по сторонам. Вытянула руку и мягко но настойчиво остановила пробирающегося мимо жителя. Кроме прилипших к ногам свободных шаровар, тело мужчины скрывала надетая на голое тело жилетка из плотной кожи, по виду, прежде принадлежавшей огромной ящерице.

— Скажи, добрый человек, — обратилась к прохожему Уна, — далеко ли до харчевни?

Мужчина окинул героев любопытным взглядом.

— Не слишком далеко, госпожа. Следуйте по этим мосткам до развилки Паводка, повернете направо, там будет разрушенный мостик, — мужчина заметил тень легкого недовольства, скользнувшую по лбу некроманта, и поспешил успокоить, — но вы сможете перепрыгнуть! Пройдете прямо, потом свернете у старого амбара еще раз вправо, и там уже увидите харчевню.