– Секретарь у нас, говорю…

– Да нет же, я про Магичество. С кем он там договорился?

– Главой города. Меня встретит его человек, а дальше в курс дел вводит непосредственно самое высшее начальство, ну и оказывает посильную помощь в обустройстве. Как-то так, – пожала плечами. – Во всяком случае, так я поняла со слов магистра Марголиса.

– Ну и ну, – задумчиво потер подбородок Палтус. – Не нравится мне это все больше и больше.

– Почему? Наоборот, как видишь, на моей стороне тоже будет немного силы. В смысле тому опальному некросу придется учитывать, что за мое умерщвление с него хотя бы отчет попросят.

– Тьфу на тебя! – возмутился друг. – Вернешься живая и, может быть, даже поумневшая.

Я скептически хмыкнула: если с первым еще куда ни шло, то со вторым вряд ли.

– Странно, что Наше Магичество для тебя так расстарался, – продолжил мысль Палтус. – Что-то тут не то.

На это я улыбнулась и, взяв спутника под локоток, весело поделилась:

– Спокойствие. Он не для меня расстарался, а для моей наставницы. Так что здесь все как раз очень и очень банально.

– Хм-м-м, иерохонта Церцилия – женщина весьма… – Палтус задумался, подбирая более точное определение, – …недоступная. В смысле к такой действительно подступиться как-то боязно, хотя и хочется.

– Эй? Вы чего вообще?

Мой куратор отмахнулся и ускорил шаг:

– Мелкая ты еще! А главная жрица у вас – огонь! Тут я Магичество понять могу, видная женщина: и стать, и ум, и красота. Накормит всегда опять же.

Я расхохоталась: вот кто о чем, а Палтус о еде.

– Она тебе годится в эм… матери? – вдруг озадачилась.

Просто все жрицы нашей богини из высшего круга отличались более долгой продолжительностью жизни и старели очень медленно, даже на смертном одре ни одну из них назвать бабушкой язык бы не повернулся. В этом они были схожи с архимагами, у последних время на теле тоже почти не отпечатывалось.

Почему-то до настоящего момента я никогда не интересовалась истинным возрастом своей любимой наставницы. Подумала, что вопрос в лоб покажется бестактным. Раньше надо было, пока ребенком по ее келье босиком бегала, списали бы на детскую непосредственность. Э-эх, честно признаться, не так уж и много я знала о личной жизни Церцилии.

– Скорее в бабушки, если не больше, – хохотнул Палтус. – Ну так я и не претендую.

– Прекращай! – возмутилась я. – Ничего святого.

– Это да-а-а, – не стал отрицать идейный некромантище. – Ладно, Святоша, раз Марголис тебя страхует, будем считать, что я зря волновался. Хотя все равно подозрительно.

– А по-моему, у кого-то паранойя! И мы пришли.

Умопомрачительные ароматы из пироговой обещали множественное удовольствие и приятную тяжесть в желудке. Судя по голодному взгляду Палтуса, он и вовсе готов был сейчас заложить душу Темному.

Друг толкнул дверь в обитель сдобы и выпечки, по небольшому помещению разлетелся мелодичный звук колокольчика. Меня галантно пропустили вперед. За прилавком белозубо улыбалась Тимьяна – дочка хозяина сего благословенного заведения. Все тяготы и неприятности убрались в дальний угол, а настроение стремительно поползло к отметке «счастье есть». Я приветливо помахала рукой и ткнула друга под ребра.

– Вот кто уж точно всегда тебя накормит, – непрозрачно намекнула тихим шепотом.

Не знаю, что больше подействовало на Палтуса: вид симпатичной, цветущей девушки, которая была полной противоположностью худого и бледного некроманта, или богатый ассортимент выпечки на любой вкус и случай, но взгляд его сделался совершенно потусторонним. В смысле – связь с действительностью на неопределенный срок была явно потеряна. Пришлось брать дело в собственные руки. Пожелав Тимьяне доброго вечера, я перешла к заказу.

По мере того, как со стола исчезала еда, взгляд Палтуса становился веселее и осмысленнее. Он все чаще посматривал на смущающуюся от внимания Тимьяну, а я раздумывала, как бы разнообразить вечер, чтобы отметить собственное прощание. Бездумно потянулась к пирожку и, только надкусив его, определила начинку – грибы. Не спрашивайте о маршрутах моей логики, но после приключений с червями грибы напрочь убили аппетит.

– А все же, – подкладывая пирожок в тарелку друга, полюбопытствовала я, – неужели нельзя было просто предупредить?

Как ни странно, он сразу понял, о чем речь, и мгновенно откликнулся:

– Нельзя. Дина Гертас вручила мне стопку документов аккурат перед выходными, а я уже взял подработку и через три часа должен был выезжать в пригород Либерты. Перехватив вашего старосту, я сбагрил ему бумаги и вернулся в город только сегодня утром.

– А почтовых умертвий в храм Пшенки не пускают, – закончила я мысль.

– Именно.

Друг дожевал последний кусок и как-то виновато на меня посмотрел. Нетипично совершенно для нашей некромантской братии, у него даже уши порозовели. И можно было бы списать оптическую иллюзию на согревшийся после сытного ужина организм, но слишком уж подозрительно он отводил бессовестно честные глаза.

– Па-а-алтус, в чем дело?

– Ты о чем? – попытался прикинуться он надгробным камнем.

– О том, что у тебя рыльце в пушку! Признавайся, что не так?

– Ну… кхм, строго технически все, что я тебе рассказал, абсолютно соответствует истине. Запомнила? Прониклась?

Я покивала, уже сообразив, что хоть ложечку супца возмездия, а надо было позволить ему вкусить.

– Мм-м, такое дело… мне коллега из командировки в Лимерию рыбки копченой привез…

– Ах ты!.. – я поозиралась в поисках чего потяжелее.

– Алеста, это чистой воды совпадение!

– Даже знать не желаю, ты сначала завернул или прочитал. – Решила, что и голыми руками справлюсь – вон у него какая шейка тоненькая.

– Я не заворачивал, оно протекло неудачно… немножечко.

– Немножечко? – взревела я.

– Ну а потом-то я прочитал и решил, раз уж такие похороны – измарать основательно.

Неизвестно, чем кончилась бы наша… пусть будет беседа, но ситуацию спасла подошедшая Тимьяна.

– А мы закрываемся, – с какой-то затаенной надеждой произнесла она. – Извините.

План на вечер оформился в моей голове мгновенно. Предвкушая шалости, пакости и прочие свинства, исключительно мстительно-увеселительных целей ради, я щедро предложила:

– Если ты свободна, идем с нами в «Бродячего кота»? – И заметив вспыхнувшее в ее взгляде сомнение, проворковала: – Дин Теодор Палтус приглашает и… угощает, конечно же. Он просто слишком застенчив, чтобы сказать самому.

Палтус возмущенно открыл рот, глянул на зардевшуюся Тимьяну и захлопнулся. Так-то, я знала, куда бить! В эту пироговую мы уже год регулярно заглядываем, как правило, по инициативе куратора.

– Вообще я свободна, – робко пробормотала Тимьяна.

– Вот и отлично! – хлопнула я по столешнице. – Тогда заканчивай и пошли.

– Ты что творишь? – прошипел Палтус, стоило девушке отойти.

– Я-то? Не благодари! – нагло ухмыльнулась я, демонстрируя истинно некросовскую натуру. – И да, сегодня ты пьешь!

– Не-е-ет, – простонал Палтус. – Только не с тобой.

– Со мной не обязательно, из моих рук – не обсуждается.

– В-ведьма! – обреченно буркнул друг, вынужденный улыбаться вернувшейся Тимьяне.

– Где? – округлила я глаза и легко поднялась, чтобы проследовать к выходу. Бодро заверила спутников: – Повеселимся! Мухохмырьск… Мухосдуйск… короче, нас не угробишь, не уймешь! Некроманты мы или кто?

Тимьяна некромантом не была, но все равно улыбнулась. Затем с долей кокетства посмотрела на Палтуса. Любопытно, ее действительно не смущает профессия моего друга или далекая от подробностей, да и в принципе магических дел, девушка просто романтизирует мрачный образ служителей смерти? Насколько я знала по разговорам сокурсников, последнее вовсе не редкость.

Главное, своих пассий в реальные нюансы не посвящать, напустить побольше таинственности и неприступной суровости, которую сможет победить только единственная и уникальная «та самая». Как ни странно, верящих в собственную исключительность хватало с избытком. В общем, найти подружку для необременительного времяпрепровождения некросу проблем не составляло. А вот для чего-то более серьезного – тут уже возникали сложности. Поэтому маги с развитым даром этой направленности чаще искали пару среди своих. Так действительно проще, когда вы оба на одной волне и с одинаковым видением жизни…