Разрушить Землю, отчего-то в моей памяти неожиданно всплыла картина уничтоженного давней войной древнего города. Его остатки покоящиеся среди песков, где если верить словам лейтенанта Билла, пороешься и обязательно наткнёшься на кости погибших в той войне. Мой мозг словно иглой пронзило, столь яркая боль, и неожиданная вспышка в глазах. Я словно очнулся, встрепенулся и обнаружил себя лежащим в неудобной тесной штуке. Тело сковано, к голове подходят провода, а назойливый синий свет пробивался сквозь веки, сильно раздражая глаза. И голос из мягкого и приятного превратился в нудный бубнёж. Он неприятно раздражал слух. Неужели так у всех? Или быть может, лишь в моей капсуле программа сдала сбой? Если это так, необходимо известить сотрудника AIO. Повертев головой, увидел красный рычажок с надписью – В случае неисправности повернуть. Уже собрался было сделать это, но остановился.
В случае неисправности… Неисправности чего? Если неисправна капсула это одно, но где гарантия того, что сотруднику AIO не взбредёт в голову, что неисправен я? А я прекрасно знал, какая участь ожидает неисправного бойца. Для AIO мы такая же техника, как и эта капсула, как и катафракт. Нас легко можно заменить, ни сколько не заботясь о нашей дальнейшей судьбе, деактивация, как говорили они в таких случаях. Болванки, изделия, вот их отношения к нам. Лейтенант Билл ни разу подобного не произносил, привычно от него слышать – парни, ребята, когда он в хорошем настроении, бойцы – когда отдавал задание, бестолочи, тупорылые морды, рукожопы – если в чём-то ошибались. Но никогда Билл не относился к нам как к вещам, как к тем самым болванкам. В общении с ним я ощущал себя живым что ли, почти человеком. Поэтому не стал прикасаться к рычажку. Несколько долгих минут выслушивал надоедливый голос, окончательно теряя к нему, и всему что он так настойчиво вдалбливал расположение.
Вот капсулы пришли в движение, выпуская нас наружу. Наверное я излишне быстро стремился выйти из неё, раз опять привлёк внимание того же сотрудника AIO.
– Хм, – недобро протянув, уставился на меня. – Отчего ты мне покоя не даёшь? Том, проверь диагностику капсулы под номером 35!
Ожидая ответа, ощупывал пристальными глазками.
– Том? – повернулся в сторону пульта, за ним никого не оказалось. – Куда подевался этот недоносок? – в раздражении бросил проклятие напарнику. – Ладно. С-35, – командным тоном произнёс он снимая перчатку с правой руки и поднимая ладонь к моим глазам. – Сосредоточиться на пальцах.
– Приказ понят, – перевёл взгляд на них.
– Не отвлекайся, – принялся водить им из стороны в сторону. – Пока всё в норме.
С левой стороны раздался щелчок, это он прищёлкнул пальцами левой ладони. Я чуть было не отвлёкся на него, но удержался, не отпустив взгляда от пальцев перед носом. Быть может, в моём лице промелькнуло что-то такое, отчего сотрудник AIO насторожился.
– Хм, – вновь протянул он, – неужели я ошибаюсь?
Я молчал, говорить мне не приказывали.
– Знаешь, почему я это делаю? – он пару раз щёлкнул пальцами перед моим лицом. – Так проявляются издержки абстрактного мышления у изделий. Ваше сознание до того вычищено, что ничего другого, как кроме как концентрации на поставленной задаче в ваших головах быть ничего не должно. Ты получаешь указание и следуешь им, не вправе отвлечься. Даже посторонний шум, – вновь щёлкнул пальцами, – не должен тебя отвлекать. Ведь отчего человек отвлекается во время работы, слыша нечто необычно рядом с собой? Его мозг начинает предполагать что рядом происходят неподконтрольные ему изменения, это может вызвать страх, негодования, да мало или что ещё, а это в свою очередь означает одно, человек предполагает что может принести ему источник шума, а предполагать, следовательно мыслить. А мыслить, – сделал шаг навстречу мне, оказался так близко, что ощутил его неровное горячее дыхание, – значит иметь брак в этой части болванки, – его указательный палец прицельно сделал выпад в мой лоб. – Посмотрим, что у нас тут?
Сотрудник AIO по пояс залез в мою капсулу, придирчиво ощупывая провода и осматривая элементы техники.
– Похоже в норме, но всё-таки…
Его внимание ко мне было отвлечено появлением Тома. Запыхавшись, тот уселся возле пульта.
– Ты где был? – недовольно уставился на него напарник.
– С совещания, комиссия торопит нас, требуя ускорить обработку нового пополнения.
– Их бы на наше место, – пробурчал придирчивый сотрудник AIO. И глядя мне в глаза отдал приказ. – Отряд С, покинуть помещение и вернуться в казарму.
– Есть, – разом ответили ему все мы.
Я ощущал к этому сотруднику AIO странные чувства. Если выразить словами, нехорошие.
***
Этим вечером нам дали самый продолжительный физический отдых, до утра, то есть до самой отправки мы были свободны. Впервые у нас появилось так много свободного времени. Сам не зная зачем, отправился в учебную часть. Там, в полумраке заметил что один из мониторов тренировочного катафракта светиться, значит кабина пилота открыта. Направившись туда, обнаружил лейтенанта Билла, что развалившись в кресле пилота, положив ноги на панель управления, смотрел на тусклый свет над своей головой и прихлёбывал из фляги что-то с резким запахом.
– Кто здесь? – он даже не повернул головы на мой шум.
– С-35.
– Что ты тут делаешь?
– У нас сейчас время для физического отдыха перед отправкой, я не знал, что мне делать.
– Вот как, – лейтенант перевёл взгляд на меня, его глаза чуть мутные. – И ты отправился из казармы прогуляться. Один из всех. Но я не удивлён, почему ты так поступил.
– Почему?
Лейтенант постучал по моему лбу – Вот почему. Стало быть, завтра отправляешься на войну. Признаться, завидую тебе и рад тому, что больше не увижу ваших рож. Меня уже мутить начинало оттого, что все вы на одно лицо.
– Новая партия также будет на одно лицо с нами, – мне показалось удивительным что он этого не знал.
Лейтенант выдохнул – Вот ведь срань.
– Вы можете отказаться от должности инструктора и перейти на другую работу.
– Никогда, – лейтенант отхлебнул из фляги, в ней что-то булькнуло, поморщившись, протянул флягу мне. Я посмотрел на неё. – Ах да, – офицер Билл усмехнулся, – порой забываю. Не собираюсь уходить. Как сказал полковник, следующая партия отправиться на фронт вместе с тем, кто их обучал. А это буду я.
– Вы хотите воевать?
– Хочу, – мрачно произнёс лейтенант.
– Это потому что Земля в опасности?
– Чего?
– Земля как осаждённая крепость, надо выстоять в войне.
Лейтенант Билл посмотрел на меня и засмеялся – Ох и повеселил ты меня С-35. Какая крепость? Ты думаешь, вся планета выглядит как эта задница? – обвёл руками, словно пытался охватить ангар. – Друг мой, там, за этими стенами совсем другая жизнь. Там даже толком ни кто не знает что идёт война, там процветание и мир. Разве что на Марсе более осведомлены обо всех этих битвах в квадрантах CV-88, JU-49 или сражения возле голубого карлика звездной системы Y-7. Если попадёшь отсюда, во всём своём обмундировании прямо в столицу, то люди примут тебя за захватчика. Люди давно разучились воевать, они и слово то такое, война, подзабыли. Живут тихо, мирно, счастливо, прозябая в неге и удовольствиях. Как бараны на ферме, не подозревая что их ждёт убой. Уж поверь мне, я знаю о чём говорю, родился и вырос на ферме, – последние слова прозвучали зло. – Иначе зачем пришлось создавать таких как ты или разблокировать гены таким как я? И вот сейчас я думаю, и вправду зачем? Зачем воевать за это? Зачем драться за ублюдков вроде Сороса из AIO, или нашего Президента, или этих мразей правящей планетой? Они себе в заслугу ставят то, что последние столетия не было войн, что побеждены болезни, что людям теперь не надо надрываться, дабы прокормить себя и семью. Но что это за жизнь? – лейтенант пнул панель управления, нисколько не заботясь о сохранности военного оборудования. – Из-за этой блокировки генов люди превратились в безвольные бесхребетные существа, и они не знают другой жизни. А как ведут себя наши правители? Каждому жителю Земли отмерян срок в сто пятьдесят лет жизни, и не больше. А сами управляют Землей последние лет пятьсот и уходить не собираются. Они продлевают свою жизнь, но другим не дают такого шанса. Они проживут ещё тысячу, если не вечно, управляя Землёй, а мы будем умирать. А мне отведено и того меньше, восемьдесят лет. Всем у кого разблокированы гены, жить можно лишь восемьдесят лет, и ни какие заслуги, даже если я в одиночку выиграю эту грёбаную войну, не позволят мне прожить на секунду дольше. И где тут справедливость? Её нет, но людям на это плевать, потому что для них создали идеальный мир! – выкрик гулким эхом разнёсся по учебной части и скрылся среди молчаливо стоящих катафрактов. – Ты представляешь, что такое пятьсот лет жизни? Откуда С-35, тебе отроду четыре месяца, – он вновь протянул мне фляжку. – Пей.
