– Что случилось? – спросила я, наконец поднявшись на ноги не без помощи Олега.

– Она толкнула вездеход хвостом, да так молниеносно, что я едва успел заметить это, – ответил Коннор, – Хотя может это и не хвост, а какая-то откидывающаяся сбоку ласта.

– Тварь мертва? – меня интересовало то, подействовали ли на этот раз мои чудесные пули.

Взглянув на радар Коннор ответил, что ее туша недвижимо лежит метрах в тридцати отсюда.

Несмотря на то, что нам удалось уничтожить морское чудовище не обошлось и без потерь с нашей стороны. Вездеход неистово пищал, предупреждая о поломке, и теперь нужно было проверить, какие именно части повреждены.

– Только когда вернешься, не говори что мы застряли на дне и не сможем всплыть, – заявила я Коннору, когда он готовился выйти наружу и осмотреть вездеход.

– Надейтесь на лучшее, готовьтесь к худшему, – ответил он на прощание.

Оставшись втроем мы внимательно осмотрели внутреннюю составляющую вездехода и достали ружья из разъемов. К счастью, ни иллюминаторы, ни центральный компьютер не были повреждены, что не могло нас не обрадовать. Вездеход был сделан на славу, но все же к таким ударам создатели его не готовили.

– Здесь второй такой поблизости нет? – пошутил Олег, хотя прекрасно знал что радар не обнаруживает ничего, кроме трупа.

– Вы видели ее морду? – удивилась я, поднося руку к лицу и показывая на себе ее зубы, – Не пасть, а смертельная воронка.

– И такие иглы по всему телу, что думаю никто не посмеет напасть на нее, – добавил Петери, который из-за внезапной встречи вляпался штаниной в собственный сэндвич.

– Это высший хищник здешних морей. Жаль только что рыба слишком здоровая чтобы забрать ее на корабль и сделать чучело.

Пожалуй, такая туша в нашей коллекции могла бы лишний раз напомнить о неуязвимости космических охотников, и глядя на нее мы бы преисполнялись гордостью за самих себя. Однако этому не суждено сбыться и чудовище вечность будет покоиться на дне того моря, где оно появилось на свет.

Пока мы болтали Коннор осмотрел вездеход и вернулся к нам. Выражение лица его не сулило ничего хорошего, а нахмуренные брови говорили о том, что произошла серьезная поломка. Вопросительно уставившись на коллегу, мы ожидали что сейчас он скажет самое ужасное.

– Мы поплывем, – заявил Коннор, и у всех словно камень с сердца свалился, – Но после небольшого ремонта, благо детали здесь есть. А вот по воздуху не полетим, так что остается только надеяться что в лаборатории есть или я смогу сделать там недостающие детали.

Чтож, новость означала то, что с планеты мы убраться не сможем ровно до тех пор, пока не будет произведен ремонт. Чертова рыба, как оказалось очень здорово повредила двигатель, и если по суше еще можно будет проехать, то от земли мы никак не оторвёмся. Перспектива застрять на Калмахе была так себе, и оставалось только молиться что в лаборатории найдутся необходимые железки.

Следующие несколько часов прошли в напряженном ожидании того момента, когда вездеход сможет плыть дальше. От удара как оказалось мы здорово впечатались в дно, и Коннор позвал себе на помощь Петери, а перед тем как приступить к ремонту им пришлось напрячь мускулатуру и немного раскидать землю вокруг. Пока ребята работали, я и Олег торчали внутри, не зная чем себя занять. Я лишь без устали пялилась на радар, выглядывая, не приближается ли к нам вторая подобная тварь. Думаю, хорошо еще что она не рухнула на нас, так, что мы оказались бы навсегда похоронены на этой планете, а бедные исследователи не дождались бы нашего возвращения.

Олег спокойно доел свой обед, плавно перетекающий в ужин, и теперь закинув одну ногу на другую задумчиво разглядывал пулемет.

– Ты никогда не думала уйти? – вдруг спросил он, все также не отрываясь от оружия.

– Думала, но на Земле мне станет слишком скучно. Мне ненавистна даже мысль о том, что я окажусь там где нет ни малейшей опасности, где вокруг лишь толпы людей, а не скалящиеся в темноте хищники с неведомых планет.

– Я ушел бы, но только с возможностью вернуться, если передумаю. А Корпорация, как известно, такую возможность нам не предоставляет.

– Так и умрем вдали от Земли, – заключила, грустно улыбаясь, я.

Некоторое время собеседник молчал, а потом, вновь подумав о чем-то очень важном для него задал следующий вопрос.

– Как ты поступишь, если встретишь пелеринного хищника?

Я, в отличии от Коннора и Петери гораздо спокойнее относилась к проблеме Олега. В конце концов, он может верить во все что хочет, да и у меня самой в душу иногда закрадывались сомнения – настолько убедительными казались речи коллеги.

– Как я пойму что это он?

– Ты не сможешь его убить.

– Тогда буду спасаться.

– Это тоже невозможно.

Я рассмеялась, оторвавшись от радара.

– К чему такие вопросы? Если я встречу хищника, которого не смогу убить и от которого нельзя будет даже спастись, то я умру, паду смертью храбрых в бою не на жизнь, а на смерть. Сегодня могло произойти тоже самое, ведь мы встретили достойного соперника.

– Неужели тебя не пугает то, что никто не сможет уничтожить пелеринного хищника, что он гораздо сильнее и хитрее нас? Что тогда эра космических охотников завершится навсегда?

– Пугает. Но я стараюсь об этом не думать, по крайней мере до тех пор, пока я правда с ним не столкнусь.

– Надеюсь, эта участь обойдет нашу команду.

На радаре лишь временами появлялись мелкие точки, не значащие для нас ровным счетом ничего. Они не приближались к вездеходу, наверное издалека чуя то чудовище, что лежит неподалеку от нас, так что за Петери и Коннора мне не пришлось волноваться. Снаружи уже должно было стемнеть, и мне не терпелось посмотреть как выглядит Калмах под лучами заката. Однако ремонт затянулся и коллеги вернулись только когда над океаном воцарилась ночь. Они ввалились в вездеход злые и уставшие, а маски их запотели и покрылись испариной. Коннор тотчас прыгнул на свое место пилота и проверил как работает вездеход. Внутри послышался знакомый гул, означавший, что двигатели исправны.

– Слава богу, – вздохнул с облегчением Коннор и потянул на себя рычаг, а вездеход начал плавно отрываться от морского дна.

Фонари, теперь направленные в другую сторону осветили то место, где покоился убитый нами гигант. Даже сейчас, когда его тело лежало без единого движения никакая рыба не посмела воспользоваться этим пиршеством. Он был поистине грозой морей, устрашая даже после смерти.

Мы поспешили покинуть место трагедии. Миновав прибрежные воды, где прямо на поверхности, плавая брюхом кверху мирно спали тюлени мы оказались на берегу.

Покрытый мраком лес казался зловещим, а его роскошные цветы теперь словно острые пики торчали вверх, защищая деревья от того, что может свалиться на них сверху. И хоть для нас ночь была временем сна, лесные обитатели стали как никогда активны, и отовсюду доносились их крики, порой даже пугающие. Однако по заверениям исследователей бояться ночи на Калмахе не стоило: никто не интересовался лабораторией в это время суток, а что уж происходит в лесу на самом деле нас не касается. Лишь чашечка телескопа светилась среди кромешного мрака, указывая путь. Я боялась что вездеход случайно вляпается в сопли и увязнет хуже чем в морском дне, но этого не произошло, и вскоре мы оказались у ворот лаборатории.

Коннор написал в своем блокноте номера деталей, которые ему необходимы для ремонта, и после этого мы вышли наружу. Туши тюленей, оставленные напи неподалеку до сих пор остались нетронутыми.

– Господи, неужели тут никто не жрет падать? – разразился Петери, глядя на эту картину.

– Предлагаю нам запастись их мясом, пока оно не стухло.

– Поутру, – коротко ответил коллега.

Настойчивые звонки в дверь ничего не дали. Мы трезвонили около пятнадцати минут, но никто даже не удосужился хотя бы выйти и объявить, по какой причине нас не хотят впускать. Мы и сами отчетливо слушали мелодию звонка, если так можно выразиться, потому что она скорее была похожа на звук работающей циркулярной пилы, так что вариант с его поломкой сразу отпадает. Команда с каждой минутой только свирепела, и вот уже я видела в глазах коллег желание разбомбить забор к чертовой матери. Однако прибегать к столь радикальным мерам требовалось только в крайнем случае, и я попыталась остудить пыл товарищей.