Видимо, танцевали мы на самом деле неплохо, потому что к концу конкурса на сцене остались мы с Риткой и рыжая девица в длинном вечернем платье. Тщедушный грянул польку-бабочку, и мы заскакали козами. Но тут что-то пошло не так: рыжая запуталась в своей шлейфе и рухнула прямо на толстую ведущую, зацепив при этом рукою Ритку, которая в этот момент зачем-то подпрыгнула, имитируя знаменитый прыжок грузинских горцев. Под радостное хрюканье зала вся троица повалилась на пол, а я по инерции продолжила незамысловатые, но весьма глупые в данной ситуации движения.

Ведущий закашлял и поспешил возвестить залу, что перед ними победительница. Я радостно завизжала, а ведущая-тумбочка надела мне на шею гавайский венок из искусственных цветов и вручила шампанское. Ритке за второе место преподнесли коктейль, и она кинулась обниматься, а я порадовалась, что подруга себе ничего не сломала.

– Ну что, съел, крысеныш? – злорадно прищурилась Ритка, спускаясь вниз с шампанским под мышкой и высматривая Аникеева за дальним столиком. Я тоже метнула взгляд в нужном направлении и смогла констатировать, что Аникеева на месте нет. Дама его сидела на своем стуле и вяло ковыряла что-то в своей тарелке.

– Куда это он свалил, а, Аська?

– Может, в туалет…

– Так он что, не видел мой фурор? – оскорбилась подружка, потрясая кулаком в воздухе. – Да я ему…

Тут мы обе слегка пошатнулись, но устояли и даже благополучно добрались до столика. Шампанское явно было лишним: к тому времени и я, и подружка уже и без того были хороши, а понижение градуса и вовсе сыграло с нами злую шутку.

Лично у меня спустя двадцать минут начались видения: мне всюду мерещился Аникеев, и я пыталась показать его Ритке, тыкая в толпу пальцами. Но он тут же исчезал, так что было непонятно, был он или казался. Уставшая от видений Ритка, пошатываясь, прогулялась вдоль танцпола и констатировала, что за столиком ни Аникеева, ни его пассии не наблюдается, что позволило сделать ей скоропалительные выводы:

– Зуб даю, этот гад пошел с ней в номера. Небось ходил договариваться, разжился горницей и повел туда свою красну-девицу. Уж я знаю, мы с ним, собственно, так и познакомились, ты же помнишь…

– Погоди-погоди, – высунув шею из плеч на максимальное расстояние вверх, я пыталась заглянуть поверх пляшущих передо мной восточных мужчин. – Смотри, вот же он, вернулся к столику…

Судя по всему, Аникеев о присутствии в зале Ритки не подозревал, потому что вел себя чересчур спокойно и в нашу сторону даже не поглядывал.

– Где?

– Да высунься чуть вперед…

– Точно, что-то забыл или расплатиться вернулся. Так, Аська, дуй за ним, проследишь, куда он ее повел, запомнишь номер, а там уже я появляюсь во всей красе.

– Может, ты сразу за ним и проследишь? – робко пискнула я, пошатываясь на стуле.

– Не, он меня заметит и фееричного появления не выйдет. Этот гад еще меня виноватой выставит. А что? С поличным я его не ловила, скажет, встречался по работе, наплетет с три короба. Мне надо взять его на живца! Точнее, на живце.

– Но как я…

– Вот, возьми мои солнечные очки, накидай волос на лицо, венок этот дурацкий… Да тебя родная мать не признает. Потихонечку за ним, а там звони мне…

– Ритка, я пьяная, меня шатает во все стороны, – заныла я, надеясь на помилование, но подружка сурово нахмурилась:

– А помнишь, как я в школе за твоим Капыловым следила, когда он со старшеклассницей под лестницей целовался?

– Это запрещенный прием, – пробормотала я, поднимаясь и пошатываясь.

Протолкнуться к выходу оказалось сложнее, чем я думала. Пришлось имитировать восточный танец и плавно лавировать сквозь любвеобильную мужскую и недружественно настроенную женскую публику. Удавалось мне это плохо: пару раз отдавили ноги и дважды пнули локтем в область живота.

К тому времени, как я оказалась возле выхода, Аникеева уже нигде не было. Я припустилась из ресторана, сбежала вниз по лестнице и оказалась в холле. В конце коридора мелькнул знакомый костюм в полоску, и я приободрилась. Справа был гардероб, далее следовала бильярдная и прямо напротив лестницы – новый коридор, по которому и шел Аникеев.

Я засеменила в ту сторону, добежала до конца, спотыкаясь о ковровую дорожку, и уже совсем сбилась с ориентира, но внезапно коридор закончился поворотом и крутой лестницей наверх. Там, судя по всему, располагались номера.

На лестнице было тихо, но я на всякий случай затаилась и прислушалась. Ничего не предвещало шагов. Я было запаниковала, что провалила Риткино задание – думай теперь, где искать этого блудного попугая – но внезапно сверху послышался приглушенный разговор, и я, прислонясь к стенке и крадучись, как в шпионских фильмах, поползла наверх. Представив, как смешно я выгляжу со стороны в солнечных очках и в венке, я сдавленно хихикнула, но очень скоро смеяться мне расхотелось.

Когда я вплотную подобралась к темному пролету между вторым и третьим этажом и попыталась аккуратно выглянуть в коридор, сзади вдруг раздался резкий шорох, кто-то зло засопел, а мой рот тут же зажала чья-то мозолистая рука.

От неожиданности я не успела даже оказать сопротивление (хотя кого я обманываю, сопротивление вообще представлялось мне туманно: кусаться, бить в пах?..), а разом обмякла и покорилась судьбе. Может маньяк? Ох, уж лучше бы это Аникеев заметил слежку и решил проучить меня, чтобы не повадно было…

Судьба в лице моего нападавшего меж тем легко подхватила меня и поволокла по коридору, но в другую сторону. Впрочем, коридор там почти сразу же закончился выходом на балкон. Дверь была открыта, собственно, туда меня невежливо и впихнули. Я ойкнула, ударившись об косяк, потерла локоть и, наконец, повернулась. К моему удивлению, сзади стоял не Аникеев, а какой-то незнакомый мне мужик среднего роста с плоской круглой и очень злой физиономией, которую я едва могла разглядеть в свете тусклой лампочки:

– Так ты танцовщица?

– В каком смысле? Если по работе, то да, а так…

Мне не дали договорить:

– Какого хрена ты поперлась туда без предупреждения? Понаберут с улицы… Слышь, Толян, еле успел стриптизершу ухватить, велено же было ждать моего сигнала на улице, и только потом…

– Да ладно, девчонка из новеньких, да? – усмехнулся Толян, который сидел здесь же, в углу балкона, на корточках, и дымил сигаретой. В темноте разглядеть его было сложно, поэтому о его присутствии я узнала только по голосу. – Обещали брюнетку прислать, да и прикид дурацкий. Но ноги вроде ничего, сойдет.

Выпитое за вечер негативно сказалось на моих умственных способностях, и я не сразу сообразила, что меня, видимо, с кем-то перепутали. Набрав воздуха, даже было открыла рот, чтобы прояснить свою гражданскую позицию, но тут где-то внизу под балконами кто-то два раза протяжно свистнул.

– Тихо, – прижал палец к губам плосколицый. – Это сигнал. Слышала? Все, пошла. Крайний люкс слева. Вот корзина, здесь вино и фрукты, оставишь ее, где договаривались, потрясешь перед ним немного своими прелестями, а потом сматывайся. И дальше все по инструкции.

– Я, собственно…

– Все, ни звука, а то своими руками придушу, понаберут с улицы… – снова прошипел этот придурок, а я, не негнущихся ногах и с корзиной в руке поплелась в конец коридора, по пути размышляя: заорать или броситься бежать?

Судя по физиономиям и повадкам этих типов, шутить с ними не стоило. Картина складывалась и впрямь дурацкая: из-за короткого платья и этого дурацкого венка меня приняли за девицу легкого поведения, которую, судя по всему, хотят вручить в подарок некому типу в люксе.

Осознав это, я малость протрезвела и даже попыталась свернуть в сторону лестницы, но тут сзади раздался звук возводимого курка и злобное шипение. Звук курка я, конечно, могла нафантазировать с перепугу, но в тот момент мне показалось, что слышу я его отчетливо, отчего я припустилась в конце коридора, решив из двух зол следует выбирать меньшее.