– Не-е-е-т! – вскрикнул Узлов.

– Потерпи чиновник, скоро отбой, ляжешь, отдохнёшь, а вместе с тобой, отдохнуть и твои тараканы!

Андрей опустился на корточки и закрыл глаза.

– Ну что ты его донимаешь?! – вступилась Ирина.

– Ирочка, я просто рассказывал чиновнику про его тараканов.

– Дурак ты Женя, думаешь это смешно? – нахмурилась она.

– Ну а что теперь поделаешь, они здесь, мы там, такова жизнь, да и потом, не я же их такими сделал!

– Узко рассуждаешь Женя, очень узко! Ты бы мог хотя бы облегчить им жизнь и страдания в процессе пребывания здесь, а вы с этим придурком Геной, наоборот, только глумитесь над больными.

– Ты чего завелась-то?! – удивлённо спросил Женя.

– Да ничего, пойдём Андрюша, посидишь в зале.

Она подняла его под руки, и они вместе направились обратно в корпус. Узлов обнял её за талию и тут же убрал руку. Ирина шла неторопливым шагом. Андрей громко выдохнул. Кажется, она ничего не заметила.

– Не обращай на них внимания, – сказал она вдруг Андрею.

Андрей чуть не сказал целую фразу, но вовремя остановился, предпочитая молчание, в качестве основного варианта ответа.

– Мне бы больше полномочий, я бы этих санитаров сегодня же уволила бы. Вам тут и так не сладко, а тут ещё они…

В коридоре Узлов увидел Клюкина, опустив голову вниз и шаркая ногами, он прошёл мимо него, «ярко» бормоча себе что-то под нос.

Андрей уселся в кресло и, подняв голову, увидел выбегающего из раздевалки санитара Гену. Лицо Геннадия выражало ярость и острое желание кого-нибудь прибить.

– Ты чего носишься по коридору? – громко поинтересовался у него Клюкин.

– Да так Александр Фёдорович, показалось, что кто-то дебоширит.

– Вы бы голубчик чаще находились в периметре, а не сидели в раздевалке, тогда бы и не казалось!

– Да я так, только на минутку туда…, – виновато промямлил санитар.

– Идите, работайте, а то у вас подопечные без контроля по территории гуляют!

– Хорошо Александр Фёдорович, конечно.

Гена обвёл всех больных «испытующим» взглядом и скрылся за углом.

Андрей усмехнулся про себя. Это была «сладкая» месть. Холодная и расчетливая. Маленькая, но успешная. Мизерная, но справедливая, приносящая наказание тем, кто считает, что ему всё позволено.

Партизанская война, один самых эффективных способов ведения боевых действий, позволяющий наносить урон сопернику физически и истощать его морально. Это определение неожиданным образом, вдруг появилось в его голове, словно отвечая на вопрос и проводя анализ, всему тому, что сейчас произошло. Андрей оттолкнул от себя какого-то больного, неудачно вписывавшегося в промежуток между креслом и столом. Тот словно не замечая Андрея, развернулся и пошёл в противоположном направлении.

Управление. Управляемость. Он вдруг чётко осознал, насколько они здесь все управляемы. Структурное и бесструктурное управление.

Андрей огляделся вокруг и тут же «нарисовал» у себя в голове три-четыре комбинации. Он поднялся со своего места и догнал больного, которого только что оттолкнул от себя. Остановив его за плечо и шепнув на ухо: «Море», Узлов развернул его и направил прямиком в стенку. Больной ударившись несколько раз головой о стену, закричал: «Море!». К нему сразу же с двух сторон подлетели санитары и повалив того на пол, принялись выкручивать руки.

Вот оно как. Узлов довольно расхохотался и отошёл в сторону. Что-что, а истерически хохотать в этом учреждении, было положено всем. «Купальщика» унесли санитары и Андрей удовлетворённо вздохнув, подошёл к окну.

Обрывки памяти донесли до него картину большой набережной. Вид с окна. Когда-то, он стоял и точно также смотрел на набережную, где гуляли влюбленные парочки, а мимо по реке проплывали прогулочные катера. Это было давно, недавно или это просто был плод его больного воображения. Он зажмурил глаза и напрягся. Ничего не помогало. Словно кто-то выстроил в его голове огромную стену, через которую он не мог перебраться и посмотреть, что же находиться дальше. Андрей попытался расслабиться, а затем вновь сосредоточиться, на образе набережной. Неожиданно он увидел, всё до мельчайших деталей, людей, павильоны, свободных художников…Он попытался развернуть угол обзора на себя, но тут, словно по волшебству, на его пути выросла кирпичная стена. Он мысленно предпринял попытку обойти её, но она была повсюду. Узлов устало опустился в кресло, почувствовав резкую головную боль.

– Так голубчик, поднимайтесь, ну-ка пойдёмте со мной, – раздался голос позади него.

Андрей повернул голову и увидел Клюкина.

– Поднимайтесь, поднимайтесь, – настаивал тот.

Андрей насколько мог медленно поднялся и зашагал за быстро передвигающимся доктором. Они зашли в кабинет и Клюкин быстро закрыл дверь на ключ.

– Что, что вы делаете?! – набросился он на Узлова.

– О чём вы?

– Вы попытаетесь сосредоточиться, напрягаете свой мозг, который ещё не до конца восстановился! Андрей Артурович, разве вы не понимаете, что вредите себе?

– Это так заметно?

– Мне, точно заметно! – возмутился доктор. – Я же вас просил пока отказаться от экспериментов с памятью.

– Я знаю доктор, но там за «стеной» вся, правда! – грустно заметил Узлов.

– Андрей Артурович, потерпите, не насилуйте своё сознание, иначе, оно просто откажет вам, вы сломаетесь, словно операционная система на компьютере и восстановить данные будет практически невозможно.

– Чем они меня Александр Фёдорович?

– Судя по вашей карточке не чем особенным, но я сомневаюсь, что в ней отражены все препараты, которые применялись к вам.

– Что вы хотите сказать? – не понял Узлов.

– Вы здесь не случайно. Кто-то упрятал вас сюда и намеренно применил к вам набор препаратов, ограничивающих ваше мышление и стирающих определённые участки памяти.

– Но кто и зачем?

– Я не могу ответить на ваши вопросы Андрей Артурович.

– Слишком долго…, – задумчиво произнёс Андрей.

– Что, что вы имеете виду? – заморгал Клюкин.

– Такими темпами, моя память будет восстанавливаться слишком долго!

– Наоборот, Андрей Артурович, вы слишком быстро прогрессируете, это уже чудо…

– Недостаточно быстро, – перебил его Узлов. – Нужно увеличить дозу.

– Нет, ни в коем случае, ваш мозг может не выдержать такой нагрузки!

– Выдержит!

– Андрей Артурович…

– Выдержит!

– Андрей Артурович, вы можете стать…

– Хватит! – громко сказал Узлов.

– Вы можете стать «овощем», который неконтролируемо ходит под себя и не различает больше ничего, ни дня, не ночи, не радости, никаких эмоций, цветов, это, это просто будет конец, вам уже ничего не поможет!

– Зачем вы мне помогаете? – устало спросил Андрей.

– Меня попросили об этом ваши друзья.

– Кто они?

– Те, кому не безразлична…

– Кто они?

– Я не знаю, Андрей Артурович, правда, я встречаюсь, каждый раз с новым человеком, он передаёт мне лекарство и инструктирует по поводу вас.

– Зачем им это?

– Мне не объяснили, – пожал плечами Клюкин.

– Дайте мне таблетку, – попросил Узлов.

– Нет!

– Дайте или я заберу силой!

– Я позову санитаров и пропишу вам успокоительное, – пугливо произнёс доктор.

Андрей резко поднялся и в упор посмотрел на прижавшегося к столу Клюкина.

– Таблетку Александр Федорович, – потребовал он.

– Я не могу, – замотал головой доктор.

– Я должен восстановить память.

– Я знаю, но это вам навредит!

– Таблетку, чёрт тебя дери! – громко сказал Андрей.

Клюкин втянув плечи, дрожащими руками вытащил из кармана маленький свёрток. Узлов схватил таблетку и, развернувшись, решительно направился к двери.

– Вы можете подставить всех, кто пытается вам помочь! Они с трудом внедрили меня сюда и не без усилий каждый раз достают для вас новую порцию лекарства! Вы вправе поступать, как считаете нужным Андрей Артурович, но вы точно нужны этим людям, иначе бы вся эта операция не состоялась!