– Направим им запрос с вездехода и дождемся утра здесь. Если история повторится, будем действовать радикально.
– Но мне нужны детали! – вскричал Коннор, и я прекрасно понимала его желание починить вездеход.
– Ты же не будешь ремонтировать его сейчас? Пойдемте внутрь, мы устали и не зря же говорится что утро вечера мудренее.
Недовольно цокая коллегам все же пришлось меня послушаться. Они и сами понимали что взорвать забор – значит оставить исследователей без защиты, поэтому необходимо подождать хоть немного и выяснить в чем дело. Я направила в лабораторию письмо и легла спать, правда никак не могла уснуть: весь мой мозг заполонили страшные мысли, и казалось мне, что на лабораторию обрушилась пока неизвестная нам беда.
Ворочалась я около часа или может чуть больше, прокручивая в голове самые разнообразные сценарии. Ребята мирно посапывали на своих местах, но когда я встала и подошла к компьютеру чтобы проверить, не ответила ли мне лаборатория, оказалось, что Олег тоже не спит. Он подкрался сзади так незаметно и тихо, что я чуть было не закричала от неожиданности, когда он дотронулся до моего плеча.
– Ты чего не спишь? – шепотом спросила я, когда товарищ развалился на соседнем сидении.
– Также как и ты обдумываю произошедшее. А может просто не устал в отличии от Коннора и Петери потому что не чинил вездеход.
– Мне спать вообще не хочется, как не странно. День-то насыщенный был.
– Пойдем тогда в лес! – заулыбался Олег, которого вечно тянуло на приключения, – Чего сидеть в вездеходе.
Предложение коллеги звучало очень заманчиво, однако его следовало тщательно обдумать перед тем как воплощать в жизнь. Больше всего меня беспокоили сопли, а так, запастись фонариками и патронами не стоило ничего. Олег с нетерпением разглядывал меня, следуя за ходом мыслей, и когда я согласилась, был, кажется, вне себя от счастья.
Мы соблюли все меры предосторожности и прихватили с собой столько оружия, словно нас не будет месяц. Я едва не согнулась под тяжестью автоматов, что навешал на меня Олег, а на маску товарищ прицепил яркий фонарь, призванный рассеять темноту и распугать тех тварей, что находятся в ней. Оставив записку коллегам, так, на всякий случай, мы выпрыгнули из вездехода.
Пока я разглядывала лабораторию, пытаясь интуитивно понять что же происходит в ней сейчас, Олег уставился на гору, чьи скалистые вершины, маячащие в темноте казались чем-то чужеродным, словно не относящимся к этой планете. Отчего-то Олега тянуло именно туда, и не договорись он со мной о прогулке в лес, уверена, потащился бы к горе.
– Если бы не эта чертова звуковая защита, – сокрушалась я, еще раз нажимая на звонок, – Можно было бы просто залететь на вездеходе во внутренний двор.
– Да, если бы он мог летать, – напомнил мне Олег.
Немного потоптавшись у дверей, мы двинулись к деревьям. Фонари отлично освещали нашу дорогу, а все те тени, что как оказалось были не так далеко от вездехода разбегались кто куда, так быстро, что я едва успевала разглядеть их очертания. В основном это были небольшие животные, не крупнее кошки или собаки средних размеров. Под лучами моего фонаря так и мелькали их хвосты и лапы, иногда заканчивающиеся достаточно грозными когтями. Оглядываясь и желая разглядеть тех, кто попадался нам на пути, я видела лишь их мерно колышущиеся под ритм движения задницы.
Добравшись до начала леса мы остановились в нерешительности. Сопли свисали с деревьев, иногда стекая прямо на землю и меня охватили сомнения.
– Нам следует вернуться обратно не позже чем через два часа. Уверен, что это хорошая идея – идти в лес?
– Хочешь, пошли к горе.
– Что там делать? – меня, честно говоря уже захватил интерес, а непознанные джунгли Калмаха так и манили, – Ладно. В лес, так в лес.
Здесь было еще темнее, чем снаружи. Спутник Калмаха плохо освещал планету, а среди исполинских деревьев стояла такая тьма, что от наших фонариков кажется даже кора съеживалась. Всюду раздавались крики ночных обитателей, а мы осторожно ступали, глядя вверх, туда, где с переплетенных в единую сеть веток свисали сопли, которые в темноте искрились словно блестки. Проходы между деревьями хоть и были малы, все же оказались достаточными для того чтобы мы могли двигаться не друг за другом, а рядом.
– Интересно, как здесь пахнет? – заговорил Олег, переступая через лужу соплей, что в очередной раз встретилась нам у подножия одного из деревьев.
– Сними маску и понюхай, – пошутила я, но коллега воспринял слова буквально.
Выпустив воздух он отстегнул ее и вскоре стоял прямо передо мной, глубоко вдыхая те ароматы, что витали в лесу. Лицо Олега при этом расплылось в довольной улыбке, а ноздри широко раздувались.
– Ты сделал глупость. Одному черту известно, что в здешнем воздухе.
– Зато мы знаем, что здесь двадцать два процента кислорода и нет ядовитых газов. А еще, – тут глаза товарища прищурились от удовольствия, – Просто удивительный, я бы даже сказал чарующий аромат!
Признаюсь честно, зависть тогда охватила меня целиком. Думаю, Олег чуял аромат цветов, который я так отчетливо представляла себе, когда вездеход пролетал над лесом.
Товарищ с подбадривающим видом смотрел на меня. Несколько мгновений я не решалась, боясь нарушить те запреты, что налагает на нас Корпорация, но потом все же отцепила маску и в нос мне ударил все тот же чудесный аромат, который чувствовал Олег. Он был не слишком приторным но и не терпким. Легкий нежный запах разносился по всему лесу, смешиваясь с ароматом девственно чистого кислорода.
– Это восхитительно, – едва слышно промолвила я, вдыхая как можно глубже, а Олег расплылся в улыбке.
Прикрепив фонари теперь на лоб, а не на маски, мы двинулись дальше. Все вокруг, наполненное ароматами чудилось едва ли не сказочным, и настроение мое поднялось до небес, а остатки усталости как рукой сняло. По дороге мы встретили невиданное ранее животное, которое поначалу приняли за растение в виде шара. Оно сидело, свернувшись в клубок, и волосы его, покрывающие все тело стелились по земле, сияя под лучами фонарей. Заметив непрошенных гостей, животное развернулось, показав слепую морду с вытянутым носом и чем-то похожим на клюв, оскалилось и покатилось за соседние деревья, показывая совершенно новый вид передвижения.
Чем дальше мы углублялись в лес, тем лучше становилось настроение. Олег смеялся и постоянно рассказывал шутки, а мне каждое слово казалось таким веселым, что сердце едва не выпрыгивало из груди от радости. Руки, до сих пор напряженно державшие оружие, наконец расслабились и болтались вдоль тела. Это была уже не вылазка во враждебный лес, а беззаботная прогулка, и тело мое почувствовало себя так легко, как никогда ранее, и даже тяжелое оружие перестало давить на плечи. Я не помню как мы миновали деревья – все было как в тумане, окутанное эйфорией той ночи, помню только что вышли к озеру, вид которого отчего-то вызвал неистовый смех.
Водоем был окаймлен деревьями, а прямо из воды местами торчали тонкие тростинки, а огромные лепестки цветов, нападавшие сверху, плавали по озеру словно лодочки, приглашая окунуться. Здесь пахло еще сильнее и казалось, что аромат пропитал меня насквозь. У водоема мы застряли надолго, а обрывки той ночи лишь короткими кусками остались в памяти, едва собираясь в целую картину вечера, проведенного у озера.
Помню, как мы побросали оружие куда-то под деревья, совершенно не заботясь о том, что оно может нам понадобиться. Помню обрывки фраз, помню как мы разделись и занимались сексом, и все было так волшебно – словно во все, а не чувствовала ни малейшего стеснения, будто это происходило в тысячный раз. Потом, а может до мы оказались в озере, чьи прохладные воды были высшим наслаждением, и я забралась на какую-то кочку, взявшуюся словно из неоткуда, и ныряла, ныряла, ныряла, пока на дне не увидела груду железа, оказавшуюся мне космическим кораблем, и напугавшую так, что заставила выбраться из воды.
***
Не знаю, каким образом мое тело переместилось в вездеход и оказалось брошено на кресло, где я и очнулась, поначалу дернувшись от неожиданности. Оглядевшись по сторонам я увидела Олега, который все еще спал, и Коннора с Петери, что стояли у ворот лаборатории. Затем в голову ворвались обрывки воспоминаний, и мне стало невыносимо тошно от того, что мы, словно безумцы, нарушили все запреты.
