– Так, пройдёмте ко мне в кабинет, напишите заявление и то, что вы мне сейчас рассказали, я вам обещаю, что разберусь с этим делом! – резко, произнесла девушка милиционер и помогла Галине Ивановне подняться со стула.

Девушка подвела женщину к кабинету, на двери которого висела табличка. На ней было написано – Евгения Михайловна Колесова, капитан, следователь ОВД.

– Проходите! – коротко бросила Евгения Михайловна и, впустив в кабинет Галину Ивановну, спросила. – Вас как величать?

– Галина Ивановна Короткова, дочка! Я работаю кондуктором в нашем депо, в троллейбусе я и подобрала эту девчушку! Регистрацию ей помогла сделать, проживала в моей квартире, договорилась в депо и она сегодня должна была первый раз явиться на работу! Помогите ей, она ведь несчастная, её парень обманул, из общежития выгнали, сама с Урала, мальчика только родила, возле роддома она и села в мой троллейбус! – сказала Галина Ивановна на одном дыхании, боясь, что её попросят из кабинета.

– Галина Ивановна, я вам верю, поэтому успокойтесь и, чтобы помочь девочке, вы должны всё подробно описать с первой вашей встречи с ней, до сегодняшнего дня! Вычислить тех опээсников будет просто, но вот предъявить им что-то будет ой, как не просто! Я этого так не оставлю, подключу лучших оперов, и они обязательно вытащат вашу девочку с ребёнком! – сказала она и, подвинув ей чистый лист бумаги с ручкой, добавила. – Пишите заявление о пропаже Ольги Владимировне Трошиной, зарегистрированной в вашей квартире!

Потом она помогла Галине Ивановне, подсказав, как именно надо написать заявление, почитала его и, поднявшись со своего места, сказала. – Галина Ивановна, вы пока посидите в коридоре, а я пойду к начальству, мне необходима резолюция начальника следственного отдела ОВД, после чего я открою дело!

Усадив женщину рядом с кабинетом на стул, следователь ушла к своему начальству. Галина Ивановна от переживаний и стресса, стала засыпать, но старалась с этим бороться, и ей это удавалось делать.

Вернулась следователь минут через двадцать и, улыбнувшись, вновь запустила женщину к себе в кабинет.

– Ну, всё, мне разрешили завести это дело! Вы сейчас посидите, а я вызову к себе старшего оперуполномоченного, с ним и будете работать, ну, а я буду собирать всю информацию! – сказала она и, набрав номер телефона Уголовного розыска, минуты две ждала, пока там ответили.

– Стас, мигом ко мне! – коротко бросила девушка и, потянувшись в кресле, посмотрела в окно, за которым уже собирались сумерки.

Стас появился минут через пять, войдя в кабинет, бесцеремонно прошёл к столу и, усевшись на стул, спросил. – Что за дела, Женя?

– Стас, напротив тебя сидит женщина, у неё похитили её квартирантку, молодую девочку с младенцем на руках! Случилось это до восьми часов утра и, похоже, что в этом деле замешаны наши коллеги! Ты уж постарайся сделать так, чтобы эта информация не рассосалась по управлению! Вычисли тех, кто дежурил в то время в том районе, один из них старший лейтенант, его видела соседка потерпевшей, да и машину тоже, так что зацепиться есть за что! Стасик, здесь нельзя тянуть, постарайся это сделать быстро и так, как ты это умеешь делать! Любую информацию немедленно доставляй мне! – сказала следователь и, проводив Галину Ивановну до дверей, добавила. – Галина Ивановна, спасибо за неравнодушие к чужой беде! Ещё, очень вас прошу, не начинайте там с соседками своего расследования, иначе и до беды недалеко! Если преступники поймут, что вы их знаете, то не исключено и летальный исход!

–Ох, Господи! Дожились! – бросила женщина и, поблагодарив следователя, отправилась к себе домой с тяжёлым сердцем.

Она шла, а ноги отказывались держать эту чудесную женщину и она села на скамейку, стоящую у остановки. Силы её покинули, и она потеряла сознание, а когда очнулась, то поняла, что находится в депо, а возле неё молодая девушка, фельдшер скорой помощи что-то колдовала над ней.

– Ну, вот, теперь будет легче! – произнесла она и, улыбнувшись женщине, добавила. – Мамаша, вы уж как-то поберегите себя, отлежитесь хотя бы денёк, а то и два! Если желаете, отвезу вас в больницу, там пройдёте курс лечения!

– Не-не-не! – воскликнула Галина Ивановна и, поднявшись на ноги, сказала. – Деточка, мне сейчас никак нельзя отлёживаться, я уж дома попробую отлежаться! Вы мне лекарства выпишите какие-нибудь, я их попью и поправлюсь!

– Ну, как хотите, только сделайте так, как я вам сказала, а то дотянетесь до гипертонического криза! – сказала девушка и, сев в машину, выехала со двора депо.

– Галка, как ты себя чувствуешь? – тут же спросила её подруга по парку.

Именно она и заметила на остановке Галину Ивановну. Месте с другой женщиной, водителем, они затащили её в салон и, пока везли в депо, позвонили в скорую помощь.

– Да нормально, Марин, просто переволновалась, вот и плохо стало! – вяло отозвалась она и, улыбнувшись людям, которые её окружали, поднялась на ноги.

– Спасибо вам всем, с меня поляна! – сказала она и направилась к сторожке, где её поджидал Митрич.

– Что за беда, радость моя? – спросил он, с тревогой заглядывая ей в глаза.

– Митрич, беда, да и только! – произнесла она и, присев на топчан, заплакала, но потом, собравшись, добавила. – Ладно, некогда нюни распускать, надо идти домой! Оленька наша пропала с мальчиком, была в милиции, обещали помочь! В общем, так, ты, как сменишься, прибегай ко мне, я на пару дней отпрошусь, не до работы, а если заартачится директор, уйду совсем на пенсию, хватит мёрзнуть вместе с пассажирами!

Митрич не стал её удерживать, и она спокойной походкой отправилась домой. Мороз крепчал, испытывая людей на прочность.

Оказавшись в квартире, женщина машинально приготовила себе ужин, состоящий из обычного, горячего чая и двух бутербродов. За весь день она один раз поела, да и то всухомятку, прямо в троллейбусе. Беготня и сплошные нервы довели её до душевного опустошения. Время уже подходило к семи часам вечера, попив чай, она прошла в зал и, легла на расстеленный диван, который она так и не успела собрать, убегая на работу. Уснула она сразу, а проснулась оттого, что кто-то усиленно звонил в дверь.

Открыв глаза, она поняла, что наступило утро, так как за окном начинало рассветать. Подойдя к дверям, она открыла их и, впустив взволнованного Митрича, ушла на кухню готовить завтрак ему и себе.

– Галюня, ты чего старика пугаешь? – спросил он, сняв в прихожей одежду и обувь.

– Митрич, не прибедняйся, ты ещё многим молодым дашь фору, а то, старик! – усмехнувшись, отозвалась с кухни хозяйка и хотела добавить, но тут снова раздался звонок в дверь.

Митрич открыл её и, увидев в проёме незнакомого парня, спросил, преградив ему дорогу. – Вы к кому, молодой человек?

– Я к Галине Ивановне, отец, или я ошибся адресом? – произнёс он, улыбнувшись ему.

– Стасик, проходи, дорогой! – оттащив Митрича от дверей, произнесла женщина и, проводив гостя в зал, усадила его в кресло.

– Посиди немного, я сейчас приготовлю завтрак, заодно и позавтракаем, а то ведь не ел ещё! – сказала она и, вернувшись на кухню, где уже хозяйничал Митрич, зашипела на него. – Чудо ты моё, это же опер из нашего ОВД, он занимается нашей Оленькой, а ты его не пускаешь!

– Дык, откуда мне было знать? – виновато, пожав плечами, тихо отозвался старик и, взяв со стола чайные приборы с сахаром и заваркой, отправился в зал.

Через несколько минут пришла и Галина Ивановна, неся в руках батон, масло и нарезку из колбасы и сыра.

– Угощайтесь, дорогие мои мужчины! – произнесла хозяйка и села на диван, свернув постель к спинке.

– Спасибо, хозяюшка! – отозвался парень и, размешав сахар вместе с заваркой и кипятком в чашке чай, сказал. – Галина Ивановна! Я бы хотел знать подробно, во сколько, куда и как шла девушка с ребёнком, чтобы иметь представление, о чём вообще речь! Вы же должны отлично понимать, что люди по-разному говорят и думают! Один раз пришла женщина, наплела с короб, целую опер группу подняли, а там оказался котёнок в беду попал!