Идти к средине стола, ступая между тарелками и стараясь их при этом не зацепить, не видя собственных ног из-за огромного пуза — то еще удовольствие. Называется, почувствуй себя слонопотамом.

Остановилась посредине. Еще раз оглянулась. Спокойно произнесла, не повышая голос:

— Всем на пол, руки за голову… — чуть не ляпнув «работает ОМОН», добавила, — первое предупреждение!..

Ясно, никому и дела нет.

Примостила на бедре воронкой дула вверх «гриль», правой рукой достала лейз, направила в потолок (да простит меня дядя Мэл) и сделала короткий залп. Тонкая, красноватая нить с характерным свистом вгрызлась в штукатурку и бетон потолка (аутентичность, мать его! Если бы дала заряд побольше, потолок уже летел бы нам на головы).

Вокруг резко наступила тишина.

— … второе, — сухим тоном добавила в гробовом молчании. Еще секунду назад «веселившиеся» сейчас смотрели на меня с неприкрытой угрозой, — для особо глухих, так и быть, повторю: всем лечь на пол, руки за голову, ноги в ступнях переплести, третьего раза, на бис, не будет — стреляю на поражение.

Нарочитая медлительность драчунов и так раздражала. А тут еще в пояснице тянуть начало и в низу живота…

— Зачем мужиков тиранишь? Все никак не успокоишься? — раздалось из-за спины совершенно неожиданно.

Внутри от узнавания голоса говорившего внезапно взметнулась такая ярость, что глаза красной пеленой накрыло! Действуя исключительно на рефлексах, мгновенно развернулась и ткнула дулом плазмера прямо в хищно изогнутый нос Рха. Ух, как мне хотелось выстрелить! Или пусть даже не выстрелить, но нос прикладом сломать — точно.

Видимо, почувствовав смену моего настроения (если я раньше флегматично и индифферентно готова была зачинщиков просто задержать и продержать сутки взаперти, то теперь возникало только одно желание — беспощадно убивать), все недавние противники неожиданно ощетинились разнокалиберным оружием прямо в лицо Фамиру Рха и его сопровождающими.

— С-с-зач-ч-чем явился в наши земли один из Рха? — поинтересовалась, от злости шипя, как змея.

— Исправлять собственные ошибки… — все так же спокойно ответил он.

Опоздал. Сказать ему в ответ ничего не успела…

И тут как-то совсем неожиданно по ногам потекла вода. Мне даже на секунду стыдно стало — в голову полезли всякие глупости вроде «точно подумают, что от страха уделалась».

Правда, в следующий миг стыд сменился испугом, любимый Мэлом «гриль» полетел на столешницу (хорошо еще успела предохранителем щелкнуть), лейз выдал предательский залп во второй раз по все тому же несчастному потолку… Народ в зале после такого маневра замер, как в игре «море волнуется раз», и старался не отсвечивать.

Даже барышни из кордебалета затихли, что им-то уж точно не свойственно.

Любимое оружие само по себе уже встало в пазы магнитной кобуры, а я с опаской опустила взгляд и, придерживая рукой рубашку, наивно попыталась разглядеть, что там, «в недосягаемых сейчас далях» происходит. Зря надеялась.

Перевела несчастные глаза на Мэлрона и в гробовой (даже местную мелкую муху было слышно!) тишине пролепетала:

— Кажется, я рожаю…

Что тут началось!.. Настоящая паника. Красавка и Ко визжали пуще прежнего. Мэл орал благим матом в комм то Большой Ма, то в приёмный покой ближайшей больницы, которая должна была принять меня на роды. Остальные беспорядочно метались, создавая броуновское движение. Несчастный парнишка, что притащил меня в эту богадельню, испугано мял край растянутой футболки, меняя цвет лица с оливкового на лиловый с такой скоростью, что я стала опасаться за его общее самочувствие и психику, в частности.

И только я стояла статýей самой себе, пытаясь собраться с мыслями, как из этого балагана выбраться и доковылять до таккара.

Долго размышлять не дали. Под шумок и царивший бедлам одна наглая личность ловко стащила меня с моего «пьедестала», подхватила на руки и незаметно ретировалась на улицу.

— Поставь меня на место, — стала брыкаться я, как только оказалась на относительно безопасном расстоянии от заведения Мэла.

— Ну, поставил, — Фамир действительно остановился и со всей аккуратностью водрузил меня на дорожное покрытие, — и что дальше будет?

— С тобой — не знаю, — дернула плечом, развернулась и споро (ну, как могла) поковыляла к своему таккару, — а мне пора.

— Ты не сядешь за руль! — угрожающе надвинулся тэнкварт.

— И кто мне запретит? — чуть презрительный «хмык» получился сам собой.

Крыть ему было нечем. Он мне не брат, не муж, не отец… в общем, никто и… и сам в этом виноват!

— Я с тобой, — рванул он к моей машинке, стоило только снять ее с сигнализации и открыть дверь.

Отказываться не стала — пусть его. Лишняя подстраховка не помешает. И так чувствовала себя не важно, ощущая, как тянущие боли внизу живота стали появляться чаще. Честно говоря, если бы это был кто-то другой, даже не брыкалась бы — отдала бы управление в другие, более надёжные руки.

Эту поездку я запомню надолго. Думаю, не только я. Бедная охрана из Рха, что сидела в двух таккарах сопровождения, каждый раз с трудом уворачивалась, маневрируя на пределе, когда у меня начинался очередной приступ схватки и я виляла по уровню выбранной трасы, как пьяный заяц — пыталась одновременно правильно дышать, удержать управление и доехать побыстрее.

Как при таких каруселях Фамир не поседел, не знаю. Но я его даже немного зауважала. Вернее, стала более благосклонно относиться… ну так, самую капельку.

Выскочил он из таккара раньше, чем мы полностью приземлились. Думала, таки доконала. Оказывается, нет. Этот горе-бывший-любовник метнулся к моей двери и вновь попытался меня подхватить на руки! Еле отбилась.

— Дай спокойно дойти до больницы, идиот! — уже не сдерживаясь, в голос выговаривала я — боль всё нарастала, — я не инвалид, я только рожаю!

Навстречу от входа уже мчалась щупленькая сестричка в светло-зеленом медицинском комбезе и такого же цвета шапочке, таща при помощи пульта за собой по воздуху кресло для пациентов на воздушной подушке со встроенным антигравом.

— Всё, мамочка, — заучено бубнила она, пытаясь устроить меня в кресле с удобством и подключить сразу несколько датчиков для наблюдения за моим состоянием, — уже прибыли, сейчас быстренько оформимся и рожать, да?

От такого сюсюканья с моей особой я даже зарычала.

— Вы поаккуратнее, — съехидничал этот недоделанный, — а то она и укусить может.

Сестричка, как ни странно, шутку не приняла и посмотрела на этого клоуна укоризненно.

— Все, понял, осознаю, исправлюсь, — поднял тот руки в жесте «сдаюсь», — только поступим мы сейчас немного не так. Вы с моим начальником охраны едете в приемный покой «оформляться», — при этом в наглую вытащил из моих на миг ослабевших после очередной схватки рук тревожную сумку с документами и всем-всем необходимым, — а мы кое-куда быстренько смотаемся.

— А роды тоже у вашего начальника охраны принимать будем? — возмутилась медсестричка, но больше ей сказать ничего не дали: подхватили под белы ручки и практически унесли в приемную, предварительно отдав пульт от моего кресла шедшему рядом со мной наглецу.

— Думал сделать это совсем по-другому, но раз уж так сложилось… не обижайся, — бормотал этот псих, крутя по сторонам головой и увозя меня в неизвестном направлении. Честно, от такой наглости я дар речи потеряла, — я у тебя потом буду очень долго просить прощения. Что хочешь со мной делать будешь… — на этом мои глаза хищно блеснули, а зубы сами собой клацнули, — … в разумных пределах, конечно…

Вот так, под бессвязный монолог этого сумасшедшего мы и прибыли к месту назначения. Тут уж я окончательно обалдела. Вот что с людьми неправильные сны делают! Я-то надеялась, это просто кошмар, а оказалось…

Вдоль стен, по обе стороны прохода, расположился длинный ряд мраморных колон. Они тянулись вверх настолько высоко, что резная лепнина, украшавшая голову каждой из них, с трудом просматривалась. В больничном храме, куда меня притащили, было светло. Свет пробивался прямо сквозь стеклянный потолок, отражался от зеркальных порталов, обрамлявших его по кругу внизу, и мягко освещал всё большое помещение. Для его вездесущей силы оставалось недоступным только одно место — альков, место таинства освящения брака и посвящения Божественной силе новорожденных детей.