– У меня выходной, так что встречусь с друзьями, – она врала. Ее единственной близкой подругой была Аврора, которая планировала усердно работать на праздник. Хорошо, если удастся вытащить ее на коктейльчик. В худшем случае, Дана проведет время за просмотром «Секса в большом городе», покрываясь толстым слоем зависти. – А что?

– Ничего, – надежда на совместную вечеринку разнеслась в пух и прах. Как вообще можно было подумать, что такая девушка свободна на праздник? – У тебя есть парень или муж?

От такой прямолинейности Дана рассмеялась. Обед стыл на тарелках нетронутый как глубины пустыни Сахары. Его еле заметный певучий акцент и легкие вздохи заставили ее улыбнуться. Он был красив и молод, к тому же ухаживал за ней. Почему бы и нет?

– Артур, скажи прямо, ты хочешь меня пригласить куда-то?

– Сначала ответь на мой вопрос. Это важно, – молодой человек не отрывал от нее карие глаз в надежде заметить обман, если он будет.

– Нет, я свободна и не против провести с тобой Рождество, – Дана взяла вилку и попробовала уже остывшую котлету под деланным пристальным взглядом своего спутника. Оказалось, котлета и в Швеции котлета.

Князь Юсупов направлялся к дому на всех парах. Бабушка звонила ему еще днем, но он ужинал со старым знакомым, по странной случайности оказавшимся в Москве, поэтому их разговор ограничился 20 секундами. Водитель, с радостью принявший разумную скорость, выбранную молодым хозяином, улыбался чистым праздничным дорогам центра столицы.

Джен писала без устали, отчего Феликс раздраженно перевернул телефон экраном вниз и уставился в окно. Он не разрешал себе думать о том, сколько времени его невеста проводит в соц сетях. За два года отношений он так и не разрешил выставить на публику их снимки. Он не любил фотографироваться. У него не было ни одного снимка Джен или с Джен. Это лишние сантименты, не свойственные его характеру. Он же помнит ее лицо, зачем хранить его отдельно от владелицы?

Общий снимок. Даже папарацци не сделали ни одного. Почему? Эту тайну Феликс хранил глубоко внутри даже от самого себя.

Анна Феликсовна вдохновленно порхала по дому, бесшумно, как и всегда. В ее воображении всплывали картины прошлого, старого Парижа с папиными маскарадами. Несомненно, эти вечера были самыми блистательными не только в стране, но и во всей Европе.

Мама наряжала ее в дорогое платье в пол, отдавая дань ушедшей моде. Послевоенные голодные годы их не коснулись, но нажившихся на чужом горе новых богачей Юсуповы в дом не пускали. Папа следил, чтобы его семью окружали не просто богатые люди, а знатные. Во Франции с этим проблем не было, поэтому Париж ликовал. Князья Юсуповы гуляли по-русски шикарно, не думая о деньгах. Даже самые почтенные семьи после войны затянули пояса, стали скромнее или более скрытными.

Феликс Феликсович своего достатка не стеснялся, демонстрируя его на каждом шагу, восхищая молодых девушек и ущемляя молодых мужчин. Его жена, как и дочь, не чаяли в нем души. Ходили по дому на цыпочках, пока папа не проснется. Это несмотря на тот факт, что его отдельная спальня была в самом дальнем крыле, и он почти никогда не выходил раньше обеда. Завтраки ему подавал слуга, который отличался молчаливостью. Никто не знал, чем он занимается и сколько времени на что тратит.

Для Анны Феликсовны он был самым близким и самым далеким членом семьи. Маленькая девочка усердно училась, чтобы папа позвал ее к себе в опочивальню и позволил провести немного времени с ним. Какая-то необъяснимо больная любовь окружала его всю жизнь. Анна Феликсовна оплакивала потерю отца до сих пор, каждый день скучая по уверенной поступи его дорогих ботинок.

– Ты очень похож на прадеда, Феликс, – бабушка обняла внука, он был напряжен. – Что случилось?

– Кай опять просил денег, – Юсупов элегантно сбросил с плеч шикарный пиджак в тонкую полоску. – Всего несколько миллионов евро. Уверял, что в этот раз озолотиться, мои деньги вернулись бы троекратно.

– Ты дал? – она смотрела как внук наливает виски и садится в большое кресло с надменной улыбкой, вернувшей ее в детство.

– Конечно, нет. Никто не заслуживает второго шанса. Надо было пользоваться первым, – молодой человек взглянул на задумчивое лицо Анны Феликсовны и решил, что разговор о деньгах стоит прекратить. – Почему ты вспомнила прадеда? Я же ничего не забыл?

– Нет, просто ты всегда напоминаешь мне его.

– Знаю, ты говоришь об этом постоянно, с самого детства, – Феликс так и не решил, как относится к этому сравнению, поэтому всегда реагировал нейтрально.

– Как считаешь, поэтому ты стал таким? – ярко зеленые глаза смотрели на тлеющие поленья в камине. Вопрос был риторическим, но она видела свою вину в ожесточении внука.

– Смотря что ты имеешь ввиду? Чем я тебя расстроил, бабу? – почти незаметные английские звуки проскальзывали в его речи, отчего Анна Феликсовна тяжело вздохнула.

– Когда вы в последний раз виделись с Дженнифер? Вы вообще хоть иногда проводите время вместе? Как ты сделал ей предложение? – ответы были ей известны, но, может, стоило еще раз напомнить внуку о скудности его личной жизни.

– Мы виделись в прошлом месяце. Мы проводим время вместе, как ты выразилась иногда. Я не делал ей предложений, мы вместе решили, что время пришло, бабу, ты хорошо это знаешь.

– Да, она надавила на тебя…

– Никто не может надавить на меня, тебе это хорошо известно, – его голос был все таким же отстраненным и ровным. – Бабу, я знаю, что тебе не нравится мой предстоящий брак. Ты считаешь, что семью нужно строить на страсти, но сама выбрала не сантехника. У меня мало свободного времени, Джен относится терпеливо к этому обстоятельству. Она понимает, что сейчас мы редко бываем вместе, но после свадьбы будем видеться чаще.

– Это даже звучит смешно, – Анна Феликсовна усмехнулась и грустно посмотрела на внука. – Не будем спорить в сочельник. Но, пожалуйста, не называй отношениями связь с женщиной, которую ты наверняка даже не целовал ни разу.

Феликс оставался невозмутимым. Бабушка попала в точку, их с Джен не связывало ничего физического, ничего эмоционального. Но для семейной жизни это совершенно не важно. Он отпил виски и спросил о завтрашней вечеринке, пытаясь закрыть давно надоевшую тему. Анна Феликсовна с воодушевлением рассказала о своем новом организаторе, некой Авроре. «Богиня утренней звезды», – подумал князь. Оригинальное имя. И тут же забыл это обстоятельство.

5 глава.

Рождество ступало по улицам легким шагом. Неторопливые прохожие, разнеженные длительными каникулами, лениво заглядывали в уже открытые магазины. Наслаждение прохладным воздухом и трепетом предстоящего праздника коснулось Аврору лишь слегка, по дороге от метро до знаменитого особняка в Харитоновском переулке.

Девушка весело подмигнула дежурному охраннику, но тот остался хладнокровен ко всем вспышкам оптимизма. Несмотря на повторное посещение, ее все равно проводили до порога, дождавшись, пока Светлана впустит гостью внутрь.

– Анна Феликсовна уехала, – женщина была все с такой же тугой косой, медленно покачивающейся в такт подола ее прямого платья ниже колена. – Здесь бальный зал, праздник будет тут. Декоратор с рабочими приехали десять минут назад. Туалет прямо по коридору, по соседству с комнатой, где можно переодеться.

Светлана исчезла, как только втолкнула Аврору в двери. Это было отдельное крыло, не касающееся хозяйских владений. Грамотная старинная планировка. Бал продолжается, хозяйка спит. До заветных кабинетов незамеченным не пробраться.

Зал представлял собой комнату гигантских размеров с высоченными потолками и морем света. В таких помещениях легко почувствовать себя особой голубых кровей. Коридор в спальни и туалеты был аккуратно закрыт в дальнем углу, ровно настолько, чтобы не бросаться в глаза и не выходить из виду.

Декоратор, мужчина лет 40 с тоненьким шарфиком, небрежно лежавшим вокруг шеи, явно бросал вызов обществу обтягивающими брюками и ярко розовой рубашкой. Он то и дело закатывал глаза от того, как необразованные рабочие портили его гениальный замысел. Аврора вздохнула, представляя каких усилий ей будет стоить тактичное общение с этой дивой.