– Эти обеденные люди дурят правительство, – говорит Пари. – Они воруют всю хорошую еду для своих детей и дают нам вот это. – Она часто так говорит, но в ее тарелке не остается ни одной рисинки.

– Перестань ныть, йаар, – говорит Фаиз. – По крайней мере тут нет пестицидов, как в Бихаре.

Пари не может с этим поспорить, потому что именно она рассказала нам про детей из Бихары, которые умерли, съев школьный обед. Она столько всего знает, потому что читает все подряд: газеты с жирными пятнами, в которые оборачивают жареные лепешки нааны и паппады, обложки журналов, что висят у киосков, и книги в читальном центре возле мечети на Призрачном Базаре, куда ходит молиться Фаиз.

Одна диди в читальном центре как-то раз сказала маме Пари, что ей надо попросить какую-нибудь частную школу принять Пари по «квоте на малоимущих», потому что Пари слишком умная для государственной школы. Мама Пари сказала, что они пытались, но ничего не вышло. Пари утверждала, что ей неважно, где она будет учиться. В новостях она видела интервью мальчика из басти вроде нашей, который на «отлично» сдал экзамен на госслужбу и устроился работать районным инспектором. Если он смог, она тоже сможет, сказала Пари. Я был согласен с ней, но не сказал этого вслух.

Теперь мы умоляем о добавке далии, но обеденные люди нас не слушают, поэтому мы моем руки и спускаемся на площадку. Отсюда слышно, как шумит Призрачный Базар, но мы шумим еще сильнее.

Руну-Диди стоит в коридоре и разговаривает со своими подругами. Она не выглядит сонной, как я. Она может дрыхнуть, даже когда земля дрожит и разваливается на части. Но что в ней хорошо, так это то, что в школе она ведет себя так, будто не знает меня. Мне это по душе, потому что она никогда на меня не ябедничает.

Четверо мальчиков смотрят на группу Руну-Диди хитрыми глазами и зубасто улыбаются. Один из них – тот пятнистый парень, что стоял передо мной вчера в очереди в школу. Его друзья смеются над чем-то, что он говорит. Руну-Диди и другие девушки сверлят их взглядами.

Рядом с деревом ним, где Четвертак проводит свой полуденный совет, я нахожу веточку, которую смогу пожевать, чтобы убедить живот, что еда уже в пути. Несколько парней стоят вокруг Четвертака, засунув руки под мышки для тепла. Шестиклассник Пареш из нашей басти рассказывает Четвертаку о констеблях из полиции и Бахадуре.

Но, в отличие от меня, Пареша там даже не было, когда все случилось.

– Констебли потребовали у каждой женщины в басти отдать им все, что у них есть, золото или наличные, – говорит он. – А еще полицейский ударил дубинкой Буйвола-Бабу.

Я хочу поправить Пареша, но перемена скоро закончится, а у меня важное дело. Я говорю Пари и Фаизу следовать за мной на свободное место под деревом амальтас, цветы которого весной окрашивают землю в желтый цвет. Танви и ее рюкзак-арбуз, который она повсюду носит с собой, пытаются увязаться за нами, но я их прогоняю.

– Все эта история про то, как бедняжка Бахадур пропал, – говорю я Пари и Фаизу, – она как плохой индийский фильм, уже слишком затянулась.

Мне приходится повышать голос, потому что малыши, которые играют в каббади-каббади-каббади, слишком громко визжат, и от их быстрых-как-у-гепарда ног с земли большими коричневыми завитками поднимается пыль.

– Я стану детективом и найду Бахадура, – говорю я своим самым взрослым голосом. – А ты, Фаиз, будешь моим помощником. У каждого детектива есть помощник. У Бемкеша есть Аджит, а у Фелуды – Топше.

Пари и Фаиз смотрят друг на друга.

– Фелуда – детектив, а Топше – его двоюродный брат, – объясняю я. – Они бенгальцы. Продавец бенгальских сладостей на Призрачном Базаре, рядом с магазином Чачи Афсала, вы его видели. Ну, старик, который все время трясет метлой, если мы подходим слишком близко к его сладостям? Вот он. Его сын читает комиксы про Фелуду. Он как-то пересказал мне одну из историй.

– Что это за имя – Фелуда? – спрашивает Фаиз.

– А чего это ты будешь детективом? – спрашивает Пари.

– Вот именно, – говорит Фаиз. – Почему это ты не можешь быть моим помощником?

– Аррей, да что вы знаете про детективов? Вы не смотрите «Полицейскийпатруль».

– Я знаю про Шерлока и Ватсона, – говорит Пари. – А вы двое даже не слышали о них.

– Ват-Сон? – спрашивает Фаиз. – Это что, тоже бенгальское имя?

– Забудь, – говорит Пари.

– То, что ты читаешь книжки, не означает, что ты самая умная, – говорит ей Фаиз. – Я работаю. Жизнь – лучший учитель. Все так говорят.

– Так говорят только те, кто не умеет читать, – отвечает Пари.

Эти двое вечно ссорятся, как муж и жена, которые слишком долго живут вместе. Но они не смогут пожениться, когда мы вырастем, потому что Фаиз мусульманин. Слишком опасно играть свадьбу с мусульманином, если ты индуска. В новостях по телевизору я видел кроваво-красные фотографии людей, которых убили за то, что они женились на ком-то из чужой религии или касты. Кроме того, Фаиз ниже Пари, поэтому они в любом случае друг другу не подходят.

– Эта работа помощника, – говорит Фаиз, – сколько за нее платят?

– Никто нам не платит, – говорю я. – Мама Бахадура бедна. У нее была золотая цепочка, но теперь и ее нет.

– Тогда зачем мне это? – спрашивает Фаиз.

– Мама Бахадура так и будет ходить в полицию, полиция рассердится и разрушит нашу басти, – объясняет Пари Фаизу мою мысль. – Но мы сможем помешать этому, если отыщем его.

– У меня нет времени, – говорит Фаиз. – Мне надо работать.

– Чтобы волосы были «нежные и шелковистые»? – спрашивает Пари. – Или «ослепительно темные»?

– И чтобы я пах «Фиолетовым лотосом» с кремом, – говорит Фаиз.

– Его не существует. Это просто выдумка. Твоя учительница-жизнь забыла тебе рассказать об этом или что? – глумится Пари.

– Слушайте, – говорю я, чтобы они прекратили ругаться. – Я задам вам несколько вопросов. Тот, кто даст больше правильных ответов, сможет стать моим помощником.

Они оба громко стонут, словно ударились пальчиком ноги о большой камень.

– Джай, ну ты на, – говорит Пари.

– Он чокнутый, – соглашается Фаиз.

– Так, первый вопрос. Большинство детей в Индии похищают: а) люди, которых они знают или б) люди, которых они не знают?

Пари не отвечает. Фаиз не отвечает.

Звенит звонок.

– Мы можем поискать Бахадура вместе, – говорит Пари, – но я не буду твоим помощником или кем-то еще. Ни за что.

Мне жаль, что Фаиз не будет моим помощником, но девчонка тоже ничего. Может быть. Папа рассказывал мне о детективном шоу под названием «Карамчанд», которое давным-давно шло по телевизору. У Карамчанда была помощница по имени Китти, но, к сожалению, Китти была не очень умной, и Карамчанду все шоу приходилось говорить ей, чтобы она заткнулась. Эта история из тех, что приводят Пари в ярость. Если я велю Пари заткнуться, она мне врежет.

– Какой у нас будет секретный сигнал? – спрашиваю я Пари. – У детективов должен быть секретный сигнал.

– Это что, самое главное? Секретный сигнал? – спрашивает Пари. – Давай серьезно.

– Это серьезно.

Пари закатывает глаза. Мы идем обратно в класс.

– Если ребенок пропал без вести более чем на двадцать четыре часа, полиция должна открыть дело о похищении, – говорю я.

– Откуда ты это знаешь? – спрашивает Пари.

– Телевизор, – говорю я. – Полиция не сделала этого для Бахадура.

– А ты что, не читала про это полицейское правило у себя в книжках? – спрашивает Фаиз у Пари.

– Большинство детей в Индии похищают незнакомцы, – объявляю я им. Я не знаю этого точно, но, как по мне, звучит правильно.

– это допросить Омвира. Он знает о Бахадуре больше, чем кто-либо другой. Это правило: наши друзья знают то, что мы скрываем от родителей. Ма понятия не имеет, что перед Дивали директор надрал мне уши, когда я спел «Сияй, сияй, маленькая звездочка»[25] вместо национального гимна «Йана, Гана, Мана» на собрании. А Пари и Фаиз знают. Они потом дразнили меня Звездочкой несколько дней, но скоро забыли про это. Ма никогда бы не забыла. Вот почему я ничего не могу ей рассказать.