душе, произнёс старик. – Я и замок, мы так долго ждали твоего возвращения.
Я понимала, что лич снова пытается влиять на меня, но не находила в себе
сил сопротивляться. Его притворным речам хотелось верить. Они дарили тепло и
умиротворение. Мои губы сами собой растянулись в счастливой улыбке, а в
пустой до странности голове билась одна лишь мысль – я дома.
Глава 8
Абелия не вернулась ни к ужину, ни даже к ночи. Её отсутствие
настораживало, но не слишком. На то она и ведьма, чтобы стремиться жить в
полную силу. В мире столько непознанного, столько всего интересного, что нет
ничего удивительного в том, что девочка порой пропадает до самого утра. К тому
же, сиди она дома, не отыскала бы себе жениха. Да ещё какого. Всем на зависть.
За одно только это старшая родственница готова была простить внучке многое.
Матильда Филидор всё ещё пребывала в приподнятом настроении, а
потому не спешила приступать к работе. Зельеварение требовало полной отдачи
сил и энергии, а так же абсолютной сосредоточенности на процессе. В то же
время, сильные эмоции, не важно положительные они или отрицательные, существенно ослабляли внимание, что могло повлечь за собой весьма
неприятные последствия. Именно поэтому, ведьма предпочитала работать ночью, когда никто не мог ей помешать.
Сна не было ни в одном глазу, а заняться Матильде было нечем. Возраст, будь он неладен, накладывал определённые ограничения, лишая ведьму многих
радостей жизни. Она уже не могла без урона для репутации совершать безумные
поступки. А порой так хотелось хоть на мгновенье окунуться в прошлое. Вновь
ощутить себя молодой и дерзкой, способной свести с ума кого угодно.
Какое счастье, что Абелия совсем не похожа на мать. Внучка, будто в
исполнение тайных желаний ведьмы, стала точным отражением самой Матильды
в молодости. Такая же неугомонная, берущая от жизни всё, что та готова ей
предложить и даже больше.
Вот только где носит эту несносную девчонку, когда она так нужна? Без её
шумного присутствия в доме и радость не в радость.
Обычно Матильда не опускалась до банальной слежки, позволяя Абелии
развивать в себе самостоятельность, при этом строго спрашивая с неё за
проступки, если о таковых становилось известно. Однако сегодня был именно
такой день, когда можно было легко оправдать нарушение собственных правил.
Поиск объекта проводился по крови. Простенький ритуал не должен был
вызвать у многоопытной ведьмы никаких затруднений. Матильда привычно
начертила пентаграмму на рабочем столе, расставила по её углам зажжённые
свечи, а в самый центр капнула своей крови. После прочтения заклинания от этих
капель должны протянуться три нити, по числу живущих носительниц этой крови.
Первая, самая отчётливая к самой Матильде, вторая потоньше – к её дочери и
наконец третья, почти прозрачная, но всё равно хорошо различимая, к внучке.
Первая и вторая нити вспыхнули почти сразу и засияли ровным
голубоватым светом, а вот третья едва наметилась. Хуже того, прямо на глазах
она начала истончаться. Матильда только то и успела, что коснуться её
сознанием, определяя направление поиска, и на этом связь оборвалась.
Растерянная от непонимания того, что сейчас произошло, ведьма
попыталась повторить ритуал и не поверила своим глазам. В этот раз не было
даже намёка на третью нить. Как будто её просто стёрли с карты бытия. И это
могло означать лишь одно – Абелии больше нет в мире живых.
Как ненормальная Матильда снова и снова рассекала ладонь острым
лезвием и произносила слова поискового заклинания, пока окончательно не
выбилась из сил. Не замечая ни боли, ни перепачканной в крови одежды, она
рухнула в кресло и уставилась в пространство немигающим взглядом.
Со стороны могло показаться, что ведьма впала в прострацию. Однако так
только казалось. На самом деле Матильда судорожно размышляла о том, что
могло случиться с её дорогой девочкой, и насколько велика вероятность того, что
Абелию занесло в гости к тому чудовищу, которым стал её дед?
Во всяком случае, направление поиска явно намекало на то, что такую
возможность исключать нельзя. Надо ли говорить, что подобный расклад совсем
не обрадовал старую ведьму? Уж лучше быстрая смерть, чем вечность, проведённая в лапах чудовища, в которого превратился её муж.
Но даже если такое случилось, она просто не может не попытаться спасти
малышку. Пусть магия ей не подвластна, зато у неё на примете имеется маг, которому судьба Абелии так же небезразлична. Во всяком случае, Матильда
очень на это надеялась. Правда, лорд Навье не выглядел особенно счастливым, когда выяснилось, что от женитьбы ему не отвертеться, но всё же он производил
впечатление человека благородного. Не стал сыпать угрозами, хотя легко мог
осложнить ведьмам жизнь. Просто принял всю ответственность за случившееся
на себя. Такие как он всегда поступают правильно, даже в ущерб собственным
интересам и уж точно не бросят девушку в беде. Тем более, если речь идёт о
законной невесте.
– Филиберт, вставай! – раздалось громогласное над ухом мирно спящего
дворника, а по совместительству и конюха, и садовода, и мастера на все руки. –
Запрягай карету, через десять минут мы выезжаем.
Мужчина с трудом разлепил тяжёлые веки и невольно отшатнулся, узрев
хозяйку. Надо сказать, там и впрямь было чего пугаться. Филиберт не единожды
лицезрел свою нанимательницу в гневе, но никогда прежде она не являлась к
нему среди ночи с руками, вымазанными по локоть в чьей-то крови.
Уловив испуг в его взгляде, Матильда лишь отмахнулась:
– Не придумывай невесть чего. Абелию я искала по крови, вот и
испачкалась немного.
– Немного? – удивился мужчина.
– Долго искала, – получил он исчерпывающий ответ, после которого и
впрямь заподозрил неладное. Если уж старая хозяйка встревожилась до такой
степени, что всю себя искромсала, значит, было с чего.
С Филиберта мигом слетела сонливость, и он принялся спешно собираться.
Ровно через десять минут карета, запряжённая парой вороных, неслась по
ночной дороге в сторону герцогского замка. Матильда, успевшая за короткий срок
привести себя в порядок, нервно кусала губы, мысленно подбирая слова, которые
помогли бы ей убедить лорда Навье не тянуть время, а отправиться на поиски
Абелии, не дожидаясь утра.
И вот наконец впереди показались высокие шпили сторожевых башен.
Окованные железом ворота по ночному времени были наглухо закрыты. Однако
бдительная стража заметила приближение кареты, и к моменту её появления у
ворот замка из смотрового окошка уже выглядывал дежуривший в эту ночь
охранник.
– Кто такие? – спросил он с плохо скрываемым недовольством. Ночные
гости по определению не несли с собой ничего хорошего. Лишь проблемы, которых у их лорда и так хватало.
– Матильда Филидор к герцогу с важным известием, касательно его
невесты.
Охранник наморщил лоб, припоминая была ли у герцога невеста. Кажется, что-то такое он слышал от тех парней, что сменил вчера на посту. Вроде бы их
лорд ездил к одной красотке в Вельеж, а та не будь дурой, потребовала с него
клятву, что он на ней женится. А потом возьми, да и окажись ведьмой.
«Выходит, не врали», – подумал мужчина, но на всякий случай крикнул
старшего караула. Пусть начальство само разбирается, кого пускать в замок
ночью, а кого гнать взашей. Его дело маленькое, за порядком следить.
Около получаса потребовалось на то, чтобы до герцога наконец дошло
известие о прибытии гостьи. Подбирая наряд, Матильда приложила максимум
усилий, чтобы выглядеть в глазах герцога и его дворни достойно: меховой
палантин, под ним платье простого покроя из очень дорогой ткани, надеваемое в
