– Ага! – с энтузиазмом кивнула Мейка и первой выскочила из машины.

Мейка действительно проголодалась. Едва она попала в пиццерию, как ее глаза тут же нашли источник восхитительных ароматов – витрину. Там расположились багеты, булочки, круассаны, пирожные с фламбированными фруктами, пирожные птифур, сливочные профитроли, и разные виды грильяжа… ах! Ален улыбнулся.

– Ну, что понравилось? – подмигнул он девушке.

– Все! – восторженно улыбнулась Мейка.

– Так, на десерт мы возьмем все, что есть на витрине. Обещаю. Но для начала давай-ка поедим нормальной еды?

– Какой? – рассеянно спросила девушка, рассматривая ароматную выпечку.

– Пиццу, Мейка. Мы ведь приехали есть пиццу, помнишь?

– А… да… – слегка нахмурилась она. – Ты, правда, купишь мне все это? – уточнила она, с надеждой глядя на него, как ребенок на Пер-Ноэля в Рождество.

– Конечно! Клянусь! – стараясь не рассмеяться, торжественно кивнул Ален Моро.

Он выбрал столик подальше от всех, в самом дальнем углу. Пока она рассматривала виды пицц, он наблюдал за ее пальчиком, скользящим по названиям блюд. Палец замирал на строчках, где упоминалось слово «сыр». На вопрос, какую пиццу хотел бы он, Ален ответил «ту, которую хочешь ты», отчего Мейка стала пунцовой и низко опустила голову, пытаясь скрыть смущение, а Ален довольно улыбался.

Пока готовилась пицца, Ален спрашивал у Мейки о Лексе. Она не знала, что рассказать о друге, но благодаря наводящим вопросам, объяснила, что Лекс старше ее на год, в Париже они соседи и дружат чуть ли не с пеленок. И что Лекс всегда оберегал Мейку, и она никогда не попадала в школьные передряги.

Пока Мейка наслаждалась пиццей, Ален задумчиво ковырялся в тарелке. Он не замечал, как хмурится, а Мейка не находила в себе смелости, спросить в чем дело. Обед прошел в странной тишине. Когда с едой было покончено, мужчина с теплотой улыбнулся Мейке, и она немного расслабилась, решив, что причина его задумчивости – работа, ведь он жандарм.

Как и обещал, он купил для нее все сладости с витрины, оставил коробку в машине, а сам повел гулять в Пейзажный парк, на территории которого располагался лес Леандра. Ален рассказывал, что с самого детства обожал этот лес: здесь они с семьей устраивали пикники, отдыхали в тишине, наслаждаясь звуками природы, пением невидимых птиц, едва уловимым журчанием ручейка, шелестом листвы.

– Любишь природу? – спросил Ален, скрестив руки за спиной.

– Да, оказывается… – загадочно улыбнулась Мейка. – Мне кажется, ты все время хочешь спросить о чем-то, – призналась она и остановилась на земляной дорожке, окруженная той же зеленью, что пульсировала и в ее глазах.

– На самом деле я просто пытаюсь узнать тебя лучше, Мейка.

Ален повернулся к ней лицом, и они замерли друг напротив друга.

– Спроси. Я отвечу. – Она перестала улыбаться, вглядываясь своими огромными глазами в ореховые глаза стоящего напротив мужчины.

– Чего ты боишься? – тихо спросил Ален, сделав шаг ближе.

– Больше всего на свете?

– Да.

– Смерти.

Ален поморщился и побледнел.

– Знаешь, однажды на задании меня подстрелили. Я был мертв целых три минуты. Пуля попала в грудь, в сантиметре от сердца, я потерял много крови.

Рука Алена коснулась груди, показывая, где была пуля. В глазах Мейки вспыхнул страх, она смотрела на него так, будто перед ней стоял мертвец, и ей хотелось убежать. Второй рукой Ален коснулся ее холодных пальчиков, как бы умоляя остаться, и продолжил:

– Я чувствовал, как жизнь вытекает из меня, было жутко холодно, как при лихорадке. Мой друг и напарник Эрик зажимал рану на моей груди, пытаясь остановить кровь, при этом он говорил по мобильному с врачом «скорой помощи», они были уже на подходе. К тому времени, как «скорая» подъехала к месту происшествия, я перестал чувствовать свое тело и рану в груди. Меня окружила тьма, а потом я увидел свет, но это был не тот свет, что «в конце тоннеля». Я видел свет, подобный туманности в космосе, миллиарды световых частиц, они переливались разными цветами, кружили вокруг меня, танцуя. Я чувствовал, что движение их слаженное, словно их контролировал коллективный разум. Что они бесконечны, неугасаемы, вечны.

Светлые брови Мейки разгладились, страх в глазах пропал. Она слушала Алена так, будто он рассказывал чудесную сказку на ночь. Теперь он держал обе ее руки в своих ладонях, и ее ледяные пальчики постепенно согревались.

– Тогда я понял, что покинул свое тело. А когда я оказался в этом разноцветном тумане из звезд, мне показалось, что я вернулся домой. Такого ощущения родства я не испытывал ни к кому на всей Земле, даже к родной матери, Мейка. Знаешь, этот туман, он… говорил со мной. Он сказал, что мое время еще не пришло. Позволил увидеть мое тело на асфальте, моего расстроенного друга, уверенного, что мне конец, врачей, которые пытались спасти меня. И я понял, что хочу вернуться в свое тело, что в моей жизни случится нечто важное и что я не имею права это пропустить. Я испытывал невероятнейшее спокойствие, ведь теперь я знал, что там, за чертой смертной тени, меня будет ждать он, мой Бог, мой дом. Наша сущность… или душа… – называй, как тебе нравится, – продолжает жить, и после смерти у нас есть возможность вернуться. Понимаешь?

– Ты говоришь о реинкарнации? – тихо спросила Мейка.

– Да, наверное, – кивнул он.

– Я люблю звезды, – мечтательно улыбнулась она, и пухлые губы ее приоткрылись, завладев вниманием Алена.

– Я бы хотел посмотреть с тобой на звезды. После того случая я немного увлекся астрономией, и даже знаю некоторые созвездия и названия звезд в них.

– У тебя есть любимое?

– Да. Это созвездие Северной короны.

– Назови звезды, – игриво попросила она.

– Проверяешь на честность? – ухмыльнулся Ален, поддавшись игре.

– Ага!

– Чтож, это Гемма, Насакан, Мирида. Остальные звезды имеют лишь шифр, их я не запомнил, признаюсь! Теперь расскажи о своем любимом созвездии, – подмигнул он.

– Лебедь. Назвать его звезды? – с надеждой спросила Мейка.

– Давай, – охотно кивнул он и приобнял девушку за плечи. Будто не заметив, Мейка стала перечислять:

– Денеб – самая яркая звезда, Альбирео – двойная. Я не буду все называть, но скажу, почему именно мне нравится именно это созвездие. Во-первых, потому, что там есть «16 Лебедя» – тройная система с двумя похожими на Солнце звездами и планетой. В 1999 году к системе было отправлено радиопослание жителей Земли внеземным цивилизациям. Во-вторых, в этом созвездии есть туманность «Ведьмина метла», мне просто нравится название. А еще, «Лебедь Х-1» – один из кандидатов в черные дыры и Северный угольный мешок.

– Никогда не интересовался «угольным мешком», – признался Ален.

– Это очень разряженное газопылевое облако, оно самое темное, его легко заметить. Ученые считают, что такие туманности являются областью формирования звезд.

– Да, сразу видно, что ты действительно увлекаешься астрономией! – с уважением поклонился Ален.

Напряжение между ними спало, Мейке показалось, что она знает Алена всю свою жизнь.

– Да! А ты не верил?! – по-детски спросила Мейка, и Ален рассмеялся.

Оставив девушку у ворот ее дома, с коробкой печенного в руках, Ален не поцеловал ее, а ведь она так ждала! Садясь в машину, он весело улыбался, его карие глаза в сумерках напоминали горький шоколад.

Увлеченная воспоминаниями об Алене, Мейка совершенно забыла о всех страхах. Приняв душ, она сидела на постели, скрестив ноги по-турецки, и расчесывала влажные волосы. На губах ее блуждала мечтательная улыбка, она верила, что Алену понравилось гулять с ней и он снова пригласит ее на свидание. Пытаясь представить, как он поцелует ее в губы, она неудержимо краснела и не могла перестать улыбаться. Когда зазвонил мобильный, она была уверена, что это Ален хочет пожелать спокойной ночи.

– Хэй, Мейк? – послышался в трубке голос Лекса. – В общем, я возвращаюсь в Савойю. Мама остается у своей сестры Мишу.