– Здорово, что ты возвращаешься, – смущенно улыбнулась девушка, почувствовал укол совести: ведь она ждала звонка Алена, совершенно забыв о Лексе!

– Ага. Как ты там? Чем занималась весь день?

Мейка впервые замялась и не захотела рассказать Лексу правду, хотя между ними никогда не было секретов.

– Объедалась пирожными, – застенчиво улыбнулась она, надеясь, что Лекс не спросит, откуда взялись пирожные и где именно она ими объедалась.

– Не налегай на сладкое, конфетка. Растолстеешь, – ухмыльнулся парень. – Я соскучился, Мейк. Ты не представляешь, как же я по тебе соскучился!

– Я тоже, Лекс, – искренне ответила она, не осознавая, что они говорят о разных видах тоски.

***

Мейка спит. Сквозь сон она чувствует, как кто-то гладит ее по голове. Движения теплой руки осторожные, ласковые, заботливые. Передавать любовь в касаниях – так умела только мама. Мейка понимает, что спит и, вспоминая образ мамы, пытается притянуть ее в свой сон, но Мартина ускользает…

Проваливаясь в более глубокие слои сна, она видит другой сон – уже знакомое черное озеро, в котором, как в зеркале, отражается звездное небо. Она стоит в центре, прямо на поверхности воды, и навстречу ей ступает само небо. Она не знает, кто он, но уже придумала ему имя – Звездный принц. Он протягивает к ней руку, и она протягивает в ответ. На этот раз Мейка ощущает нечто похожее на кожу, но ее рука все равно проваливается в пустоту и, тем не менее, она чувствует, что он ее «держит».

Принц тянет ее вперед, и она идет по гладкой поверхности воды вслед за ним. Отчего-то ей холодно, зябко… Ах… снова пижама расстегнута, и одеяло на полу… Слабые пальцы сонной девушки застегивают пуговички, ей кажется, что она слышит, как урчит кошка – очень большая кошка. Наверное, кто-то гладит ее шелковую шерстку, и кошка мурлычет от удовольствия. Однажды ей снилось, что на кровати рядом с ней лежит пантера и щекочет ее длинными усами. Может, это она мурлычет?

Засыпая, она чувствует теплые руки принца на плечах, затем – на талии и ниже. Касаясь пальцами скул, он приподнимает ее лицо и склоняется над ней. Он высокий, огромный, но она не боится. Он не причинит ей вреда, ведь он принц! Она не видит его губ, глаз, лица, только темный контур головы и галактические скопления в глубине ночи, но она чувствует, как его губы касаются ее губ. А вокруг них в вальсе кружатся звезды, и сердце замирает так сладко…

***

Бабушки болтают, Мейка молчит. Кто-то пьет кофе, кто-то – кефир, а она, забыв о завтраке, мечтательно смотрит в окно. Почему-то сегодняшний день кажется странно резким, четким, как будто прежде на глазах была пелена, а теперь спала. Она видит каждый листик на кустах сирени, каждый крошечный цветочек. Видит, как жужжит утренняя пчелка, она исчезнет скоро и вернется только вечером, в сумерках. А сквозь листву проникают тончайшие лучики солнца, как нити… так красиво! Двери и окна в столовой закрыты, но Мейка, прикрыв ресницы, чувствует свежий бриз, доносящийся с Женевского озера. Ослепив на мгновение, по золотистой коже скользнул лучик солнца и остановился на губах. Тепло. Окутанная негой, Мейка улыбается и вспоминает, как во сне ее целовал Звездный принц. Вкуснее Лекса… Слаще Алена…

– Мейка Дэа, ты что, не выспалась? – несколько возмущенно спросила Катарина.

– Выспалась, – ответила девушка, нехотя выплывая из нежных объятий солнца.

– Что с твоими губами, деточка? – слегка нахмурилась Сандрина, внимательно глядя на внучку.

Мейка подумала, что интересно будет посмотреть на реакцию бабулек. Может, Сандрина и не колдовала на внучку, чтобы та сошлась с мужчиной, но как на счет остальных бабушек?

– Не знаю, – невинно пожала плечами Мейка. – А что, припухли? Наверное, оттого, что по ночам меня кто-то целует.

Она не видела лиц всех бабушек, но практически кожей почувствовала реакцию каждой. Катарина фыркнула, не поверив. Доминика содрогнулась от мурашек, ей как будто стало страшно. Быстрина поежилась, плотнее закутавшись в белую, как ее волосы, шаль, а Сандрина нахмурилась. Странное утро… обостренные чувства, словно вывернутые на максимум. Бабушки переглянулись между собой, и Мейка «услышала»:

«Мама, что это?! Это Бэхимата?!» – с отчаянием в мыслях спросила Сандрина.

Решив, что она сходит с ума, Мейка постаралась расслабиться и принялась, наконец, за свой кофе. Кажется, руки замерзли… или чашка слишком горячая?

«Нет. Бэхимата не позволял себе подобного. Он не может проникнуть в наш мир» – весьма жестко ответила Быстрина.

Быстрина не умела быть жесткой. По крайней мере, Мейка никогда не замечала подобного за бабушкой. Нет, она определенно сходит с ума!

«Кто знает, что он на самом деле может? – спросила Доминика, задумчиво поглядывая в окно и с удовольствием попивая кофе. – Возможно, он приходит потому, что не получил жертву? Может, он решил сам взять то, что ему обещано? Что если он хочет забрать Мейку?».

Мейке стало дурно. Чтобы скрыть свое странное состояние, она сложила руки на столе и уткнулась лбом в сгиб локтя. Что такое с ней происходит?! Она, правда, слышит мысли бабушек?! Они что, общаются друг с другом с помощью телепатии?! Или она навыдумывала какую-то хрень, или у нее едет крыша!

«Он не получил жертву, а значит, имеет право разорвать контракт. Если он сделает это, нам конец» – вздохнула Доминика.

«Или он пытается разбудить в Мейке женщину, – поделилась мыслями Сандрина. – Он не смог забрать душу ее братика и, возможно, собирается взять душу будущего ребенка Мейки».

«Нужно скорее провести обряд венчания. Это защитит Мейку» – предложила Быстрина.

«Да, пожалуй. Это даст обещание Бэхимата, что, если Мейка забеременеет мальчиком, то у него будет неплохой улов» – кивнула Катарина.

«Не кивай, мама! Она заметит!» – заволновалась Доминика, глянув на внучку.

«Ничего она не заметит. Вон, спит, не видишь, что ли?!» – проворчала Катарина.

Мейка встала со стула и, пытаясь сохранять присутствие духа, мило улыбнулась и сказала:

– Пойду в сад, погуляю. С минуты на минуту приедет Лекс. Приятного аппетита!

– Девочка моя, но ты ничего не поела! – возмутилась Доминика.

– Не хочется, ба. Потом.

Засунув руки в кармашки джинсовых шорт, Мейка медленным шагом шла к воротам. Что такое сегодня с ней? Она сходит с ума, и в голове у нее сами по себе разговаривают голоса бабушек? Или она действительно слышала их мысли? И если да, значит, они умеют общаться телепатически? И если да, то и она тоже научится этому? Или уже научилась?

Звонок рингтона отвлек от путаных мыслей. Лекс стоял за воротами, он приехал! Открыв калитку, Мейка с восторгом рассмеялась и бросилась обнимать друга. Тревожные мысли тут же вылетели из головы. Пришлось увернуться от его губ и сделать вид, что не заметила, но по его глазам она поняла, что он не обиделся. А потом вспомнила, что он обещал не напирать. Они сидели на скамейке у ворот, заходить Лекс отказался. Он рассказывал, как провел время в Марселе, стараясь не вдаваться в подробности, касающиеся похорон, помня, что Мейка боится смерти.

– Ты веришь в реинкарнацию, Лекс? – спросила Мейка, вспомнив рассказ Алена о том, что он видел во время клинической смерти.

– Да, наверное, – неохотно ответил друг.

Мейка поняла, что не верит. Лекс вообще ни во что не верит, только в «здесь и сейчас». Он напряженно хмурился, наверное, придумывал, о чем еще рассказать, чтобы перевести тему дальше от смерти, и Мейка, пожалев друга, рассказала:

– Знаешь, я где-то слышала о том, что умирать вовсе не так страшно, как принято считать. Читала отзывы людей, переживших клиническую смерть. Знаешь, Лекс, мне кажется, я больше не боюсь смерти.

– Тебе так только кажется, Мейк, – покачал головой парень, не глядя на подругу. – Подобные страхи не проходят просто потому, что ты что-то почитала или услышала. Подсознательно ты еще боишься, только обманываешь себя. Чтобы одолеть страх смерти, нужно либо самой пережить клиническую смерть, либо снова лицом к лицу столкнуться с той же ситуацией, от которой появился этот страх. Как говорится, «клин клином».