По крайней мере так я запомнила рассказ отца и хотела верить, что так оно и было, и что ничего не изменилось за несколько лет.

Я вышла из дома, молча и быстро обняв маму. Я слишком погрузилась в себя, даже сказать нужные в этой ситуации слова у меня не получилось.

– Я позвоню. – единственное, что я сказала тогда. Вряд-ли я могла в том состоянии проститься лучше.

Если до того, как я нашла снимок, я не знала, что буду делать и куда поеду, то сейчас у меня появилась цель и представление о дальнейшей жизни. Идя в сторону остановки общественного транспорта, я жутко злилась: пошёл дождь, и я запачкала чистую обувь в грязи, отойдя лишь пять метров от дома. Пока у меня были проблемы с полицией двор превратился в помойку: мусорные баки были перекрыты для доступа припаркованной дешёвой машиной со спущенными колёсами, на её крыше птицы поедали добычу из открытых переполненных бачков.

«Ну неужели людям это нравится?»

Мой внутренний голос кричал от отчаяния.

«Я больше не хочу прибирать дерьмо за слепыми свиньями, которые не замечают грязи вокруг и считают ниже своего достоинства выйти на субботник и прибрать свой же двор. Я хочу уехать от вонючих областных центров и грязных маленьких городков, от людей всё больше похожих на крыс в каменных джунглях.»

Для меня на тот момент вонял весь центр страны, мой нос отказывался дышать выхлопными газами и запахами с промышленных предприятий.

В подтверждение моего решения, когда я ехала к вокзалу, с городского БиоХимЗавода произошел очередной выброс неизвестных веществ и в многочисленных близлежащих районах стояло невыносимое зловоние.

«Спасибо за эффектное прощание, Город!»

Глава 3

Я не смотрела расписание поездов заранее, но по счастливой случайности поезд до ближайшего к озеру города «I» шёл через час. В детстве мама говорила мне что если что-то в жизни идёт слишком гладко, то значит человек принял верное решение. Я чувствовала, что находилась в правильном месте в нужное время. Тот факт, что мне не оставалось времени на то чтобы сделать шаг назад, придавал мне уверенности в будущем.

Я вышла из здания вокзала и пошла в сторону перрона. В этот момент я почувствовала странное: я словно смотрела со стороны как одинокая забитая девочка неуверенными маленькими шагами идёт по перрону. Плечи и голова опущены, глаза в пол. Ей тяжело, но не от рюкзака (его тяжести она даже не ощущает), невидимые свинцовые ярлыки осуждения висели сейчас на ней и заставляли её опускать голову. Она ехала прочь от давления жестоких людей, чтобы восстановиться, найти себя в этой непонятной для неё жизни…

Видение пропало так же неожиданно как появилось, а я неуверенно подняла подбородок и расправила плечи. За то время, пока я ждала поезд я несколько раз ловила себя на том, что я снова принимала образ жалкого, неуверенного в себе ребёнка и снова, и снова заставляла себя поднимать голову, и смотреть вперёд уверенно.

Я стала припоминать что я знаю о том регионе, куда еду в поисках новой жизни. Я вспомнила экологическую карту загрязнённости рек и вроде бы в районе озера реки были не сильно загрязнены. Из экологических проблем были естественно ГЭС, стоящие на притоках, они поменяли экосистему озера, но в целом, благодаря подземным источникам, озеро можно считать чистым и относительно устойчивым к человеческим экспериментам. Озеро находилось намного южнее моего региона, и я всю дорогу с удовольствием размышляла о тёплой зиме и продолжительном лете.

Соседи по купе попались неразговорчивые и тихие, благодаря этому в поезде я много спала. Морально истощенный организм требовал отдыха.

Глава 4

Два дня в поезде и вот я уже вышла на железнодорожной станции, и должна была найти автовокзал, где мне нужно было сесть в междугородный автобус, и ещё десять-двенадцать часов ехать до посёлка, где раньше жили родственники папы. Выйдя с вокзала в город, первым делом, я нашла неподалёку местное кафе быстрого питания, чтобы перекусить. Я нашла единственное свободное место за барной стойкой и прямо передо мной оказалось объявление: «Требуются на работу официанты, сотрудники раздачи».

Я заказала какую-то еду и пока ожидала заказ, наблюдала за работой ребят, таких же молодых, как и я. Я вслушивалась в их разговоры и было ясно, что посетителей сегодня много и коллектив не справляется с потоком клиентов. Многие люди были не довольны долгим обслуживанием, но ребята поддерживали друг друга в сложных ситуациях, вместе улаживали возникающие конфликты и в целом было видно, что они дружат.

Я, долго не думая, спросила кассира:

– К кому я могу обратиться по поводу устройства на работу?

Ребята, услышав мои слова, оживились, один из официантов быстро проводил меня к кабинету с надписью «Заведующая».

Я прошла собеседование сразу и приятная женщина – заведующая кафе спросила меня, когда мне будет удобно выйти на работу.

– Мне удобно сейчас. А ещё я прошу заплатить мне за отработанную смену сразу. – я достала кошелёк и открыла его, показав скудную наличность, чтобы не утруждать себя объяснениями.

– Иди в раздевалку, я что-нибудь придумаю.

Я с трудом натянула фирменную футболку и убрала волосы под кепку. Весь процесс проходил словно в тумане, я ощущала себя сторонним наблюдателем. Всё вокруг происходило как-бы не со мной. Это была не моя жизнь. Я хотела проснуться сейчас в своей комнате и рассказать этот страшный сон маме. Я хотела вернуть полтора года жизни назад и поступить на факультет программирования или управления.

Размышляя о своём, я как робот автоматически выполняла несложные действия. Каким-то образом интуитивно ориентировалась в большом помещении кафе, не путала столики и точно записывала заказы.

Работа оказалась не сложной, но посетители были злыми, возможно моя отрешённость от реальности вызывала такое раздражение и с этим мне было сложно мириться, но доброжелательность ребят – сотрудников гасила мои внутренние конфликты. Я принимала заказы без улыбки, что было заявлено в трудовом договоре как нарушение дисциплины и была готова к тому, что меня не возьмут после испытательного дня работы. Отказ я бы приняла спокойно, как знак того, что нужно двигаться дальше, но заведующая не сказала ни слова на этот счёт и даже похвалила за отсутствие жалоб в первый день, а в конце смены протянула мне деньги. Ребята, с которыми я работала, быстро переоделись и убежали по домам. Мне же спешить было некуда, и я сидела во временно опустевшем кафе, и пыталась найти в интернете недорогое жильё на ночь.

«Надо было спросить ребят где можно переночевать, пока они не ушли…»

– Где ты живешь? Я могу тебя подвезти. – Нина Владимировна – заведующая словно прочитала мои тревожные мысли.

– Пока нигде, я только сегодня приехала, но найду что-нибудь.

Она выпучила глаза и развела руками:

– Ты с ума сошла! Куда ты пойдешь? Ужас!

Она присела рядом, достала телефон и стала искать кого-то в телефонной книжке; искала она долго, по всей видимости абоненту она почти не звонила.

– Марина, здравствуй, ты же завтра выходишь на работу? А Ольга, которая уволилась – твоя напарница, она вроде уехала уже? У тебя в комнате есть место для девочки, она будет с тобой в смену работать? – последовала пауза. – Я уверена, что всё будет хорошо. Поверь мне… Да, я ручаюсь за неё. Спасибо, Марина.

Мы ехали минут пять и остановились у трёхэтажного старого дома. У подъезда курила девушка. Узнав машину, она выбросила сигарету в урну и подошла к нам. Мы вышли из автомобиля к ней навстречу. Девушка представилась Мариной и протянула мне руку, я неуверенно пожала её, и тоже назвала своё имя. Разговаривая с заведующей, она часто поглядывала на меня, сведя брови и иногда слишком долго и пристально смотрела прямо в глаза, очевидно, что она не горела желанием делить жильё с незнакомым человеком, но заведующая пообещала, что первое время мы будем работать вместе и будет возможность узнать друг друга получше.