— Неужели мванга действительно такие кровожадные, как рассказывают топи? — спросил О’Флаерти.

— Не думаю, — сказала Марианна. — По всей видимости, эти племена уже очень давно враждуют между собой, и рассказывают друг о друге разные страшные истории. Но вполне может быть, что мванга не встретят нас радушно.

— Топи поначалу тоже не обрадовались нашему появлению, — покачал головой Крэг. — Ах, если бы они сразу заметили ваше сходство со статуей, Марианна! Тогда Франсуа остался бы в живых…

Марианна вздохнула — ей было бесконечно жаль Россиньоля. Как было бы хорошо, будь он сейчас рядом! Они с Крэгом даже не смогли похоронить его.

Вдруг молодая женщина почувствовала головокружение и тошноту. Она едва успела опрометью выбежать из хижины О’Флаерти и достичь ближайших зарослей.

«Возможно, я съела слишком много мяса», — подумала она, но подспудное ощущение, что дело совсем в другом, не покидало ее.

Она вспомнила ночи, проведенные с Россиньолем при свете яркой луны, и догадка пришла к ней — она беременна.

Марианна вошла в свою хижину и опустилась на кровать. Она, княгиня Сант-Анна, оказалась в африканских джунглях, живет у племени топи… Это могло бы показаться постороннему человеку странным, но любой человек пожалел бы ее, узнав о беременности.

— Я не могу продолжать путь! — вскричала Марианна. — Если снова что-то задержит нас, мне придется рожать прямо в лесу, на холодной земле.

Она обреченно опустила голову. У женщин-топи было огромное количество детей, и они вряд ли знали, как можно избавиться от ребенка. И к тому же она не смогла бы объяснить им это — пришлось бы просить Крэга.

Марианна вспомнила большие глаза Франсуа, его ласковые руки, и твердо произнесла:

— У меня будет этот ребенок.

Но для того чтобы осуществились ее намерения, нужно будет провести в племени топи больше полугода. Озеро Зоуги снова стало недосягаемым, как и Коррадо.

Марианна не спала всю ночь, а наутро отправилась к вождю.

— Баомба, сказала она, — ты помнишь, я спрашивала тебя про озеро Зоуги?

Баомба кивнул.

— Сколько до него дней пути?

Негр показал десять растопыренных пальцев, потом еще пять.

— Всего пятнадцать дней? — радостно выдохнула молодая женщина.

Это было замечательно! Но надо было торопиться.

— Когда мы сможем выйти? — спросила она.

— Слон. Мы убивать слон, потом — Зоуги.

Марианна сначала не хотела отправляться на слоновью охоту, но потом подумала, что ей больше никогда может не представиться такая возможность, и последовала за туземцами, которых на этот раз было больше, чем на охоте на гиппопотама.

Они вышли на высокий холм, и молодая женщина увидела внизу слониху со слоненком. Детеныш носился вокруг матери, уши его развевались. Слониха, стоя у дерева, лениво поедала спелые плоды.

Марианна вздрогнула от внезапно раздавшегося свиста. Туземцы дули в противно пищавшие трубки, в сложенные руки, и выкрикивали какие-то слова.

— Что они говорят? — спросила молодая женщина у О’Флаерти.

— «О вождь, вождь! Мы пришли убить тебя. Ты скоро умрешь, большой зверь! О вождь! Много еще погибнет, кроме тебя…» — перевел ей Крэг слова туземцев.

— Странно, что они называют вождем слона, а не льва, — сказала Марианна.

— Вы же помните, что нам рассказывал о львах Россиньоль. Туземцы не боятся львов, а к слонам просто испытывают глубокое уважение из-за их размеров. Слышите, они как бы извиняются перед ним за то, что собираются убить его.

Топи бросились к животным, не переставая кричать и свистеть. Испуганный слоненок кинулся бежать, но потом вернулся к матери. Метко брошенное копье попало слонихе в бок, и она, застонав, тяжело потрусила от людей. Но туземцы легко догнали животное и забросали его копьями.

Марианна попросила стоявшего рядом Баомбу:

— Не убивайте слоненка!

Вождь немедленно послал к охотникам человека, и слоненок был отпущен на волю. Не обращая внимания на умирающую мать, он перебрался через ручей и вскоре исчез вдали.

Туземцы с радостными криками сгрудились вокруг слоновьей туши. Они отрубили ногу и с гордостью положили ее перед Баомбой.

— Крэг, а куда же денется остальное мясо? — поинтересовалась Марианна, следуя за неграми обратно.

— Любители найдутся, — ответил О’Флаерти, указывая на птиц, кружившихся над тушей слона.

Слоновье мясо оказалось очень вкусным. Марианна сначала ела мало, опасаясь, что ей опять станет плохо, но потом аппетит взял свое, и она с удовольствием отдала должное сочным нежным кускам.

— Потом завтра — Зоуги, — сказал ей на прощание вождь.

Стало быть, оставалось два дня жизни у топи, а потом — новое путешествие. Хоть оно и должно было быть коротким, Марианне необходимо было вести себя с максимальной осторожностью.

Но послезавтра путешествие не состоялось. Молодая женщина почувствовала себя очень плохо. Ее мучил глухой кашель, а голова просто раскалывалась.

К вечеру в хижину Марианны пришла старая морщинистая топи. Она потрогала лоб Марианны и вынула из небольшой плетенной из травы сумки, висевшей у нее на шее, несколько корявых черных корешков. Потом произнесла что-то на своем языке.

— Вам надо будет провести в постели несколько дней, — объяснил молодой женщине Крэг. — Она сказала, что вы должны скоро поправиться.

Но, несмотря на слова знахарки, Марианна провела ужасную ночь. Отвар, приготовленный из корешков, смягчил рвущую боль в груди и почти избавил ее от кашля, но голова продолжала болеть и кружиться, а главное — вернулась тошнота и сосущая боль под ложечкой.

Марианна решила, что тяготы, перенесенные за последнее время, ослабили ее организм и теперь он плохо переносит дополнительную работу, связанную с ношением ребенка. Но срок был небольшой — чуть меньше месяца, и за свое здоровье Марианна не опасалась. Она переживала, что путешествие отложилось, и боялась, что из-за ее головокружения они не достигнут озера Зоуги всего за пятнадцать дней.

Знахарка-топи явилась на следующий день и, осмотрев Марианну, удовлетворенно покачала головой. Затем она принялась что-то рассказывать пришедшему Крэгу.

— О чем вы говорите? — капризно протянула Марианна. — Мне скучно!

— Ее рассказ не особенно интересен, — улыбнулся Крэг. — Одна из женщин плохо переносит свою первую беременность, и Миобан помогала ей. Она жалуется мне, что ей пришлось потратить много времени, чтобы найти в лесу необходимые травы, зато теперь все женщины-топи могут беспрепятственно заводить детей — травы собрано достаточно.

Марианна небрежно кивнула, хотя в ее душе творилось невероятное. Эта трава могла бы спасти ее и дать возможность отправиться к озеру, как только пройдет голова. Молодая женщина решила потом подойти к Миобан, но тошнота вновь подкатила к горлу, и Марианна не выдержала:

— Крэг! Попросите ее дать мне этой травы!

О’Флаерти изумленно уставился на молодую женщину, которая зарделась и отвернулась к стене.

— Марианна! Вы…

— Да, да! — с раздражением произнесла она. — Попросите ее принести травы!

Крэг заговорил с Миобан. Старуха закивала и быстро вышла из хижины.

Марианна и Крэг остались одни.

— Она посчитала, что мы — муж и жена, — сообщил ирландец. — И была немного разочарована — боги, по их верованиям, детей не заводят.

Молодая женщина молчала.

— А эта трава замечательно помогает, — словно бы не замечая ее стыда и подавленности, продолжал О’Флаерти. — Она называется фитсу, и, если вы не возражаете, я сам приготовлю вам отвар. У Миобан я многому научился, и она говорит, что я мог бы стать неплохим знахарем. Со временем, конечно. А что, может быть, мне податься в знахари, как вы к этому относитесь, Марианна?

Марианна с благодарностью посмотрела на продолжающего болтать ирландца. Он, конечно же, все понял, и догадался о теперешнем настроении Марианны, и вот теперь говорит с ней о всяких глупостях, чтобы немного развеселить ее.

— Вы очень хороший, Крэг, — сказала Марианна. — Конечно, приготовьте мне этот отвар.