— Хорошо, допустим, я благополучно добралась до острова. И что же: окажусь в положении потерпевшей кораблекрушение? Добрые туземцы откормят меня кокосовыми орехами, и какой-нибудь местный царек возьмет в жены. И кстати, там, на Таити, уж не людоеды ли обитают?

— Тамошние жители очень добры и гостеприимны. Там наверняка обитает какой-нибудь английский миссионер: эта братия распускает свои щупальца по всему миру. Кроме того, на Таити часто заходят корабли из Европы и Америки…

Последний аргумент лишил Марианну последних колебаний. Ведь оставаться в лапах Бушара и его молодчиков — поистине самоубийственно.

— Но в таком случае мне понадобится ваша помощь, Жан. А кстати, почему бы вам не сбежать вместе со мной и оставить эту проклятую «Серебряную антилопу»?

Ледрю помотал головой:

— Я хочу во что бы то ни стало добраться до Франции и вывести на чистую воду этого проходимца Бушара. И если даже мне придется схлестнуться ради этого с самим могущественным Сюркуфом — что ж, я готов.

— Все же вы не такой отпетый негодяй, как я поначалу подумала. В таком случае мне было бы трудно принять от вас помощь.

Бретонец улыбнулся:

— Все-таки я когда-то, можно сказать любил вас, Марианна…

— Не надо лгать, мой дорогой. Просто вы воспользовались моей неопытностью, и не более того, — возразила княгиня. — И в вашем донжуанском списке стало больше на одну невинную дурочку-овечку.

— Что ж, не стану спорить… Итак, решено? Оставайтесь пока в моей каюте: нужно дождаться ночи. И постарайтесь хоть немного поспать: вам понадобятся силы…

Оставшись одна, Марианна хотела привести себя в порядок — вымыть хотя бы лицо. Но усталость навалилась на нее тяжкой тушей, и сон смежил глаза женщины.

Проснулась она от легкого толчка в плечо. В полутьме каюты перед нею стоял Жан Ледрю.

— Нам пора.

Они вышли наружу, на залитую лунным светом палубу брига, и крадучись направились в направлении полуюта.

— Вам придется спуститься вниз по веревке, — вполголоса произнес бретонец. — А следом я брошу вам круг. Вахтенные несут службу из рук вон плохо — поэтому вряд ли кто-нибудь вас заметит. Когда останетесь в открытом океане, помните главную заповедь во что бы то ни стало сохраняйте спокойствие Течение вынесет вас куда надо примерно к рассвету. А дальше вам придется полагаться лишь на удачу. Но я знаю, что она постоянно улыбается вам.

— Спасибо вам, Жан…

По канату, привязанному к поручню, Марианна соскользнула вниз, к темной воде. Не выпуская из рук веревки, чтобы не быть случайно затянутой под киль судна, дождалась, пока рядом плюхнулся спасательный круг. Забравшись в него по пояс, подумала, что надо было бы заранее подоткнуть повыше платье — его намокший подол немного тянул книзу.

«А боцман Ледрю имел бы возможность немного полюбоваться моими княжескими ножками…»

Громадина «Серебряной антилопы» бесшумно удалялась в океан. В оставляемой кораблем кильватерной струе приветливо серебрился лунный свет. На мгновение Марианне показалось, что она видит над бортом светловолосую голову своего спасителя, определить, так ли это в действительности, было уже затруднительно.

Очертания брига становились все более смутными — и вот он уже окончательно растворился во тьме. Женщина осталась одна в открытом океане.

Глава VI

РАЗРУШЕННЫЙ РАЙ

Впереди над гладкой поверхностью океана вставал остров. Он выглядел чрезвычайно странно: густая пелена облаков окутывала его основание, словно обложив пухлыми пуховыми подушками, а поверх этого постельного рельефа круто вздымались вверх скалистые пики.

«Может быть, это мне всего лишь мерещится?» подумала Марианна.

Но остров выглядел чрезвычайно достоверно по крайней мере, в верхней своей части: видно было, как на отрогах гор лесную поросль постепенно сменяет голая каменистая порода — словно эти вершины побрил какой-то небрежный парикмахер. Они напоминали Марианне вулканы, но самое главное — она с каждой минутой убеждалась, что впереди вовсе не мираж, а самый настоящий остров.

Чтобы поверить в это требовалось определенное усилие: ночь, проведенная в океане, давала себя знать. Спасательный круг надежно поддерживал Марианну на плаву, но, однако, оказалось, что долгое пребывание в соленой воде отнимает массу сил. Вследствие зыбкого покачивания в голове все мутилось, губы запеклись и растрескались, и в сознании то и дело возникала предательская вкрадчивая мысль: а что, если просто-напросто отпустить круг и тихо пойти ко дну, в умиротворяющую глубину? Особенно много беспокойства доставляло вставшее поутру солнце: его лучи бликовали от поверхности воды, слепили глаза, и так хотелось скрыться от этого огромного жгучего ока, зависшего в небе…

Марианна, к счастью, помнила напутствие Ледрю: нужно во что бы то ни стало сохранять спокойствие. И — не терять сознания, как догадалась она уже сама. Иначе усталое тело будет готово сдаться на милость океана — и тот равнодушно примет еще одну жертву.

Сказывалось утомление — и Марианна, как ни бодрилась, начала уже время от времени впадать в забытье, когда в короткий момент просветления увидела она вдруг этот остров, выплывший из-за горизонта как-то сразу, в мгновение ока.

Она попыталась грести руками, но тут же поняла, что совершенно бессильна перед той огромной массой воды, которая пролегала между нею и сушей. И даже более того: ей показалось, что каждый гребок только отдаляет ее от острова или, во всяком случае, затрудняет продвижение к нему. Оставалось только отдаться на волю милосердного течения…

Марианне вдруг представилось, что течение настроено против нее, — как будто это живое коварное существо, которое медленно проведет свою жертву вдоль побережья только затем, чтобы потом снова вынести в открытый океан. Сердце сжала болезненная спазма, из глаз покатились слезы, влага которых показалась беззащитной женщине совершенно пресной по сравнению с горькой океанской водой.

«Только не волноваться, только не впадать в панику», — беспрестанно твердила она про себя, стараясь не делать резких движений.

Остров постепенно приближался — и тяжелая блокада облаков мало-помалу таяла, обнажая густую зелень лесов. Солнце же медленно вплывало в зенит, и его тяжкий жар становился все более невыносимым. Марианне мнилось, что ее голова превращается в огромный чугунный шар, который в любой момент способен увлечь ко дну, в кажущуюся бездонной зыбкую глубину.

«А вдруг тут водятся акулы?» — вяло подумала она — и совершенно не ужаснулась этой мысли. Пусть акулы, пусть — по крайней мере, их появление будет означать конец мучений, финал этого гнетущего болтания в водах Тихого океана.

Вот до берега остается уже всего лишь какая-то сотня ярдов, — но он каким-то каверзным образом мягко подается назад, словно не желая принимать незваную гостью. А ведь между тем и по правую и по левую стороны уже дыбятся перистые пальмы с гроздьями орехов у верхушек.

«Да ведь это же бухта…» — проступила догадка сквозь марево полуобморока, и в следующий момент Марианна почувствовала, как ее босые ноги коснулись дна.

Это ощущение было совершенно неожиданным: женщине почему-то показалось, что под ней всплыла некая громадная черепаха — и это ее панцирь ощущает она сейчас кончиками пальцев. А стоит животному нырнуть — и снова внизу будет только неведомая глубина…

Но ноги явственно чувствовали под собою волнистую поверхность песка — и вот уже Марианна неуверенно поставила на нее одну ступню, затем другую… И — о чудо — она шла! Подгибались колени, дрожали мышцы на голенях, — но шаг за шагом Марианна самостоятельно продвигалась к берегу. Вода между тем отступала от груди к поясу, затем к коленям, увлекая за собою спасательный круг, — и вот наконец утомленная женщина на очередном шаге высвободилась из него. Не веря своим глазам, Марианна смотрела на свои ступни, прикрытые лишь тонким слоем воды. И вот шаг, еще один шаг — и она падает всем телом на сухой горячий песок.