При виде ее я совсем отчаялась и опустила руки.

Ну вот. Еще и зыбучие пески, до кучи. Только их нам для полного счастья не хватало!

Ощутив, что мои ноги погрузились в песчаное море, я дернулась раз, другой, но потом поняла, что это бесполезно: сперва ступни, а затем и колени словно охватили невидимые путы. А когда Рэйв, так и не придя в себя, начал тонуть вместе со мной, я просто обхватила его руками и потом только ждала. Того, что мы провалимся в песок с головой и задохнемся. Того, что опомнившиеся пауки добегут до нас раньше. Того, что этот дурацкий мир взорвется… да, я просто молча ждала. А когда Рэйв погрузился в песок почти целиком, все же спохватилась – протянув руку, цапнула безучастно лежащую рядом саблю, вложила в нашедшиеся рядом, простые, ничем не украшенные, обтянутые черной кожей ножны и положила мужчине на грудь.

Говорят, в стародавние времена воины предпочитали умирать с оружием в руках. Пусть так и будет. У меня кинжал, у него сабля… Короткая же у нас вышла прогулка в другой мир. И на редкость печальная к тому же.

Я бросила напряженный взгляд на стремительно приближающихся пауков и удовлетворенно отвернулась.

Не успеют, гады. Хоть одна хорошая новость за сегодняшний день. Кто бы что ни говорил, а все же лучше умереть в зыбучих песках, чем быть заживо сожранными гигантскими тварями.

Больше на пауков я не смотрела – много чести. А перед тем, как лицо Рэйва окончательно скрылось в багровой пучине, с грустью подумала, что так и не успела узнать его получше.

Зачем это мне понадобилось? Я и сама не знала. А когда песок добрался и до моего лица, машинально задержала дыхание и, уже слыша нарастающий топот, прикрыла глаза, испытывая при этом необъяснимое чувство покоя, какое бывает перед тем, как крепко уснешь.

Поначалу мне показалось, что я прикрыла глаза всего на пару мгновений. Буквально на секундочку, за время которой нас с Рэйвом стремительно утянуло куда-то вниз. Однако, когда вслед за чувством падения по сомкнутым векам ударила яркая вспышка, какая-то часть моего сознания, наверное, все-таки отключилась. И когда я снова открыла глаза, то обнаружила, что лежу, уткнувшись носом в чью-то широкую грудь, а пальцами второй руки сжимаю рифленую, подозрительно потеплевшую рукоять. Да еще так, что занемели пальцы.

Приподняв голову и с изумлением убедившись, что все еще жива, я приподнялась и озадаченно села.

Что за черт?!

Вокруг нас, как и прежде, простиралось бескрайнее песчаное море. Правда, уже не темно-красного, а нежнейшего золотистого оттенка. Мелкий сухой песок чем-то напоминал речной, даже пляжный. Он больше не царапал кожу, а, напротив, ластился к ней, ласкал зарывшиеся в нем пальцы. И одновременно с этим тихо и незаметно пробирался под одежду, забивался в волосы и мельчайшими пылинками оседал на губах.

Нет, я не поняла… а где воронка?! Дорога?! И куда подевались пауки?!

А потом до меня наконец дошло: мы же переместились! И это действительно была пустыня, только в совершенно другом мире! Здесь больше не было жгучего ветра, багровых барханов, разбитого асфальта и красноречивых следов отгремевшей десятилетия назад техногенной катастрофы! Здесь вообще ничего не было, кроме теплого золотистого песка! Ярко-голубое небо над головой выглядело совсем обычным. Громадные дюны ничем не отличались от тех, которые я так часто видела в программах про путешествия. Безумно горячее солнце, правда, уже начало ощутимо припекать голову и заставляло обливаться потом под одеждой, но все же это было намного лучше, чем сонмища атакующих пауков.

А потом я перевела взгляд на лежащее передо мной тело и спохватилась.

Рэйв!

Он выглядел по-прежнему скверно и, судя по всему, в ближайшие пару часов не планировал приходить в себя. Правда, сейчас я отчетливо видела: мужчина дышал. Был все еще бледным, одежда на нем превратилась в лохмотья, на покрытую кровяными потеками шею и грудь вообще было страшно смотреть. Но он был жив! Его можно было спасти! И когда до меня дошла эта мысль, я принялась суетливо сдирать с него разорванный свитер.

Правда, для этого пришлось сперва отложить в сторону кинжал и отбросить в песок мешающуюся под руками саблю, но опасаться вроде было некого. Поэтому я смело отодвинула оружие и чуть не подпрыгнула от неожиданности, услышав из-за спины знакомый голос:

– Подожди, я помогу!

Честное слово, у меня аж дыхание перехватило, когда рядом со мной опустился на колени живой и невредимый Кин, а затем деловито принялся ощупывать голову Рэйва. Я была готова поклясться – еще секунду назад рядом никого не было!

– Ты откуда взялся?! – растерянно выдала я, когда мальчишка оттеснил меня в сторону.

Кин даже головы не повернул.

– Я же сказал, что не брошу. Так, надо перевернуть его на бок и посмотреть, что со спиной… Таль! – чуть повернув голову, крикнул пацан. – Сколько можно дуться?! Иди сюда! Нам нужна твоя помощь!

Я растерялась окончательно и завертела головой, тщетно пытаясь понять, как же могло получиться, что я этих двоих не заметила. Но вокруг по-прежнему простирались лишь бескрайние дюны. И ни рядом с нами, ни в отдалении не имелось ни малейших следов того, что сюда переместился кто-то, помимо меня и Рэйва.

– Таль! – нетерпеливо повторил Кин и ненадолго обернулся. – Ну хватит уже рефлексировать! Рэйв ранен, слышишь? Без тебя мне его не повернуть.

Мой взгляд зацепился за лежащую неподалеку саблю, и тут ее лезвие слегка засветилось. Словно бы ожило. А еще через миг сияние стало ярче, расползлось по песку, забравшись далеко за пределы полузасыпанного песком оружия. После чего приняло форму человека. И всего через пару мгновений на месте изящной сабли появилась такая же изящная, только чем-то жутко недовольная девица. Все в том же черном, излишне обтягивающем кожаном костюме. Слегка растрепанная, но абсолютно чистая, словно и не было жестокой схватки с пауками.

Звучно чихнув, она резко села. Затем стряхнула с себя налипшие песчинки. После чего таким же резким движением поднялась и, бросив на меня хмурый взгляд, решительно потопала к Рэйву.

Я проводила ее обалдевшим взором.

– Подвинься, – буркнула девица, присев рядом с мальчишкой на корточки. – Давай, мелкий. Вместе.

Кин тут же насупился.

– Я не мелкий. И между прочим, у меня лезвие острее.

– Поговори мне еще… – проворчала Таль, ухватив Рэйва за плечо, и, поднатужившись, все-таки повернула его на бок. – Вот же черт! Глубоко его зацепило.

Все еще будучи в глубоком шоке, я машинально перевела взгляд на безучастно лежащего мужчину и прикусила губу. Да, под разорванной рубахой красовалась длинная и довольно глубокая рана – считай, от лопатки и до самой поясницы. Кровь оттуда почти не текла, но внутрь успели набиться грязь и песок – и тот, багровый, и здешний, золотистый. Само собой, рану следовало как можно скорее почистить, обработать и перевязать. Но все наши вещи остались в красном мире. Как и вода, и еда, и запасная одежда.

Кин, заглянув через мое плечо и увидев рану, озабоченно нахмурился.

– Плохо-то как. Похоже, те пауки еще и ядовиты, раз Рэйв до сих пор в отключке. Что делать будем?

– Надо его перевязать и оттащить в укрытие. Инга… Инга, не спи! – повысила голос Таль, когда я не отреагировала.

– А? Что? – дернулась я.

– Пожертвуешь ему рубашку? Мои ножны не слишком подходят в качестве перевязочного материала. А с мелкого вообще никакого проку – у него вместо одежды так… иллюзия. Чисто чтобы соблюсти приличия.

Я непонимающе моргнула. Посмотрела на смущенно кашлянувшего Кина. Запоздало сообразила, что и он тоже, как бы это сказать, не совсем человек. После чего покосилась в ту сторону, где должен был лежать отложенный мною кинжал, но ничего там не нашла. Снова опешила. Затем все-таки поверила. А перехватив требовательный взгляд Таль, спохватилась и принялась торопливо раздеваться.

– Куртку не выбрасывай, – озабоченно сказал Кин, пока я в спешке разоблачалась. – Мало ли что? Вдруг мы в следующий раз в снега попадем? Или в горы? Одеться будет не во что. Мы-то ладно, а вот ты можешь заболеть.