Андрей замер перед дверью. Было видно, что слова Клюкина произвели на него должное впечатление. Он медленно повернулся и, посмотрев в глаза доктору, бросил на стол свёрток с таблеткой. Щёлкнул замок и аналитик исчез за дверью. Александр Федорович, вытер вспотевшее лицо платком и, спрятав таблетку, вышел из кабинета.

Андрей пролежал до ужина в кровати. Он пытался не о чем не думать, или думал обо всём сразу. В обоих случаях получалось плохо. Клюкин был прав, он мог получить разжижение мозгов и перечеркнуть все усилия людей, заинтересованных в его освобождении. Он до сих пор не осознал кто он. Кто он такой?! Зачем и для чего всё это делается?!

На ужин была капуста с почерневшей картошкой. Его до недавней поры любимый компот с червячками и кусок черного подсушенного хлеба. Пришлось, не просто есть, а даже попытаться получить из этого рациона, максимальное удовольствие. Получилось с трудом съесть и с большой натяжкой, представить содержимое тарелки, в качестве нормальной еды. Компот и хлеб, были более притягательными, нежели предыдущее блюдо в тарелке. Андрей удивился, когда поднявшись из-за стола, осознал, что в принципе наелся. Видимо за всё время пребывания в больнице, его желудок сжался, а сам Андрей потерял не один килограмм своего веса. Он вновь вернулся в палату и обнаружил, что там никого нет. Видно все его соседи пошли в общий зал, где в очередной раз показывали американскую комедию, название которой, он пока ещё не вспомнил. Кто-то всё-таки заворочался на соседней кровати, и Андрей увидел молодого парня.

– Тоже решил отдохнуть? – спросил тот, переворачиваясь на спину и закидывая руки под голову.

Андрей промолчал и отвернулся в другую сторону.

– Что-то я смотрю, здесь все не особо разговорчивые, бояться говорить что ли?!

– Они просто разучились, – произнёс ехидный голос вошедшего Гены. – И ты разучишься!

– Ты что несешь эскулап? – «раздухарился» парень.

– А вот пройдёшь первый курс, станешь более спокойным.

– Да пошёл ты!

– А после второго, половину слов забудешь

– Отстань, дай полежать, – отмахнулся парень.

– А после третьего, вообще будешь еле шаркать ногами по коридору.

– Отвали!

– Ты походу парень до сих пор не понял куда попал, это далеко не санаторий приятель!

Парень резко соскочил с кровати и подошёл вплотную к лицу Гены.

– Отвали, сказал придурок, а то зубы пересчитаю!

– Придурком скоро будешь ты, вон, будешь как тот чиновник, молча лежать, уткнувшись в подушку!

Послышался удар. Выдох и кашель. Андрей осторожно повернул голову и увидел стоящего на коленях санитара Гену.

– Я же тебя предупреждал, дай людям отдохнуть.

– Ну, сука ты попал, сегодня у тебя будет очищение водой, – прошипел Гена.

– Ага, мыло только приготовь, – ухмыльнулся парень.

– Потом будешь улыбаться, – прохрипел санитар.

– Давай, вали уже отсюда.

Вновь заскрипели пружины на кровати. Андрей повернулся и уставился на молодого бунтаря.

– А ты, стало быть, чиновник? Бывший конечно, здесь все прибывают с приставкой «экс», печальное место, очень печальное!

Он повернулся к Андрею и положил руку под голову.

– Слышишь приятель, а отсюда кто-нибудь пробовал бежать?

Узлов покачал головой.

– Значит, я буду первым. Хочешь со мной?

Андрей пожал плечами.

– Ладно, поживём, увидим. А этот козёл, всегда такой приставучий? Ну, ты что молчишь, поди, боишься его? Тебя как зовут?

– Андре-е-е-ей, – протянул Узлов.

– А меня Степа. Ты давно уже здесь?

Андрей вновь пожал плечами.

– Не знаешь?! Ни хрена себе тебе мозги промыли! А я вот первый день. Заменили мне тюремный срок на психушку, не знаю радоваться или огорчаться. Я вроде бы не косил, а тут на тебе вердикт и диагноз, пожизненное заключение с отбыванием в психушке. Кто-то явно не догнал или я, либо они. Щас осмотрюсь и валить надо отсюда, по любому.

– Мальчики, вечерний приём! – крикнула медсестра.

– Пойдём Андрюха, глотнём колёс весёлых, – задорно произнёс Степа.

Андрей неуклюже поднялся с кровати и, надев тапочки, зашаркал из палаты.

– Да тут ещё и очередь, вот блин коммунизм развели, за колёсами и тут очередь! – возмутился он на весь коридор.

– Разговорчики! – крикнул один из санитаров.

Андрей получил свою порцию лекарств, кинул их в рот и запил водой. Он прошёл в общий зал, где первому попавшемуся больному, опустил таблетки в карман, одновременно пытаясь прогнать горечь, оставшуюся от лекарств во рту.

– Сволочи, так и не захотели сказать мне, что дают! Глотай, мол, и всё! Пока не скажут хрен им, а ни приём лекарств, – раздражённо процедил подошедший Степа, сплёвывая в руку таблетки.

– Не-е-е-ельзя! – сказал Узлов.

– Может ты хочешь?

– Не-е-ет.

Степан огляделся вокруг и, увидев кресло, демонстративно запихал таблетки в обшивку.

– Вот там им, пока что самое место, только ты молчи дружище, а то стукну! – он помахал кулаком перед носом Андрея. Тот сделал вид, что испугался и закивал в ответ головой.

– Команда – отбой! – крикнул кто-то из персонала больницы.

– Прямо как в скаутском лагере, – улыбнулся Степа.

Андрей не мог уснуть и долго смотрел в решётку на окне. Луна пыталась просочиться и заполнить каждый квадратик решётки.

– Чиновник, не спишь? А что такое очищение водой?

– Холо-о-о-дно, – протянул Узлов.

– И всё?

– Бо-о-о-ольно.

– Н-да, по переданным эмоциям всё равно не понял, что это.

В палате зажёгся свет, и Андрей сразу же закрыл глаза.

– Какого хрена?! – услышал он возмущение Степана.

– Вставай уголовничек, пойдём на процедуры! – возвестил голос Гены.

– Ну «халатик», щас я тебе устрою, – пригрозил Степа.

Узлов увидел, как в палату вбежали ещё двое санитаров. Степа не успел даже подняться, как на него накинули простыню и принялись охаживать дубинками. Он кричал и отбивался.

– Ну, хорош, – приказал Гена.

Под вскинувшейся простыней, скрючившись, с перекошенным от боли лицом лежал его сосед по палате. При всём при этом на лице у пострадавшего не было не ехидного синяка или подтёка. Профессионально сработано, нечего сказать.

– Ну что пациент Степан Хорошавин. Фамилия у тебя прямо-таки располагающая, а ведёшь себя как Плохошавин, – улыбнулся Гена.

– Суки-и-и-и, – прохрипел Степа.

– А ты что хотел, после того как на старшего руку поднял?! – сказал санитар Женя.

– Ладно, чего тут разговоры разводить, сгребайте его и в душ, пусть узнает, что такое очищение водой.

Они подняли его под руки и поволокли из палаты. Андрей представлял себе, что будет дальше. Наверняка, так ломали всех новоиспечённых психов, прибывающих сюда для прохождения лечения. Только лечение это, состояло в постоянном поддержании всех находящихся здесь людей в состоянии полуовощей, стада, безропотно-подчиняющееся всему персоналу лечебницы.

Примерно через двадцать минут, в палату занесли Степу стучащего зубами от холода. Он свернулся калачиком и жадно ловил ртом воздух. Это была первая стадия психологической ломки, когда ты понимаешь, что есть силы, которые способны сделать тебе больно и доставить огромный физический дискомфорт.

– Я-я-я, это-о-му-у-у, коз-злу-у-у черепу-у-ушк-у-у-у вс-с-с-крою-ю-ю, – стуча зубами, произнёс Степа.

«А он ничего, держиться», – подумал, про себя Узлов и закрыл глаза.

– Доброе утро мальчики! – заголосила Жанна. – Как меня зовут?

– Жанно-о-о-очка-а-а-а, – протянули по своему обыкновению обитатели палаты.

Андрей поднялся и, надев тапочки, направился за остальными.

– А вам что молодой человек особое приглашение нужно?

– Отстань Жанночка, дай поспать, – отмахнулся сосед Андрея.

– Что?! У меня появился бунтарь в палате?! Мальчики! – крикнула она в коридор.

Степа тут же соскочил с кровати и оказался рядом с Андреем.

– Всё хорошо, не надо, он уже проснулся, – крикнула она. – Умываться шагом марш!