Раздался протяжный гудок сирены, возвещающий о прекращении тренировочного боя. С-49 почти добрался до помоста.

– Команда под номером один проиграла, – раздался несколько равнодушный голос нашего рыжего лейтенанта.

Я поднялся с земли – Не согласен лейтенант, – произнёс, глядя на монитор своего навигатора, он крепился к руке и выполняя роль бортового компьютера.

– То есть как? – приподнял брови лейтенант, сам находился на вышке, наблюдая за боем издали. Лениво ковыряя зубочисткой во рту, добавил, – Вам не удалось захватить флаг С-35, следовательно, миссию вы не выполнили. Чёрт, да что такое застряло?

– Вторая команда тоже не справилась со своей задачей.

– Поясните?

– Они не уберегли флаг.

– Что? – лейтенант так изумился, что зубочистка хрустнула в его пальцах, он перевёл объектив камеры туда, где стоял флаг. Камера показала пустоту. – Что за хрень?

Все мы смотрели туда, где должен был бы находиться флаг. Его не было, не было потому что он лежал на земле со сломанным древком. С-56 подошёл и поднял его.

– Мы не захватили флаг, но вторая команда не уберегла его во время атаки.

– Как? – изумлению лейтенанта не было границ. – Так ты сукин сын специально? – и захохотал. – Вот это да! Не ожидал такого С-35! Я ещё думал, зачем они в атаку прут, зная что их всех положат. Так ты решил пожертвовать всем оставшимся отрядом, чтобы вывести вторую команду из игры?! Жестоко. Но молодец. Необычный подход, – и тут он осёкся. – То есть ты сам до этого додумался. Как?

– Пришло в голову, – не придал значения своему ответу.

– Понятно, – голос лейтенанта изменился. – Что ж. Стало быть ничья. Возвращаемся на базу, – монитор погас.

Мы стройной колонной возвращались в ангар. Я видел другие колонны таких же солдат как и мы. На одно лицо с нами. Параллельно шагала колонна под буквой М. В ней также находилось сто бойцов и М-35 в точности походил на меня. Как я походил на бойца с номером Л-35. Это нормально.

У входа в ангар стоял тот самый полковник и цепко оглядывал проходящих мимо солдат, ему отдавали честь офицеры, солдаты не делали подобного. Когда наш лейтенант вскинул руку для приветствия, по лицу полковника пробежала гримаса неудовольствия, он критично оглядел лейтенанта, и приказал остановиться нашей колонне.

– Лейтенант, – его тон не предвещал ничего хорошего, – потрудитесь объяснить причину вашего небрежного отношения к внешнему виду.

– Я только что с учений полковник Маннергейм, ползал с парнями по территории, отрабатывая нападения на вражескую базу, – не моргнув глазом, солгал рыжий лейтенант.

– И во все остальные дни вы также отрабатывает со своими парнями тактические манёвры, да так увлечённо, что постоянно ходите как…, – полковник замолчал, подбирая нужные слова.

Лейтенант понял, куда клонит старший офицер – Полковник мы не на параде, строгость к внешнему виду ни к чему.

Старший офицер грозно навис над наглецом, явно готовясь задать тому трёпку.

– А ведь лет сто назад подобный ответ был просто немыслим, – донёсся тоже знакомый голос. Он принадлежал тому человеку в белом комбинезоне со знаком AIO на груди, которого я видел в зале-конференции.

Полковник и лейтенант разом повернули к нему головы.

– Немыслимо, – повторил он придирчиво оглядывая нас. – И всё из-за одобренной разблокировки генов. Я тогда выступал против этого, предупреждая, что наше общество полностью отвыкло от проявления агрессии и побочных её проявлений.

– Вы это к чему профессор Сорос? – полковник прищурил глаза, недобрый блеск мелькнул в них.

– Вот об этом и говорю, – указал пальцем на взгляд профессор, – проявление агрессивности. Вы, рожденное новое, точнее забытое поколение, принесёте нам бед.

– Хватит трепаться, – по голосу полковника можно было понять, с каким трудом ему удавалось себя сдерживать. – Лейтенант, как прошли учения?

– Плановые учения прошли по плану, – не смог он удержаться от того, чтобы не добавить в свой голос изрядной доли ёрничества. – Ничья.

– То есть?

– То есть первая команда была истреблена в ходе атаки, но в заключительный момент им удалось сбить флаг противника, следовательно, вторая команда не сумела выполнить задание по охране флага. Но обе команды следовали полученным инструкциям в точности, – скосил лейтенант взгляд на профессора, вдумчиво разглядывавшего нас.

– Значит, всё прошло отлично, один отряд перед уничтожением успел нанести максимальный ущерб, второй истребить противника полностью. Хорошо, вы свободны.

– Шагом марш! – лейтенант рявкнул так громко, да так близко к уху профессора, что тот вздрогнув чуть подпрыгнул на месте, с этой самой агрессией глядя на рыжего хама, что с каменным лицом и довольными глазами невозмутимо прошёл мимо него.

Когда мы сдавали оружие в арсенальной, ко мне подошёл наш лейтенант.

– С-35 сегодня ты поразил меня, удивил, – лейтенант огляделся по сторонам, сделав это, как мне показалось с излишней осторожностью, словно чего-то опасался. Но здесь были лишь мы. – Скажи, как ты до такого додумался?

– Поясните?

– Ты принял решение пожертвовать собой и отрядом ради достижения цели, а ведь в инструкциях такого не было.

– В инструкции сказано, если не удаться завладеть флагом, нанести противнику как можно больше ущерба, – я вытащил магазин из штурмовой винтовки, положил её в футляр, лёгкий щелчок, магнитные замки сработали.

Лейтенант внимательно смотрел на меня, пожалуй, впервые он так серьёзен – Нанести ущерб, но ты действовал иначе. Я пересмотрел твой план. Ты подставил людей под огонь, чтобы у С-49 с его экзокостюмом было время вырваться вперёд. Разумеется, весь огонь противник перенёс на него, так как С-49 представлялся более опасным противником, чем солдат в легкой броне. Этим ты и воспользовался. Укрылся за спинами товарищей, и успел снять флаг. Жесткий, расчётливый план, без всяких эмоций, – лейтенант замолчал, пока С-33 выкладывал в свой ящик амуницию. – До такого надо додуматься, ведь тактике вас не учат.

– Видимо это было в моей голове, – я не задумался, почему пришла в голову подобная идея. И не придавал этому значения.

– В твоей голове, – усмехнулся лейтенант, и пальцем принялся тыкать в мой лоб, слишком часто в него тычут. – В твоей голове не может быть подобных мыслей, вам их не программировали. Вы отличные исполнители с чуточкой логики, не более. А то, что отколол ты, – лёгкий свист вырвался из его рта, – это называется мышление.

– Я решил посмотреть на ситуацию под другим углом, – мой голос звучал беспристрастно, а вот лицо офицера изменилось.

Он смотрел с широко раскрытыми глазами, на лице смятения. Зачем-то быстро окинув взглядом арсенальную, словно в этом царящем шуме наш разговор мог кто-то расслышать, подошёл вплотную и склонив голову так близко, что я почувствовал его дыхание зашептал – Ни кому так не говори С-35, забудь подобные слова. Ты не можешь, чёрт возьми, смотреть на ситуацию под другим углом, кроме того, какой дали. Если бы твои слова услышал Сорос, или какой другой ублюдок из AIO, то тебя просто бы увели. Припоминаешь тот случай?

Тот случай, о котором мне напомнил лейтенант, произошёл две недели назад, во время обеда. В столовой для клонов я сидел за столом напротив С-12. В тот день мы обедали вместе с людьми из технического персонала. Это были молодые парни в чёрных комбинезонах с эмблемами в виде инструментов на спинах. Довольно шумные и вечно смеющиеся. Отчего-то они принимали пищу в нашей столовой. Между рядами ходили сотрудники AIO, наблюдая за нами. Так вот, на блюдце остался последний кусок хлеба и мы с С-12 одновременно потянулись за ним. Одновременно взяли каждый со своей стороны, взглянув друг другу в лицо, одновременно отпустили и увидев что хлеб свободен вновь потянулись.

– Смотри парни, они понятия не имеют как им быть! – загоготал дородный детина заросший чёрной бородой.

– Для них это непостижимая дилемма, – хихикнул светловолосый паренёк с закатанными до локтя рукавами, разламывая хлеб, что был в его руках надвое.