– Да! Я всегда поражался людям и никак не могу привыкнуть к этому! Одни уроды похитили девочку с сыном на руках, потом её продали в рабство, а сына выбросили, будто пакет с мусором, причём живого и в мороз! Другой не захотел забирать девку с ребёнком! Скажи мне, что вообще происходит с людьми? – невозмутимым голосом произнёс Марат и, усмехнувшись, добавил. – Ладно, Шитый, против братвы я не собираюсь идти, тем более, что это невозможно исправить, значит, пусть эта версия остаётся главной, но если протечёт и меня подставят, то ты меня знаешь, пощады не будет никому! Очень тебя прошу, ты вор авторитетный, сделай так, чтобы это всё превратилось в могилу! Ещё, надо найти хоть одеяльце пацана, был же он чем-то укутан, порвать его, будто собаки рвали, да кровью брызнуть! Скажи, пусть подсуетятся, а я подожду, можно теперь и пропустить по стопарику виски, если не жалко!

– Да без базара! Вон бар, вынимай оттуда, что захочешь, а я схожу, дам команду! Сто процентов в ментовке должны быть его тряпки, если только не сожгли! – сказал Шитый и, выйдя из кабинета, подозвал к себе своего человека.

Пока он распоряжался, Марат достал бутылку шотландского виски, а также два бокала и тарелку с лимоном. Достав нож, он аккуратно порезал лимон на ровные дольки, после чего разлил виски по бокалам.

Через минуту вернулся хозяин и, присев на своё кресло, взял бокал в руку.

Через час Марат уже возвращался с тяжёлым сердцем в Москву. Он всегда был человеком чести, никогда не врал, а здесь он должен был поступиться своими принципами. Трагедия состояла в том, что он ничего с этим не мог поделать. Глядя в окно своего мерседеса, он впервые пожалел, что связался с девчонкой, но она действительно ему понравилась, поэтому тут же прогнал эту мысль из головы. В багажнике у него лежал пакет с окровавленным одеяльцем мальчика, как доказательство того, что произошло с ним.

К Оле он вошёл в восемь часов вечера и, подозвав к себе, сказал. – Наденься, надо спуститься вниз!

– А что случилось, Марат? – тут же отозвалась девушка, стоя перед ним в одном халате, причём босиком.

– С женщинами всегда проблема, видно ты из той же породы! – недовольно пробурчал он и, подав ей шубку, добавил. – Оля, если можно, то давай без вопросов, просто сделай, что я тебе сказал и всё! У меня тоже нервы не железные!

Подождав, когда она оденется и обуется, он вывел девушку из квартиры и уже через минуту подходил с ней к багажнику своего мерседеса. Тимур поднял капот багажника и, развернув перед ней пакет, показал одеяло, разорванное в клочья, в которое совсем недавно был завёрнут её мальчик. Она сразу всё поняла и, побледнев, осела прямо на снег. Оля не плакала, она просто потерялась в пространстве.

Когда она очнулась, Марат сидел рядом с ней с нашатырём в одной руке и ваткой в другой руке. Рядом с ним стоял Тимур, ожидавший команды шефа.

– Ну, слава Богу! – пробормотал Марат, увидев, что она открыла глаза, а потом, посмотрев на Тимура, добавил. – Оставь машину с парнями, пусть подежурят, я остаюсь на ночь здесь! Все остальные свободны до утра!

– Как скажешь, босс! – невозмутимым голосом отозвался Тимур и, развернувшись, вышел из квартиры.

– Маратик, миленький, что произошло, расскажи, а то я умру! – прошептала Оля, глядя на парня глазами полными слёз.

– Оля, ты только держи себя в руках, той жизни уже не вернёшь! Твоего мальчика менты бросили в заброшенном доме на окраине посёлка, забыл его название, и его бродячие псы разорвали на части, одеяло ты видела! Кроме него ничего больше не нашли, вот такая у него судьба, дорогуша! Теперь с этим придётся жить! – сказал он и, погладив её по волосам, тяжело вздохнул.

– Марат! – на удивление спокойным голосом, отозвалась Оля, глядя на него безразличным взглядом. – Скажи мне, пожалуйста, ты ведь зрелый, опытный мужчина, зачем дальше жить? Для чего? Чтобы исполнять прихоти мужчин и радоваться жизни? Всё, ничего не хочу, можешь меня гнать от себя! Ах да, я же должна отработать тебе твои деньги! Ну, тогда, чтобы ты не остался в убытках, присылай ко мне мужиков, буду отрабатывать, с долгами не хочу уходить на тот свет!

– Послушай, может тебя в дурку отвезти? А чо, полежишь пару месяцев, выйдешь другим человеком, без ума и памяти, такие люди всегда счастливы! – сказал он довольно-таки зло и, поднявшись, добавил. – Ты красивая, здоровая девка, нарожаешь ещё мне детей, и всё у тебя наладится, хотя, конечно же, боль останется, но и она со временем притупится, уж поверь мне! Люди вообще очень много теряют вокруг себя близких людей, включая и вот таких детей, но ведь продолжают жить! У моей сестры девочка умерла в три месяца, простыла, а врачи ничего не смогли сделать, вот и ей было тоже радостно, как и тебе! Прости, конечно, может, это и облегчит твою боль, да согреет душу, этих козлов я приговорил, так что не спасёт их СИЗО, сегодня, или завтра они сдохнут ужасной смертью!

Сев на диване, Оля отрешённым взглядом, уставилась на окно, глаза у неё даже не моргали. Потом она обхватила голову руками и завыла, завыла, как волчица, потерявшая своего ребёнка. Марат не стал её успокаивать, он отлично понимал, что ей необходимо выплеснуть наружу свою боль, иначе пропадёт девчонка. Он отправился на кухню, налил её грамм сто пятьдесят коньяка в фужер и, прихватив с собой дольку лимона, вернулся в зал, где продолжала выть Оля, раскачиваясь со стороны в сторону. Её ноги были в сапогах, Марат не успел их снять, занеся в квартиру. Поджав их под себя, просто ушла из этого мира, и парень серьёзно стал беспокоиться за неё.

– Оля, выпей сразу всё, полегчает! – сказал он, передавая ей фужер и дольку лимона.

Она перестала выть и, посмотрев на него, взяла фужер в руку. С минуту она смотрела на него бессмысленным взглядом, а потом, закрыв глаза, выпила содержимое фужера до дна. Дольку лимона она не стала брать и, сойдя с дивана, отправилась в прихожую, где сняла сапоги, после чего отправилась в спальню.

Марат снова не стал её задерживать, он лишь проводил её до кровати и, уложив в постель, накрыл тёплым одеялом. Через минуту она уже отключилась, а он, вздохнув, вернулся на кухню, где и просидел до одиннадцати часов ночи. Чтобы не тревожить девушку, он отправился в соседнюю комнату и, раздевшись до плавок, юркнул под одеяло.

Сон отказывал молодому парню, который проникся по какой-то, неизвестной для него причине, к этой девчонке. Имея в своём распоряжении больше полутысячи бойцов, довольно крупный бизнес, его сердце поневоле очерствело, в схватке с беспределом, в котором часто и его бойцы участвовали. История с этой девушкой, причём очень красивой девушкой и её мальчиком, всколыхнуло в нём понятие мужчины, да и просто человека. Он понял, что надо каким-то образом менять структуру их жизни. В середине девяностых годов, когда они тоже все были действующими лицами, тяжело было выжить без поддержки и преданного плеча. Кто-кто, но он это понимал отлично, вспоминая начало девяностых, когда людей убивали за поганые ваучеры, на рынках отбирали у бабушек последнее, что ещё осталось из их скудного жалования. Пенсии, да и зарплаты часто задерживали на полгода, а то и годами просто не выплачивали. Молодые, здоровые парни и девчата вынуждены были стать челноками, причём с образованием и уже сформировавшимся положением в обществе. Имеется в виду врачей, педагогов, да и зачастую профессора и академики. Именно тогда Марат, при поддержке друзей из татар, которые практически уже владели всеми московскими вокзалами, а также тем, что начало твориться на прилегающих к ним территориях и поднялся. Торговля стала процветать везде, буквально везде, вот тогда Марат и создал свою бригаду, которая постепенно разрасталась, что и сделало его довольно успешным бизнесменом. В узких кругах отлично знали, что из себя представлял этот молодой парень, в его движениях не было и намёка на бизнес. Сплошные грабежи, разборки, устранение конкурентов и присоединяя к себе мелкий и средний бизнес, сделали его очень большим авторитетом в среде далёкой от законности. Даже воры и то признавали его равным среди равных.