– Такое случается с людьми, побывавшими на войне, – заметил Грей, а потом до него внезапно дошло, что всем этим хотел сказать Шеридан. – Ты подозреваешь Джошуа Вулфа в…

– Да, подозреваю. Боюсь, что мой кузен мог убить моего отца.

Четко прозвучавшие слова повисли в воздухе, словно дух Мориса вдруг прилетел в комнату, которую он использовал как свой кабинет. У Грея по спине пробежал холодок, потом он быстро взял себя в руки. Привидений не существует, черт побери! Грей поставил на стол стакан с бренди.

– Значит, его убил твой хромой кузен?

– Выслушай меня. – Шеридан уселся на стул рядом с Греем, выглядел он мрачно. – Отец в тот вечер оказался на мосту только потому, что Джошуа позвал его во вдовий домик. И отец не просто взял и свалился с моста: он ударился о перила и вместе с ними рухнул в воду. Мы знаем об этом, потому что на мосту отсутствует большой кусок ограждения. – Шеридан склонился вперед к брату: – А теперь скажи мне, Грей: почему он упал? Отец никогда не отличался неловкостью.

– Нет, но он все-таки постарел, и тогда было темно…

– Он шел с фонарем. И тогда было полнолуние. С чего бы ему падать? Не было причин. И это еще не все! Мост крепкий и прочный, так что если бы даже отец пошатнулся или нога подвернулась и он врезался бы в ограждение, то оно должно бы было выдержать его вес. Я считаю, что кто-то помог ему утонуть – повредил мост до того, как отец на него ступил, а затем толкнул его на ограждение. В общем, сделал все так, чтобы падение выглядело как несчастный случай. Да, Джошуа хромает, но руки у него мускулистые, как у сельскохозяйственного рабочего, – достаточно сильные, чтобы толкнуть пожилого человека на ограждение. Можешь не сомневаться. И это было просто сделать, в особенности если застать человека врасплох.

Грей вздохнул. Определенно из-за горя Шеридан повредился умом.

– А почему ты в этом подозреваешь Вулфа, черт побери?

– Ты меня не слушаешь! Я же уже говорил тебе, что дядя Эрми очень плохо относился к Джошуа…

– Тогда почему Вулф не убил твоего дядю Эрми вместо Мориса? – спросил Грей.

Шеридан скорчил гримасу и поставил стакан на стол.

– В этом-то все и дело. Я думаю, что он и его убил.

– Ради всего святого…

– Дай мне закончить, черт тебя подери!

Шеридан вскочил на ноги, обежал письменный стол из красного дерева, на столешнице которого в глаза бросалось много порезов и пятен. Вид этого стола напомнил Грею о том, что его единоутробный брат унаследовал большое поместье с, похоже, огромными долгами. И им следовало бы обсуждать это, а не безумное предположение, что Морис был убит.

Но казалось, что Шеридана кроме этого ничего не интересует.

– Дядя Эрми тоже погиб в результате несчастного случая и тоже поздно вечером. Его нашли рано утром на следующий день со сломанной шеей рядом с его декоративными развалинами, на строительство которых он потратил столько времени и денег. В его любимой таверне в городе сказали, что он там сидел допоздна и пил. Оттуда он направился домой той же дорогой, что и обычно. Лошадь нашли рядом с ним, она спокойно пощипывала травку. Поэтому мы предположили, что он пьяным свалился с лошади. Это случилось всего несколько месяцев назад. Тебе не кажется, что между двумя этими «несчастными случаями» прошло совсем немного времени?

Грей был вынужден признать, что это на самом деле странно. Тем не менее…

– Совпадения бывают в жизни не так уж редко, – заметил он, допил остававшийся в стакане бренди, встал со стула, прошел к бару, где стояла бутылка, и налил себе еще. – Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве ты сам как-то не говорил мне, что, когда бы дядя Эрми ни отправился в город, он всегда сильно напивался?

И Грею явно придется напиться, иначе слушать эти идиотские теории невозможно. Подумав это, он сделал большой глоток бренди. Шеридан недовольно посмотрел на него:

– Да, дядя Эрми часто напивался сильнее, чем студенты после сдачи экзаменов в Итонском колледже. Но он пил и ездил по той дороге – всегда один и поздно вечером – уже лет двадцать, если не больше. И он никогда раньше не падал с лошади. И даже ты должен признать, что выбить пьяного немолодого человека из седла и сломать ему шею было не очень сложно.

– Итак, что ты утверждаешь? – Грей мерил шагами кабинет, услышанное заставило его забеспокоиться. – По твоим словам, Вулф убил твоего дядю Эрми из-за того, что ему не нравилось отношение семьи к нему. Морис тоже плохо к нему относился?

– Нет, конечно нет.

– Тогда твои подозрения бессмысленны. Почему сейчас? Твой дядя Эрми много лет плохо относился к Вулфу, так что подвигло его на решительные действия?

– Может, Джошуа просто устал быть в услужении у нашей семьи, быть обычным слугой. Может, его достали выходки и эксцессы дяди Эрми, которыми он просто губил поместье. И Джошуа решил, что сам может стать герцогом и заполучить все, что прилагается к титулу.

Боже, Шеридан точно спятил.

– Для этого ему также придется убить тебя и Хейвуда.

– Вот именно, – кивнул Шеридан и скрестил руки на груди. – И это-то меня и беспокоит.

Грей очень внимательно посмотрел на него, держа в руке стакан с бренди:

– А меня беспокоит, не сошел ли ты с ума.

Шеридан опять обошел письменный стол.

– Ты не видел, как Джошуа себя ведет. Он ни разу не пришел в этот дом, чтобы выразить соболезнования нашей матери, хотя бы нанести визит вежливости! А после смерти дяди Эрми он ни разу не зашел к отцу.

– Может, он предпочитает одиночество и не любит вообще никакое общество, – заметил Грей.

«В особенности при таких обстоятельствах», – добавил он про себя.

Он вспомнил смерть своего дяди Юстаса и то, как ему самому страшно не хотелось никак участвовать в организации похорон. Грей был просто счастлив увидеть этого ублюдка в могиле, откуда он больше не мог никого мучить, не мог больше запереть ребенка одного в комнате на много дней и не кормить его, пока он не подпишет…

Грей усилием воли заставил себя прекратить об этом думать. Это были воспоминания о тяжелых периодах его жизни.

– Люди по-разному переживают горе, – заметил он.

«В особенности когда ненавидят и презирают усопшего».

– А ты говорил об этом с самим Вулфом?

– Нет, – покачал головой Шеридан немного застенчиво и робко. – Мне нужны доказательства. Я не могу… огласить свои подозрения без них. Не могу ничего предпринять.

– Вот именно, – Грей сурово смотрел на брата.

– Послушай, Грей! Две смерти, и с таким небольшим промежутком между ними. Ты не находишь это странным?

Шеридан расправил плечи и стоял, широко расставив ноги. Именно так он всегда делал в детстве, когда упрямился. А Грею и тогда, и сейчас хотелось вбить ему в голову хоть немного здравого смысла.

– А что об этом думает сестра Вулфа? Беатрис – соучастница его темных дел?

Шеридан выругался себе под нос:

– Что ты несешь? Конечно, никакая она не соучастница. Беа никогда не одобрит убийство и уж точно не будет в нем участвовать. Она добрейшая женщина, самая добрая из всех, кого я знаю. Она всем сочувствует, всех жалеет.

– Мы говорим об одной и той же женщине? Потому что ту мисс Вулф, с которой я познакомился здесь, я не назвал бы доброй.

Шеридан нахмурился:

– Что именно произошло между тобой и Беа, когда вы разговаривали вдвоем?

– Она поставила меня на место после того, как я… м-м-м… вел себя как высокомерный ублюдок.

Уголки губ Шеридана поползли вверх.

– Подумать только – ты вел себя как высокомерный ублюдок!

– По крайней мере, я не вижу убийства за каждым углом. А если ты так уверен, что кто-то убил Мориса, то почему ты не позвал констебля, чтобы он расследовал его смерть?

– Я же тебе уже объяснял. У меня нет доказательств. Только мои подозрения.

Грей поднял глаза к небу:

– А они звучат глупо. Прости меня, но это так.